Держа в голове эти воспоминания, она напомнила себе, почему молчание телефона — это хорошо…
В начале она не знала, что привлекло ее внимание.
Не запах; ветер дул ей в лицо. И она ничего не видела… изучив внимательно ландшафт позади нее, всмотревшись в нестриженные кусты, окинув взглядом еще один многоквартирный дом, некое подобие газона, бассейн… ничего не двигалось.
Ни звука.
— Эссейл? — прошептала она ветру.
Она пошла в сторону кустов. Перешла на бег.
Но когда она к ним приблизилась? Эссейла там не было.
— Эссейл! — крикнула она. — Я знаю, что ты там!
Из-за ветра ее голос ушел недалеко. Она побежала назад к дому. — Эссейл?
Сердце подпрыгивало в груди, предательская надежда вибрацией отдавалась в теле, ей даже начало казаться, что она парит над песком.
Но этот прилив оптимизма был сродни бензину в баке. Чем дольше она не получала ответа, тем ниже становился уровень, пока она не замедлилась… совсем остановилась.
— Эссейл..?
Сола с мольбой оглянулась по сторонам, надеясь увидеть его, хотя это последнее, что ей было нужно.
Но черноволосый мужчина, которого она так искала, не ответил на ее зов… и, в конечном итоге, чувство, что за ней наблюдают, утихло.
Будто его унес ветер.
Будто его и не было.
На обратном пути в свою квартиру, она позволила слезам свободно течь. На улице было темно. Их никто не увидит.
И незачем их скрывать.
Она была… сама по себе.
Время шло, недели, месяцы и времена года сменились с пронизывающего холода зимы на влажные ветра весны, затем пришли ароматные ночи, обещавшие раннее лето.
К маю Роф привык измерять время не календарем, поднятием ставней особняка или трапезами в своем доме.
Он мерил время ночами, которые проводил, слушая истории своих подданных.
Истории о жизни. О рождении и смерти. О бракосочетаниях и разводах. О болезнях и здравии.
Это было забавно: как бы ни была для него важна вампирская церемония, их с Бэт свадьба по человеческим канонам стала лучшим метрономом.
Его аудиенции с подданными были хорошо организованы благодаря спокойному, уверенному Абу, то есть Абалону, но ответные действия исходили от Рофа. Нужно было столько всего сделать, помочь семьям прийти к компромиссу, благословить сыновей и дочерей, разделить горе тех, кто страдал от потерь, и радость благословленных судьбой.
Бэт всегда сидела рядом с ним, Аб тоже присутствовал на аудиенциях, проверяя бумаги вместе с Сэкстоном в случае необходимости… а ее живот рос день ото дня.
— Мой господин, мы на месте, — сказал Фритц с переднего сиденья Мерседеса. — У дома господина Дариуса.
— Спасибо, дружище.
Они с Джорджем вышли из машины, потом он замер и нагнулся.
— Хэй, ты можешь купить еще клубники? И она снова уплетает морковь. И огурцы. Прихвати две банки этих соленых ублюдков.
— Мой господин, я мигом! Я возьму еще замороженный йогурт? Она ест его с шоколадной крошкой?
— А, черт. Да, и не забудь свеклу. И бифштекс.
— Ни в коем случае.
— И поторопись, хорошо? айЭм уже везет ее из «Поттери Барн».
Роф закрыл дверь.
— Ну, сделаем это, — сказал он Джорджу.
Пес знал, куда идти, направляя его к входу… замок на котором Роф открыл усилием мысли.
— Дорогая, я дома! — крикнул он.
— Ты купил мне цветы? — раздался ответный крик Лэсситера.
— Тебе — нет.
— Черт возьми. Ладно, сегодня я буду с Тором, поэтому давай пошевеливаться. У нас полный список назначенных встреч, а я хочу успеть к «Адской Кухне».
— Ты не можешь записать это дерьмо? — ворчал Роф, заходя с Джорджем на кухню.
— Да, но у меня тяжко с импульсным управлением. Передача в девять, ясно? А я ненавижу ждать. Кстати, я поставил Джорджу свежей воды возле твоего кресла.
— Хэй, мой брат, — сказал Ви, когда прошел сквозь арку и зажег самокрутку. — Где твоя девочка?
Лэсситер встрял:
— Она же скоро вернется?
Роф с улыбкой сел на свое место. Этот раздражающий сукин сын всегда становился серьезным, когда речь заходила о Бэт… и это было очаровательно.
— Она еще не вернулась? — спросил Рейдж, заходя в комнату.
— Да сколько времени занимает заказ детской мебели? — требовательно спросил Бутч на входе.
— Недели, — ответил Зи. — Ты даже представить себе не можешь.
И так далее, народ все подходил, задавая один и тот же вопрос — Блэй, Куин, Фьюри и Ривендж.
