Пока пуст. Гриня первым спрыгнул на утрамбованную колею. Древние доспехи задребезжали, заскрипели, но к счастью, не развалились.
– Робяты, слезайте, разомнемся маленько, пока никого нет, у нас еще есть время осмотреться.
– Ух, ты, как скалы то как разноцветились, с одной стороны сорокопопугаи, с другой шуршеи, они тоже ждут окончания переговоров, да, дедуль? О, смотрите, один слетел, к нам направляется.
Валюта была довольна собой. В который раз она про себя благодарила провидение, что в свое время увлекалась спортом, и вот где пригодились эти навыки. Она время от времени трогала свое оружие, подозрительно оглядывая окрестности.
– Я пройдусь немного, прошу, мня не сопровождать, – произнес Лиён таким тоном, что все опешили, и направился навстречу порхающему Шуршею.
– Амператор, ну, чистый амператор, ни убавить ни прбавить… Провожая его восхищенным взглядом, протянул Гриня.
– Ну, да, бывших императоров не бывает.
– Почему бывший, настоящий и будущий.
– Чьих земель?
– Корейских.
– А где это?
– Возле Японии.
– А? – Но на этом Филипп прекратил расспросы, к ним подходила Валюта,
– сейчас подключится к разговору, – подумал он,– опять неучем обзовет, лучше промолчу. Он смотрел в спину Лиёна, что уже отошел достаточно далеко и стоял с запрокинутой головой, а над ним высоко порхал чернокрылый Шуршей.
– Слушайте, – догадалась Валюта, – так это же его Госпожа! Они телепатически общаются, да, дедуль?
– Все может быть…
– Смотрите, смотрите, еще трое подлетают! Что там Чан Ми высчитывала? Трое у него деток, да?
– Думаю, не след нам, за чужим свиданием подглядывать…– Филипп Филиппович бросил неодобрительный взгляд на девушку, развернулся и пошел по направлению к тачанке.
– Согласен, – отозвался Гриня.
Валюта дернула плечиком, и периодически оглядываясь, потянулась вслед за ними.
– Смотрите! Крыса! Одна, сейчас я ее мигом сниму, – воскликнула Валюта. Настороженность не покинула ее и тут же гибкое оружие защелкало над головой.
– Стой! Не спеши, во первых объявили перемирие, во вторых она одна. Почему одна? И ведет себя странно, что скажешь на это?
Валюта опустила оружие и, понаблюдав за животным, стала рассуждать.
– Да, она двигается целенаправленно к нам, но останавливается, почесывается, в ней нет агрессии.
– Может она подкрадывается? – предположил Филипп, он тоже обнажил свой отточенный клинок.
– Вокруг черная пустыня ни кустика ни былинки, тоже мне, придумал, «подкрадывается». Скорее она привлекает к себе внимание с самыми доброжелательными намерениями.
– Тихо! Всевладеющий на связи! – круглое, морщинистое и всегда добродушное лицо Гини, вдруг стало торжественным, одна волосинка, еще не прилипшая к колтуну, словно восклицательный знак, или антенна, для мыслепатической связи указывала известное направление.
– Отлично! – волосинка упала на лысую макушку, – ребята, принимаем посредника с подношениями.
– Ух ты, с подарками, значит? – недоверчиво протянул Филипп, но на всякий случай крепче сжал рукоять оружия.
Крыса еще долго останавливалась, трусливо оглядывалась, наконец, приблизилась, плюхнулась на свой тощий зад, подняла лапки кверху, перепугано таращась то на одного, то на второго, то на третьего.
– Ну, что ты, малышка, не бойся, мы тебя не обидим, мы добрые.
После этих слов Валюта хмыкнула, а крыса вздрогнула.
– Ну, говори, говори, маленькая, наверняка тебе есть что сказать.
Крыса засунула свою лапку в пасть, что-то вытащила оттуда и протянула домовому, она решила, и не безосновательно, что он здесь главный. Три головы склонились над ладонью, на которую упало обслюнявленное зернышко. Переговорщица, тем временем, начала пятиться назад, и замерла, так и не вымолвив ни одного слова.
