Поцелуй на крыше.
Неужели он понял, как сильно ее любит?
- Так в чем дело?
Торн снял ноги с пульта управления.
- Помнишь, когда мы были в пустыне... я сказал, что не хочу причинить тебе боль? Потому что ты ошибаешься на мой счет.
Она сложила руки и задумчиво переплела пальцы.
- Когда ты пытался отрицать, что ты на самом деле - герой? - Она хотела поддразнить его, но от напряжения голос сорвался на испуганный визг.
- Точно. Герой. - Торн погладил пальцем шею там, где остался натертый след от банданы. - Видишь ли, в чем дело... Та девчонка, за которую я вступился в школе, когда ребята отняли у нее портскрин...
- Кейт Фэллоу.
- Ага. Кейт Фэллоу. Она на самом деле была очень сильна в математике. А я в то время иногда лажал.
Предчувствие, трепетавшее у нее в груди, как крылья бабочки, тут же утихло. Вместо него будто появился кусок льда. При чем тут Кейт Фэллоу?
Он откашлялся, не дождавшись от нее никакой реакции.
- Драку я проиграл, но зато она целый месяц давала мне списывать. Вот почему я так поступил. А не потому, что хотел стать героем.
- Но ты сказал, что запал на нее!
- Кресс! - Он напряженно улыбнулся. - Я западал на многих девушек. Поверь мне, это была не главная причина.
Она съежилась в кресле и прижала колени к груди.
- Почему ты говоришь мне об этом сейчас?
- Раньше я не мог. Ты была так уверена в том, что я - совершенно другой человек, и мне очень нравилось, что ты смотришь на меня не так, как остальные. Где-то в глубине души я надеялся, что, может быть, это ты права, а все остальные заблуждались. Что даже я сам не подозревал, каким могу быть. - Он пожал плечами. - Но все это - эгоизм, разве нет? А ты заслуживаешь того, чтобы знать правду.
- Ты считаешь, что мое мнение о тебе сложилось благодаря одному происшествию много лет назад?
Он нахмурил брови.
- Я думал, что предельно ясно объяснил тебе все, что ты хотела. Но если у тебя есть другие вопросы, я готов ответить и на них.
Кресс закусила губу.
Поцелуй на крыше. Торн сдержал свое обещание. Он подарил ей такой поцелуй, который стоил долгого ожидания. Они оба находились на волосок от смерти, и его поступок был огромным, глупым риском. И он сдержал свое слово, не допустив, чтобы она умерла, так и не испытав этого прекрасного чувства.
Ничего более героического, чем этот поступок, она даже вообразить себе не могла.
И почему он об этом молчит?
И почему она сама ничего не может сказать о том поцелуе?
- Нет, - шепнула она наконец. - Думаю, мне больше не о чем спрашивать.
Он с разочарованным видом кивнул.
- Значит, с учетом всех этих сведений ты, наверное, больше не считаешь, что любишь меня? Так ведь?
Она вжалась в кресло, не сомневаясь в том, что если бы он сейчас мог видеть, то понял бы все с первого взгляда. Правда была совершенно очевидна, стоило только заглянуть ей в лицо.
Теперь она любила его еще больше.
Не потому, что проштудировала всевозможные файлы, отчеты, таблицы и фотографии. Не потому, что он был тем самым Карсвеллом Торном из мечты, где они целовались на залитом светом звезд берегу реки под взрывы фейерверков и скрипичный оркестр.
Он был Карсвеллом Торном, который приободрял ее в пустыне. Который пришел за ней, когда ее похитили. Который целовал ее, когда надежда была потеряна, а смерть - неминуема.
Торн растерянно поскреб ухо.
- Я так и думал. В любом случае я так и знал, что у тебя были просто лихорадка и бред.
Ее сердце подскочило в груди.
- Капитан?
Он выпрямился.
-Что?
Она поправила шифоновый слой юбки.
- Как ты думаешь, нас с тобой свела судьба?
Он слегка нахмурился и, глубоко задумавшись, покачал головой.
- Нет. Я считаю, что это была Зола. А что?
- Я думаю, что тоже должна сделать чистосердечное признание. - Она снова разгладила юбку. Ее лицо горело. - Я… запала на тебя еще до того, как мы познакомились, просто увидев тебя по нетскрину. Я искренне верила, что нам с тобой предначертано быть вместе и что у нас начнется грандиозный, головокружительный роман.
Он скептически приподнял бровь.
- Ого. И, прошу заметить, я на тебя не давил.
Она нервно заерзала в кресле.
- Понимаю. Извини. Я думаю, что ты, возможно, прав. Может быть, не существует такого понятия, как судьба. Может быть, все дело в возможностях, которые нам выпадают, и что мы с ними делаем. Я даже начинаю думать, что грандиозные романы не случаются сами собой. Мы должны сами их создавать.
Торн замялся.
- Знаешь, если тот поцелуй был плох, ты просто можешь сказать мне как есть.
Она замерла.
- Это еще не все, что я… секунду. А ты сам думаешь, что это был плохой поцелуй?
- Нет, - сказал Торн, смущенно засмеявшись. - Я думал, что он... гм. - Он откашлялся. - Совершенно очевидно, что ситуация была непростая... Большие ожидания, давление обстоятельств... - Торн поежился. - И вообще, нас вот-вот могли убить.
- Знаю. - Она снова прижала колени к груди. - И если ты хочешь знать, я тоже так не считаю. В смысле я не думаю, что он был плохим, этот поцелуй.
- Ох. Слава звездам. - Он с облегчением откинул голову на спинку кресла. - Если бы я что-нибудь испортил, я бы чувствовал себя таким подонком.
- Что ж, не надо. Он соответствовал всем ожиданиям. Наверное, мне стоит тебя отблагодарить?
Напряжение исчезло с его лица, и Кресс даже немного ему позавидовала, потому что снова покраснела и ее щеки будто горели огнем. Торн протянул ей руку, и Кресс понадобилось все ее мужество, чтобы взять ее.
- Поверь мне, Кресс, это я должен тебя благодарить.
Ей снилось, будто за ней гонится огромный белый волк с оскаленными клыками и глазами, блестящими в свете полной луны. Она бежала через фермерское поле, и отсыревшая земля липла к ее кедам. Сбивчивое дыхание облачками пара вырывалось наружу. В горле пересохло, мышцы ног горели огнем. Она мчалась изо всех сил, но с каждым шагом тело становилось все тяжелее. Сморщенные листья сахарной свеклы под ногами подгнили и стали скользкими. И тут вдалеке она увидела дом. Свой дом. Ферму, на которой ее вырастила бабушка. Из окон струился теплый свет.
Дом значил для нее безопасность и уют. Он значил для нее все.
Но с каждым новым шагом он будто отдалялся. Воздух вокруг стал плотным и влажным от тумана, и дом поглотили тени.
Она оступилась и упала на четвереньки. Забарахтавшись, перевернулась, попыталась подняться. Грязь липла к ее одежде и волосам. От почвы исходил холод, который пробирал ее до костей. Волк подошел к ней. Его точеные мускулы перекатывались под пышным мехом. Он зарычал, и у него в глазах зажегся голодный огонек.
