— Я не смирюсь. Все, хочу обратно. Прощай книга.
— Лекс, я должна еще кое-что сказать. Ты не должна ….
Книга не успела договорить. Подземелье резко исчезло, и я погрузилась во мрак. Кулон на моей шее засветился голубым светом. Топаз нагревался, и от этой теплоты я и очнулась. В палате было темно. Стояла странная тишина, но моя интуиция говорила: здесь кто-то есть. Через десять секунд я могла слышать, как некто дышит. По телу пробежали мурашки. Атмосфера в палате накалилась. Электричество ощущалось в каждом кубометре воздуха. Неизвестный приблизился к моей кровати и сел рядом. Напряжение достигло своего апогея. Я хотела пошевелиться. Вдруг это враг? Вдруг он пришел меня убить? Может это Влад? Нет, не он. Сердце лихорадочно забилось. Его удары гулко отдавались в тишине. Неизвестный осторожно провел пальцами по моей руке, и меня словно ударило током. Было так хорошо! Между тем пальцы незнакомца двигались вверх по руке и достигли плеча. Я почувствовала, что дрожу. Прикосновения были мягкими и удивительно нежными, а еще они казались поразительно знакомыми. Через секунду я почувствовала его губы на своей ладони и вскрикнула. Он осторожно прикрыл мой рот рукой. Этого не могло быть! Это всего лишь обман, иллюзия, галлюцинация или что-нибудь в этом роде. Только один человек заставлял мое сердце так трепетать, только эти губы заставляли меня погружаться в мир наслаждения. В воздухе повисло напряжение. Я хотела что-то сказать, но не могла. Между тем незнакомец убрал свою руку от моего рта и поцеловал меня в лоб. Теперь сомнений быть не могло. Я осознала, что могу пошевелить пальцами. Моя рука начала свой путь к телу незнакомцу. Он понял, что мне нужно. Его рука накрыла мою и голос мягко произнес:
— Лекс, я так по тебе скучал!
Кажется, у моего организма начался шок. Меня могли обмануть слух, зрение, обоняние, осязание, но не сердце. Со мной сейчас действительно был Энжел. В темной палате я лишь видела его нечеткий силуэт. Мой возлюбленный ждал, когда я оправлюсь от потрясения.
— Лекс, я должен многое тебе объяснить и рассказать, но у нас нет времени. Сегодня в восемь утра в больницу заявится Лагранж — старейшина, который запросто определит, кем ты стала. Я не могу позволить ему убить тебя, поэтому и заберу.
Если бы я могла сопротивляться, то все равно бы не стала. Если бы я могла плакать от счастья, я бы плакала. Все невзгоды, все беды, все мои взлеты и падения были ничем по сравнению с возвращением Энжела. Я все равно где-то в глубине души надеялась, что он жив. Сердце чувствовало это всегда, просто мне не удалось, как следует разобраться в его позывах.
Между тем Энжел достал из сумки, висевшей у него на плече какой-то флакон. Он осторожно поднял меня с кровати и, обхватив руками, разбил стекляшку об пол. Откуда-то появился дым. Эта завеса не позволяла мне ничего видеть, а между тем тело отчетливо ощущало перемещение в пространстве. Когда, наконец, дым рассеялся, то мы оказались в очень знакомом помещении. Наверно у меня открылся рот от удивления, потому что Энжел снисходительно улыбнулся и пояснил:
— Да это та самая избушка, где тебя попросили выпить зелье, блокирующее силу.
Я еще раз осмотрела помещение. Здесь в принципе ничего не изменилось со времен моего последнего визита: кровать, стол, лавка, правда порадовало наличие маленького платяного шкафа. Что же там хранится? Но мне это не скоро удалось выяснить. То ли от потрясения, то ли от перемещения в пространстве, но я вдруг почувствовала какую-то странную усталость. Глаза начали медленно закрываться, под тяжестью век. Кажется, все это напугало Энжела. Он бросил сумку на пол и быстро положил меня на кровать. Я уже с трудом слышала, что он говорил.
— Лекс, пожалуйста, я прошу тебя не закрывай глаза. Если ты это сделаешь, то можешь проснуться чудовищем. Любимая моя, только не так, я прошу тебя….