Вслух не спросил только Джон… но ему и не требовалось. Брат Бэт выражал молчаливое беспокойство с тех самых пор, как объявили о беременности Бэт. И Рофу это нравилось. Джон ни разу не вставал между ними, но всегда был рядом, прислушивался, поддерживал, общался с ней, приносил фильмы.
Забавно, серьезность, с которой он отнесся к ситуации, напомнила ему Дариуса.
Боже, жаль, что брат не сможет видеть того, что произойдет… уже через четыре недели?
Господи Иисусе…
Каждый раз, когда Роф думал о приближающемся событии, он замечал, как перестает дышать. И приходилось напоминать себе о тех медицинских осмотрах, на которые айЭм возил ее. Беременность Бэт протекала идеально. Она была здорова, счастлива, хорошо ела и питалась… хотя Доктору Сэм, человеческому терапевту не следовало знать об этом. Сердцебиение было замечательным. Их сын был в порядке.
Все шло слишком хорошо.
Еще четыре недели…
— Лилан! — Роф вскочил с кресла.
Раздались всевозможные приветствия от его братьев, но потом они ушли с дороги, чтобы Бэт могла сразу устремиться в его объятия. И когда он поднял ее, то сделал это аккуратно, стараясь не давить на живот.
— Как ты? — прошептал он ей на ухо, зная, что однажды она скажет в ответ, что чувствует схватки.
— Все в порядке, спасибо зарядке. О, Боже мой, я купила все самое лучшее. Пришлось выбирать в синей гамме… у нас же мальчик. Колыбель и пеленальный стол идеальны… ведь правда, айЭм?
— Идеальны, — ответил Тень.
Без сомнений, несчастного ублюдка совсем не волновало это дерьмо, но это и неважно. Он тоже не отходил от Бэт и был ее защитником в мире людей… и Рофу была известна причина: так айЭм выражал благодарность за то, что домочадцы приняли его и его проблемного брата в особняке, после того как Коммодор скомпрометировали. К тому же, было очевидно, что ему нравилась Бэт в сугубо платоническом смысле.
— Правда же? Я знаю, правда! — Бэт обняла Рофа так крепко, что он не мог сглотнуть. — Я так рада! Хочу увидеть его прямо сейчас!
— Инстинкт наседки? — Спросил Роф, обращаясь в ту сторону, откуда последний раз слышал голос Зи.
— Ага. Держи карман шире. У тебя впереди «Дайпер Джини» и всякие бутылочки.
— Мы возьмем «Борн Фри», — Бэт сообщила ему так, будто он понимал, о чем речь. — Если у меня не будет молока.
Роф просто сел на кресло и устроил ее у себя на коленях, собираясь расслабиться и позволить Бэт с наслаждением делиться новостями. А братья и остальные воины? Они просто собрались вокруг, задавая вопросы, как это сделали бы старшие братья.
Все они готовы отдать жизнь за нее и малыша в ее животе.
Этого достаточно, чтобы заставить мужчину заморгать от подступающих слез.
Обнимая свою женщину, Роф обнаружил, что его рука выписывает круги на ее твердом животике, и он мысленно вернулся к вчерашнему вечеру. Как только он преодолел свой пунктик относительно секса, все стало таким же, как это было во времена их знакомства.
Всплески гормонов — та еще прелесть.
Из-за позднего срока Бэт приходилось быть сверху, но он нисколько не возражал. Ему нравилось обхватывать ее потяжелевшие груди ладонями, чувствовать, как ее лоно принимает его по-новому, ведь сейчас ее тело так изменилось.
Более того, может, у них найдется время по-быстрому…
— Хэй, Аб.
— Аб, здорово.
— Альбакор, как житуха?
Естественно, Лэсситер один упорно отказывался произносить его имя правильно.
Пока Абалон, запинаясь, приветствовал всех, было невозможно скрыть улыбку. Парень все еще не привык к братьям, но они привыкли к нему. Роф тоже.
— Мой господин, моя госпожа, добрый вечер.
— Абалон, как поживает твоя дочь? — спросила Бэт.
— Да, Аб, как прошло вчерашнее свидание.
Повисло глухое молчание.
Братство усыновило мужчину и его единственную дочь, и горе тому козлу, который повел ее на свидание, если он дурно обошелся с ней.
— Ну, не думаю, что это любовь всей ее жизни. Но она вернулась аж за тридцать минут до комендантского часа.
— Хорошо. — Рив кивнул. — Значит парень сохранит себе ноги. Так, что у нас на повестке?
— Гора дел, — доложил аристократ. — У первой пары только что родился внук, и они хотели просить позволения привести сюда его с матерью. Их дочь не состоит в браке с отцом ребенка, и они боятся, что это может оскорбить вас.
