В тело фрайнэ Асфоделии затесался то ли дух, то ли демон из Хар-Асана.
И подтверждения тому нашлись быстро. Госпожа тайком говорила на неизвестном языке, писала загадочными письменами и категорически не желала вести себя как подобало всякой благородной фрайнэ её положения.
И духи, и демоны пугали сильно, едва ли не сильнее возможности быть раскрытой и попасть в руки закатников. К тому же дух мог знать о жезле – духам ведь ведомо всё на свете, – и что тогда? Вдруг дух собрата призовёт и тот займёт тело Кили, а душу её отправит на муки вечные вне очищающих объятий Айгина Благодатного? Или прямиком в Хар-Асан, что ещё хуже? И когда стало известно, что я переезжаю в городской дом жениха, Кили пошла в атаку. Тут и Эветьену потребовалось из дворца отлучиться – как не воспользоваться последним шансом?
Однако – вот незадача! – и третье покушение провалилось.
А с четвёртым вообще не срослось, потому что бесстыдной фрайнэ захотелось с рыцарем уединиться. За неимением лучших идей Кили поспешила донести новости о моём адюльтере до жениха, что, впрочем, не возымело ожидаемого эффекта.
Злокозненная фрайнэ покинула дворец как ни в чём не бывало, а Кили осталась у разбитого корыта, то есть с повреждённым жезлом. И к страху стали примешиваться досада, обида и злость. Они крепли, разрастались на фоне гуляющих по дворцу слухов, щедро удобряемые осознанием, что без артефакта жизнь не жизнь. Как теперь быть без него, верного помощника, усиливающего её возможности во много крат? Так и созрел новый план.
Фрайнэ Асфоделия явится во дворец на оглашение, никуда не денется.
Советник Шевери человек важный, занятой, он не сможет быть с невестой на протяжении всего вечера.
Рыцаря Шевери самого дожидаются коллеги по ордену, коим свой долг исполнить не терпится.
Компаньонка и по совместительству сестра братьев Шевери, о которой уже известно всем, кому надо – регулярные выезды к портнихе и феноменальная скорость распространения сплетен сделали своё чёрное дело, – выполнит роль отвлекающего маневра, воинской хитрости, такой, чтоб как в историях о битвах и осадах прошлых веков, что Алек рассказывать любил.
Никто ничего не заподозрит, хватятся фрайнэ не сразу, и если разыграть всё по-умному, то злобный дух, разоблачения желающий не больше Кили, как миленький исполнит любую её просьбу. Благо что на оглашение магистра из закатников пригласили, того самого, что проверку проводил. С какой целью, Кили не ведала, но сочла, что ей это на руку. Уж закатник точно не ошибётся, когда дар Асфоделии проявится.
– И кто и зачем пригласил магистра Бенни? – спросила я.
– Я, – сообщил Эветьен спокойно. – Под видом императорского повеления. Мы не знали точно, кто мог напасть на тебя, что собой представляют его возможности, как далеко он способен зайти. Я могу справиться с Кили один, тем более зная, что жезл повреждён и лишних сюрпризов не будет. Но что с ней делать потом?
Убить и прикопать тело в одном из двориков? Или изобразить очередной несчастный случай?
Даже мысленно звучало на редкость отвратно.
– И чего она от меня хотела?
– Чтобы ты восстановила жезл. А если не согласишься или не справишься, то она с удовольствием раскрыла бы твой дар толпе. Несколько капель твоей крови и заранее собранная ею сила и не всякий закатник сразу догадался бы, что яркая материализация – проявление не твоего дара.
– А когда она задела меня ножом, то моя кровь фактически спустила заклятие с цепи?
– Заклятие? – повторил Эветьен и кивнул. – Да, примерно так. И сама Кили не сумела удержать свою же силу.
– Тогда почему хреново стало мне, а не ей?
– Потому что твоя в ответ тоже начала проявляться, но уже бесконтрольно, хаотично.
– И пошла цепная реакция… – пробормотала я.
– Фактически за один раз, одним заходом выплеснулась большая её часть, – продолжил Эветьен. – Ты даже приблизиться к себе не давала, ни посторонним, ни нам с Тисоном.