Сквозь занавес темноты еще доносились звуки дорогого мне голоса. Я не могла понять, почему он не хочет, чтобы я спала? Это ведь всего лишь временное погружение в мир снов, отдых так сказать. Но вскоре беспокойство передалось и мне. Меня почему-то начало затягивать в какой-то старый замок. Здесь к моему телу стали прилипать разные эмоции. Вот руку начал медленно обволакивать страх, голову покрывал ужас, ноги засасывало в страдания, а остальные участки кожи покрывала ненависть. Тут я вспомнила слова псевдо Айзека: «…более «низшие» питаются страхом, ужасом людей, их ночными кошмарами, переживаниями, страданиями, ненавистью. Такой способ поддержания жизни разрушает внешность.» Так, когда я проснусь, то стану выглядеть как ходячий труп! Руки затряслись от страха. Я посмотрела на них и закричала: кожа становилась какой-то серой, она словно выцветала. От ужаса хотелось закусить губы, но они к моему удивлению тоже стали исчезать. Я превращаюсь в чудовище, которого будут бояться, и ненавидеть все! Меня обманули! Я — зло, от которого хотели избавиться и не допустить появления на свет!
От этих мыслей стало тяжело дышать. Мне никогда не было так плохо. Сердце в груди стало биться очень медленно. Каждый его удар сопровождался болью. Спасения не было. Только одна мысль служила лучиком надежды — со мной рядом Энжел. Именно это и заставило меня сопротивляться. И тут откуда-то до моих чутких ноздрей донесся запах крови. Потом ее соленый привкус ощутился на моих губах. Я осторожно открыла глаза, и зрелище меня поразило. Передо мной сидел Энжел. В одной руке он держал нож, а другой смазывал мне губы. Меня затрясло словно в лихорадке. Очень хотелось пить. Жажда обжигала горло, и я знала, чего хочу. Между тем Энжел сделал большой надрез на своей шее и левой рукой держа меня за талию, правой приближал мою голову к месту пореза. Приглашать дважды не потребовалось. Я открыла рот и блаженно вонзила зубы в шею возлюбленного. Он не вскрикнул от боли, а лишь сильнее прижал мою голову, чтобы я могла пить. Меня охватил экстаз. Кровь, выпитая мной, быстро проникала в организм, и я чувствовала, как она разливается по моим сосудам. Мои зубы еще крепче вонзились в шею, они рвали кожу, сосуды и хотели еще. Кажется, я начала насыщаться, но кровь мягко говоря снесла мне голову. Я еще никогда сама не пила ее так. Это можно сравнить, как пить воду из бутылки, купленной в магазине или же самой придти к источнику и напиться холодной, чистой ключевой жидеости. Мне с трудом удалось оторваться от шеи Энжела. Возлюбленный с удивление взглянул на меня. Его глаза цвета охры пылали недоверием и правильно. Я усмехнулась и жадно впилась в его губы. Он ответил на мой поцелуй не менее страстно. Но тут мои зубы нечаянно прокусили его губу, и мне в рот снова полилась кровь. Это меня завело. Самообладание таяло прямо на глазах. Я рывком повалила Энжела на кровать и стала рвать на нем футболку. Мои глаза горели адским пламенем. Я с трудом понимала что делаю. Парень не сопротивлялся. Вот он уже лежит абсолютно голый, и я начинаю покрывать все его тело поцелуями. За моими губами тянется кровавый след. В воздухе начинает скапливаться ржано-соленый запах. Он проникает в мои ноздри, обжигает горло и просто сводит сума. Я впилась ногтями в плечи Энжела и оставила на коже глубокие порезы. Мне хотелось рвать и метать. Погрузить руки в горячую и окровавленную плоть. Кажется, Энжел понял, чем это все может закончиться, но я крепко вцепилась в его руки. Мой язык чертил разные фигуры вокруг того места, где находилось сердце Мракборна. Я хотела вырвать его из груди возлюбленного, чтобы оставить у себя навечно или съесть. Во мне ожил монстр, жаждущий крови и убийства. Но тут я вспомнила, как узнала о смерти Энжела. В груди что-то больно кольнуло. Потом боль от воспоминаний начала медленно возвращаться. Какой-то маленький уголок подсознания напоминал мне о Жаке, Маисе, маленьком Венди и остальных дорогих людях, за которых я несла ответственность. Всего этого оказалось достаточно, чтобы на секунду мне удалось укротить в себе зверя. Я тут же быстро соскочила с Энжела и бросилась прочь из избушки. На кладбище снег еще не растаял, и мои ноги увязли в белом сугробе. Я медленно села на колени и начла от отчаяния рвать на себе волосы. Как такое могло случиться?! Я чуть не убила того, которого любила больше всего на свете! Пусть он не любит меня, пусть причинил много боли, но мое сердце навсегда принадлежит ему….
