как я и предполагала: тихим и безлюдным. Когда я распахнула дверь, я была удивлена, увидев, что центральное помещение было подметено, а вместо песка, костра и подушек появился стол со стульями. Многие из тех, кто сидели за столом, повернулись в мою сторону.
Одхам отодвинулся от стола и подошёл ко мне.
— Мы закрыты.
Он как будто не узнал меня, и я была этому рада.
— Я ищу Фироза.
Одхам отошёл в сторону и указал себе за спину.
— Эмель, — произнёс человек, которого я едва узнала, вставший из-за стола.
— Фироз?
Я не могла в это поверить. Его волосы были покрыты тюрбаном, лицо умыто, борода подстрижена. Он выглядел отдохнувшим и, судя по голосу, был трезв. Это был не тот Фироз, окутанный туманом магии и алкоголя, которого я не так давно видела на улице.
— Что же это такое? — я подергала его за мягкую тунику. — Твоей матери совершенно не на что жаловаться!
Его взгляд смягчился, и он рассмеялся. Извинившись перед присутствующими, он повёл меня наверх. Но не к себе в комнату, как я ожидала. Он повёл меня на крышу.
— Ты уже была здесь? — сказал он удивлённо.
Когда я рассказала ему о том, как Рашид приводил меня сюда, он признался мне, что не помнил этого.
— После того арваха, — сказал он, — всё изменилось. Мы пытались достигнуть большего. Это ведь хорошие деньги. Но…
Он взмахнул пальцами в воздухе.
— Духи не появлялись. Никто из нас не мог понять, почему? То ли потому, что мы все чувствовали себя немного странно, то ли, потому что что-то изменилось.
У нас над головами начали рьяно кружить три чайки, думая, что у нас может быть для них еда. Интересно, почему затих джальса тадхат? Из-за потери джинна или си'лы?
— Я понял, что ты была права, — сказал Фироз.
Я накрутила прядь волос на палец, стараясь не злорадствовать. Ведь он извинился передо мной, как я того и хотела.
Он положил ладонь на моё колено. Я уже было собиралась накрыть его руку своей, но испуганно посмотрела на неё.
— Фироз! Что произошло?
Бледные и блестящие ожоги покрывали его руки и исчезали под рукавом.
— Пожар?
Саалим рассказал мне о том, что он пострадал.
— Я подслушал планы даркафов поджечь дворец в ночь на Фальса Мок. Это должно было выглядеть, как случайный пожар в доме знахарки, — продолжил он. — Я начал волноваться за тебя.
Фироз рассказал мне о том, как пошёл во дворец, приготовившись умолять солдата покараулить дом знахарки, но оказалось, что дворец совсем не охранялся.
— Я сразу же вошёл внутрь.
Конечно же, это магия Касыма заставила стражников исчезнуть.
— Саалим рассказал мне, что ты спас мне жизнь, — я взяла его руку, покрытую шрамами, и прижалась к нему. — Я не знала, что ты так сильно пострадал.
— Король?
Я кивнула.
— Я был тебе должен. Особенно после того, как я с тобой поступил…
Смутившись, он повёл плечами, чем заставил меня оторваться от него.
— Между вами что-то есть? Он выглядел очень обеспокоенным.
Наконец-то я могла больше не врать.
— Мы с ним поженимся.
— Эмель? — ахнул Фироз.
На его лице было написано такое удивление, что я почти обиделась.
— Ты, королева?
Но затем он успокоился и как будто начал это обдумывать.
— Ты должна ей стать. Ты всегда умела сотворить что-то из ничего, найти соль в песке.
Мои щёки потеплели.
— Как и ты, Фироз. Ты только посмотри, что ты приобрёл.
Я не стала уточнять, так как не была уверена в том, что он приобрёл. Я посмотрела на то, как встаёт солнце за низкими облаками, а небо голубеет с каждым дуновением ветра.
Он покачал головой.
— Когда-то я думал, что мне необходимо оставить семью, вырваться из поселения, но я был не прав.
Я оторвала взгляд от мужчины, который подметал землю перед магазином. Это был тот же самый мужчина, который даже не обратил внимания на Фироза, лежащего на улице без сознания.
— Я приехал сюда и попробовал всё, чего желал. Но мы с Рашидом поняли, что то, что мы приобрели — вся эта свобода, вся эта блажь и богатство города — не стоили того, что мы потеряли, оставив друзей и семьи. И теперь, когда Соляной король мёртв… — он съёжился, произнеся это. — Прости…
— Всё в порядке, — сказала я. — Он заслужил свою участь.
— Теперь, когда в поселении новый правитель, я начал задумываться о том, что там я буду счастливее.
— Что ты пытаешься сказать?
— Как только я достану денег, я собираюсь вернуться домой.
Его признание не причинило мне боли, как я ожидала.
— Вот почему…
Он указал на свою одежду и тюрбан, после чего кивнул.
— Я скучаю по маме, братьям и сёстрам. Я хочу вернуться к ним и стать тем братом, которым они будут гордиться. Я потерял себя во всём этом, и мне это не нравится.
— Вернёшься на рынок?
Он улыбнулся и кивнул.
— Рашид тоже поедет?
— Да.
— Тогда я рада.
Его плечи опустились.
— Какое облегчение.
— Ты ведь не уедешь, не попрощавшись?
— Обещаю.
Я взяла его руку в свою, наши пальцы переплелись. А затем я положила голову ему на плечо, и, сидя так, мы наблюдали за тем, как утро превращается в день.
— Королева Эмель, — прошептал Фироз. — Надеюсь, Саалим знает, как хорошо тебя обучили ублажать мухáми. У него нет ни единого шанса.
Громко рассмеявшись, я призналась, что Саалим имеет об этом некоторое представление.
— Скажи мне одну вещь, — попросил Фироз, понизив голос, и я в ожидании посмотрела на него. — У него длинный змей?
С дикой улыбкой на лице я чуть не столкнула его с крыши.
***
Тави не могла перестать обнимать меня. Точнее она прерывалась, чтобы вытереть лицо, но затем снова хватала меня и сквозь рыдания бормотала о том, как она рада меня видеть.
— Не могу поверить в то, что моя сестра станет королевой!
Она обхватила руками моё лицо и начала ласкать мои щёки большими пальцами, как это делала наша мать.
— Ты сможешь переехать во дворец! — воодушевленно сказала я, представив будущее, в котором мы крали с кухни куски хлеба и передавали их друг другу под столом на званых обедах.
Я представила вечера перед камином в гостевой башне — в башне Тави — и как мы рассказываем друг другу истории из своей прошлой жизни, одну невероятнее другой.
— Ты можешь себе представить, что когда-то мы мылись раз или два за луну?
Я представила, как мы с ней живём во дворце из камня, свободные,
