— Нет смысла желать того, чего и так нет, — заметил метаморф.
— Она у меня есть! — воскликнула я. — Сам же видишь!
— О да, — натужно простонал Марк.
— А-а, дышать нечем! Нет-нет! Не расслабляй! Так надо!
Неожиданно снизу раздался свист и улюлюканье. Я недоуменно глянула на маленькую толпу внизу.
— Че надо?! — рявкнула я. — А-а! Больно же, придурок!
— От идиотки слышу, — не остался в долгу он. — Терпи! Еще немного осталось!
— Да, терпи деточка! — гнусно захихикал кто-то под окном.
Я пожалела что мы на третьем этаже, и я не могу поджарить его взглядом!
— Все!! — облегченно воскликнул Марк.
— У-у-у! А чего так мало?! — разочаровано загудела толпа.
Дверь в комнату распахнулась и мы с ним синхронно обернулись. У стоящих на пороге Риона и Кира глаза стали абсолютно круглые. Марк спрыгнул с подоконника и раздраженно сказал:
— Это не то о чем вы подумали! Я ей платье зашнуровывал.
— А-а, — облегченно протянули они.
— Вы о чем? — поинтересовалась я, подходя к зеркалу. — А ничего. Миленько так. И вырез не такой глубокий как я думала.
— А я о чем! — фыркнул Кир. — К этому платью шли перчатки и туфли.
— Давай. Я хочу померить!
— У тебя какой размер ноги-то? Не мог же я покупать наугад! — разумно сказал он.
— Но ведь платье купил, — возразила я.
— Это другое, — отмахнулся вор. — Какой у тебя размер?
— Тридцать шестой, — отозвалась я.
— Какой?! — ахнули сразу все.
— Тридцать шестой!
— Покажи!
Я подозрительно оглядела их ошарашенные лица, немного подняла подол платья и высунула ступню.
— Да какой же это тридцать шестой! — фыркнул Рион. — Максимум восьмой!
— Даже седьмой с половиной, — сказал Марк.
— Знатоки блин, — повернулась обратно к зеркалу я.
— Кстати, за какие деньги ты перекрасилась обратно в черный цвет? — подозрительно подергал мои длинные локоны Кир.
— Пригрозила тому эльфу-парикмахеру сделать из него нежнейший паштет, — мило улыбнулась я. — А что?
— Ничего, — буркнул он, но подозрительный блеск глаз не пропал.
— А теперь все вон, кроме Марка. Мне надо платье еще и расшнуровать!
Послышался страдальческий стон.
Остальную половину дня меня тщательно инструктировали что и как я должна сделать.
— Ван Доррк, наш заказчик, помнишь? — я кивнула. — Так вот, Ван Доррк решил что будет лучше, если мы передадим ему это, — Рион потряс свертком, — на бале-маскараде, когда вокруг все в масках и никто не знает кто есть кто.
— Разумно, — кивнула я.
— Почти неделю мы пытались достать приглашения на бал, и вот сегодня… — Кир выдержал театральную паузу, — сегодня мы узнали что сын и дочь герцога де Нильского сбежали на север, там просто сейчас проходит фестиваль темных искусств, а родители хотят оставить их побег в тайне. Поэтому…
— Понятно. То есть на балу буду только ты и я. А вы как? — обратилась я к наемнику и метаморфу, лениво грызущему сухарь.
— Я буду какой-нибудь птичкой за окошком, — передернул плечами он.
— А я буду кучером вашей кареты, — сказал вампир. — Как только получите деньги, сразу же уходите. Буду ждать вас недалеко от входа.
— Отлично, — поднялась я. — А теперь ты, — тыкнула пальцем в щеку Кира, — ведешь меня по магазинам. Мне нужна темно-красная помада, вкусные духи, карандаш для глаз и куча другой ерунды. А еще надо туфли померить. Короче у нас с тобой еще много дел, — я схватила его за руку и потянула из кухни. — И маску мне купить!
— Не повезло парню, — искренне посочувствовал ему Марк, после чего крикнул:- И лучше не веди ее в ресторан, трактир или просто в кафе-мороженное!
Вечером я вернулась вся счастливая и радостная. Мы купили все что мне было нужно, и даже больше.
— Ну как? — поинтересовался Марк, выйдя в коридор.
— Ужас, — сумел выдавить из себя замученный Кир, нагруженный пакетами по самые брови. — Ненавижу магазины. Она перенюхала кучу флаконов духов, а потом заказала парфюмеру создать для нее какой-то особый аромат! А уж как помаду выбирала… — закатил глаза он. — По-моему все красные помады были одинаковые, а ей непременно нужен был какой-то темно-коралловый! Бред!
— Ничего подобного, — я довольно достала из пакета симпатичные красные туфельки на удобном каблучке. — Зато, не ты ли это набил карманы позолоченными тюбиками? — ехидно спросила я. — А что было в разделе украшений, я вообще молчу!
— Вот и молчи дальше, — беззлобно буркнул он, зашел в комнату и бросил все пакеты и коробки на кровать. — Лично я спать.
— А покушать? — возмутилась я.
— Спасибо, не хочу, — язвительно сказал вор и громко хлопнул дверью комнаты, которую он делил с Рионом.
— Ты хочешь есть, — скорее утвердительно сказал Марк. — Давай на кухню, сейчас что-нибудь соображу.
* * *
— Не густо, — печально смотрела я на бутерброд из засохшего черного хлеба и сыра. — Чем же они тут питаются? А ты что ел?
— Да тут рядом забегаловка одна есть…
— Идем, — вскочила я.
— Куда?
— Есть! — как идиоту, объяснила я.
— На ночь есть вредно! На часах уже девять вечера!
— Моему растущему организму требуется питание! И, раз не хочешь со мной идти, я пойду одна, — пожала плечами я, хитро на него поглядывая.
— Шантажистка, — обозвал меня метаморф, превращаясь в большого черного пса. — Идем.
— А ты чего не в человеческом обличии-то? — поинтересовалась я, когда мы уже выходили из неприметного серого дома.
— Потом расскажу, — отозвался пес и бодро засеменил передо мной.
— Ой, а тут ко мне никто не пристанет? — внезапно спросила я, стоя уже перед дверью трактира "Одноглазый скиталец".
— Секунду.
Марк медленно превратился в ужасающе огромного и клыкастого волкодлака. Глаза полыхали красным, а черная густая шерсть красиво шевелилась на ветру.
— Ну как? — низко прорычал он.
— Теперь точно не пристанут! — я на всякий случай его перекрестила и подергала за уши.
— Ты что делаешь? — мотнул мордой он.
— Ты просто ну очень страшный, — ляпнула я и поспешно вошла в трактир, увидев как сверкнули красные очи моего новоявленного "песика".
"Песик" чуть рыкнул и перегнал меня. Громкие голоса, шум и звуки медленно стихли и на нас уставились десятки пар глаз. Я постаралась сделать подобающее случаю лицо и начала вспоминать, чем закончились попытки Юстиниана I восстановить Римскую империю. Именно этот вопрос задал мне историк на итоговом экзамене. Я села за свободный столик и пристально уставилась на какого-то толстяка, вовсю на меня глазеющего. Через пару секунд он отвел глаза и отвернулся.