В памяти смутно всплыли тёмные фигуры, бесстрашно мельтешащие на границе проявленной магии. Чёрт, так это были мои мужчины?!
– Кто же остановил Алёну-терминатора? – озадачилась я. Помню ощущение удара после того, как Кили швырнула мне жезл, и оный удар точно был не прямым физическим. – Если не ты, то… магистр Бенни?
– Нет. Скажем так, Астра немного приглушила твою силу прежде, чем последствия стали необратимы, а остальное доделал артефакт.
– Он ведь повреждён.
– Повреждён и восстановлению не подлежит, что бы там ни навоображала себе юная арайнэ. Безусловно, было бы неплохо осмотреть его ещё раз и изучить более подробно, но, увы, жезл тоже пришлось отдать закатникам. Полагаю, первый удар сконцентрированной артефактом силы образовал связь между тобой и Асфоделией как прежней владелицей и его, и тела, второй же её разорвал.
– Так, стоп, – я приподнялась ещё выше. – Ты говорил, что повреждённые активные артефакты способны на последний спонтанный выброс энергии, после чего усё, кирдык. И Кили упомянула, что при нападении в наших покоях, когда раскололся нижний полюс, её ударило остаточной энергией, причём так хорошо, что её крик услышали в соседних апартаментах. Как могло быть два удара? Жезл не всю энергию растратил?
– Поэтому я и говорю, что следовало изучить жезл более подробно, а в идеале попытаться восстановить полную картину произошедшего. Чаще всего активные артефакты сбрасывают накопленную энергию одним заходом, но так бывает не во всех ста процентах случаев, понимаешь? Здесь как и с ритуалом Асфоделии – надо видеть картину целиком, учитывать все вероятности и погрешности, чтобы сказать что-то наверняка. Да, возможно, в прошлый раз жезл не всю энергию растратил. Возможно, его остаточная энергия проявилась благодаря контакту с твоей. Возможно, это результат влияния Астры, ибо о способностях смесков мы пока имеем довольно смутное представление. Возможно, Алия, возможно, и никак иначе.
Я откинулась на подушку. Сто и одна вероятность и что конкретно выступило спусковым крючком, а что преградой, не выяснишь просто так, по желанию и щелчку пальцев.
– Впрочем, факт, что ты, пусть и ненадолго, вернулась в свой мир, а Асфоделия говорила на элейском, указывает на многие любопытные нюансы, – добавил Эветьен.
Правда, не скажу, что мне прямо так понравилось в родном мире. Борис какой-то подозрительный, новая жизнь Асфоделии, отличающаяся от моей прежней так же, как моя нынешняя от той, которую вела бы фрайнэ, останься она в своём теле.
– Почему Кили решила, будто с моей силой что-то случилось?
– Произошедшее на Сонне, твоё странное поведение, отрицательный результат проверки и ты никак дар не проявляла. А если, предположительно, твоя сила исчезла или спит… что маловероятно, но Кили о том не знала… то меньше шансов, что тебе потребуется жезл или возникнут случайные контакты вроде того, что случилось на оглашении. Затем в её руки попала записка от Саши Риа…
– А он-то тут при чём? – опешила я.
– При том, – Эветьен бросил на меня взгляд, ясно говоривший, в каком он «восторге» от кандидатуры сына посла на роль моего тайного поклонника. – В послании арайн Риа велеречиво рассуждал о твоём свете и о том, какая была бы для него честь и радость стать его хранителем…
– Положим, при личной встрече Саши тоже что-то говорил о моём свете, – призналась я осторожно. – Но я подумала, он это в метафорическом смысле сказал…
– Мальчик одарён и способен определять эхо чужой силы через прикосновение.
– Ой! – вырвалось у меня.
– Поскольку он не подданный императорского венца и не имеет никакого отношения к Закату, то я не счёл его послание опасным и просто уничтожил. К сожалению, прежде чем передать мне, Кили прочитала записку и рассуждения о свете поняла правильно.
Вот они, чудеса мировосприятия местных жителей. Мне бы и в голову не пришло увидеть в словах Саши что-то, кроме банальной метафоры и красивой лапши на девичьи уши, а Кили, поди ж ты, поняла ровно так, как надо.