– Знать бы, что это значит, – пробормотала Валюта, она нависала над домовым из-за его спины, одновременно разглядывая зернышко и не упуская из виду подателя этого странного подарка.
– Это зерно для посадки нового урожая. Урожай это символ мира. Похоже, они согласны на мировое соглашение, – важно заявил Лиён. Он тихо приблизился, никем не замеченный, кроме крысы, конечно, она следила и за ним, настороженным взглядом.
– И, что с этим делать? Может в ножки поклониться? – у Валюты просто чесались руки, так хотелось уничтожить своих обидчиков, но она пока сдерживалась.
– Именно так и ведутся переговоры. В знак согласия поклон, в случае отказа, можно выбросить это священное семя, ну и… казнить подносителя.
Внимательно выслушав короткую речь Императора, наверняка он знает толк в подобной ситуации, домовой не спешил с решением.
– Авось, мы не супостаты, казнить ни за что ни про что невинную зверушку, и все же брать на себя единоличную ответственность я не могу. Никто не расходится, ждите – он снова прикрыл глаза для мысленного разговора со Всевладием.
– Ага! Так вот в чем дело! С ними на связь вышел помощник Ады и с ним также провели переговоры. В обмен на мир они просят исцелить их от чесотки.
– Так они еще и условия ставят? Вы гляньте, во что они превратили когда-то цветущий уголок этой планеты! Пусть подыхают, никто не заплачет! Валюта грозно взмахнула плетью, крыса в ужасе подпрыгнула, и отбежала еще дальше.
– Чан Ми очень просит за них, они, мол, голодные, пожалеть надо.
– Да вы беспамятные, что ли? Я же вам сразу сказала, заговор именно против нас готовился, это что, тоже от голода? – последнюю фразу она бросила наверх, туда, где так же принимались решения.
– Что бы поднять народ на кровавую битву с предполагаемыми жертвами, необходим мощный толчок, внушенная мысль, что их хотят уничтожить пришельцы, это идеальный вариант для войны, а так они достаточно мирные соседи и способны, в крайнем случае, на воровство.
– А я, что говорила?!? Отмщение! Там, под землей, в этих бесконечных тоннелях витало это слово. Им нельзя доверять, пойдем у них на поводу, тут же ударят в спину!
– Так, похоже, наш парламентер сейчас в обморок приляжет от твоих криков. Девять голосов, против твоего одного, Валюта. Решение принято, делаем поклон и отпускаем бедолагу с миром.
Валюта, возмущенная тем, что никто к ней не прислушался, круто развернулась и зашагала к тачанке. Гриня, засунув зернышко в кармашек, поклонился в пояс, Лиён сдержанно кивнул головой, Филипп, копируя Лиёна, тоже слегка кивнул, стараясь вложить в этот жест, все достоинство народа, которого он на данный момент представлял. Крыса еще пятилась какое-то время, затем скачками исчезла меж двух скал, с которых уже слетали и разлетались по своим делам сорокопопугаи и шуршеи.
– Деда! – крикнула Валюта возвращающимся мужчинам, – можно порулить немного?
– На здоровье, все равно скоро на склад, пылиться.
– Филиппыч, присоединяйся!
– Дедушка, можно? – он уже притопывал от нетерпения.
– Давай, давай, развлекайся, пока я добрый, – не успел он закончить фразу, как Филипп затяжными прыжками уже летел в сторону тачанки.
– Я вот одного не понимаю, – вот они все такие крутые волшебники, могли бы одним заклятием уничтожить этих хвостатых, и главаря заодно, так нет же, все о чем-то думают, разбираются, нам повезло, что у деда есть ковер-самолет, вовремя смылись, а то…
– Тебя саму-то за что в крысу превратили?
– Ну, было за что, за дело, короче, а причем здесь я?
– Тебя, как и меня, впрочем, могли бы одним щелчком уничтожить, так?
– Мое дело выеденного яйца
