— Подожди. Я стану отцом? — Его крылья распахнулись… словно они тоже были ошеломлены. — У нас будет ребенок?
— При наших-то шансах, да? — иронично переспросила она. — Скоро мы станем армией из трех. И опираясь на данные из достоверного источника, мы сможем справиться с этим.
Он подхватил ее на руки, закружил в объятиях. Затем замедлился, его лицо осунулось. Он поставил ее на ноги, и положил руку ей на живот.
— Мне нечего предложить вам. Тебе… и нашему малышу. — Его рука дрожала, пока он произносил эти слова. — У меня нет королевства. Нет дома. Что может предложить тебе свергнутый король, живущей в неспокойное время в лесу смертных, фракции?
— Наша фракция может жить здесь, в Пандемонии. Ты что-то чувствовал в этой сфере, я точно знаю, что чувствовал.
— Это правда. Но эти земли полны опасностей.
— Из-за полчища демонов? — Она махнула рукой куда-то вдаль, и приподняла вверх свою цепочку. — Не забывай, что я Хранительница Ключей, а ты Чтец Слов. Мы откроем оба затвора и немного проветрим это место. Ой-ой, теперь я еще могу общаться с Драконами! Так что мы сможем заключить с ними какое-нибудь соглашение… возможно нам стоит предложить им горяченьких роткалинских драконш, и все будет окей. — Ланте пробежалась пальчиками по его груди. — Я не говорю, что мы, вроде как присвоим себе Пандемонию. Но и не отрицаю этого.
Он поймал ее руку, и прижался поцелуем к ладони.
— Ты бы стала жить здесь, со мной?
— Конечно! Я бы предпочла жить в аду с тобой, чем на небесах без тебя.
— Врекенеры подумают, что мы сошли с ума.
— Я думаю, они, также как и ты, почувствуют тягу к этому месту. В любом случае, мы сможем убедить их. Я понимаю, что тут надо немного навести марафет, — она жестом обвела вокруг себя, — все вокруг нуждается в любви, нежности и заботе Врекенеров. Но это не страшно, ведро краски и несколько дамб для лавы не смогут навести здесь порядок! — Она привстала на цыпочки, желая получить еще больше его поцелуй. — Мы справимся с этим, Тронос.
Он склонился к ней и его глаза говорили, что он собирается целовать ее до тех пор, пока не подогнутся пальчики ее ног. Прежде чем их губы встретились, он прохрипел:
— Если моя пара сердцем прикипела к Пандемонии, кто я такой, чтобы отказывать ей?
— Что если существует лучшее место, чем долина демонов? — спросил Тронос охрипшим от многочисленных криков в общеизвестный потолок голосом. После того как Ланте снова избавила его от извечной боли, они занимались любовью еще долго после заката солнца. Сейчас они лежали, обнявшись, окутанные его крыльями и делились секретами. — Что если мы должны привести Врекенеров к чему-то еще более великому?
— Что ты имеешь в виду? — Она провела кончиками пальцев по его щеке.
— Я продолжаю думать об одной местной тропинке: Длинная Дорога. Не могу перестать думать об этом.
— Думаю, это что-то значит, — взволнованно ответила Ланте. — Пойдем, посмотрим, что ожидает нас в конце пути!
Он обхватил ладонями ее лицо.
— Точь-в-точь мои мысли.
Одевшись, они рука об руку отправились в ночь. Они ступили на Долгую Дорогу… которая оказалась далеко не прямой и узкой.
Вместе, они следовали ее многочисленными изгибами и поворотами.
С каждым километром все дальше удаляясь от дымящейся лавы и миазмов болота, они ощущали, что воздух становится чище. Солнце медленно начинало свой путь к рассвету, когда их армия из двоих (а скоро из трех) достигла пышной равнины. В центре располагалась огромная гора из серого камня, окруженная белыми облаками и гигантскими деревьями. Меж деревьев извивался журчащий ручеек.
Здесь было прохладнее, утреннее солнце ярко светило.
Казалось, что небо было ослепительно-фиолетового цвета.
— Ох, золото, — прошептала Ланте. — Как же тут красиво.
Продолжая смотреть на нее, Тронос пробормотал:
— Красиво.
— А что ты думаешь о горе? — усмехнулась Ланте.
Тронос повернулся и, склонив голову, осмотрелся.
Ланте увидела, как выгнулась его грудь, словно переполнявшим его эмоциям больше не хватало там места.
Он притянул ее к себе: спиной к своей груди, собственнически сжимая Ланте в объятиях.
— Пахнет как ты.
— Ох, да? — Она растворилась в нем, наслаждаясь его теплом. — Это как?
Поцеловав ее в макушку, Тронос пробормотал:
— Пахнет небом. И домом …
В имени, которым Ланте называет сестренку, имеется маленький нюанс. Обе составляющие имени имеют свое значение. «Ai» — это китайский иероглиф, символизирующий «любовь» или «сердце», то есть «любить всем сердцем». «Bee» — термин, используемый для того, чтобы позвать любимого человека. Дословно: она зовет самого любимого человечка, т. е. свою сестренку, фактически заменившую ей мать.
Гедонизм (др. — греч. ἡδονή — «наслаждение», «удовольствие») — этическое учение, согласно которому удовольствие является высшим благом и целью жизни.
ПТСР — посттравматическое стрессовое расстройство.
Бугимен (англ. Bogeyman) — нечто неведомое и страшное. Страшилище, которым принято пугать детей.
Фертильность (от лат. fertilis — плодовитый), способность половозрелого организма производить потомство.
Кельты делили год на четыре четверти, приблизительно соответствующие современным временам года: весне, лету, осени и зиме. Кельты были народом земледельцев, поэтому придавали огромное значение определению времен года и очень чтили великие дни, считавшиеся их началом: Имболк (imbolc) — время родов/кормления — 1 февраля; Бельтан (beltaine) — весёлый костёр — 1 мая; Лугнасад (lughnasadh) — свадьба Луга — 1 августа; Самайн (Samhain) — смерть лета — 1 ноября.
Инвидия(лат. Invidia) — в христианской традиции, воплощение одного из семи смертных грехов — Зависти. Как правило, изображалась в виде женщины, вокруг груди которой обвивалась змея и кусала её прямо в сердце.
Либитина(лат. Libitinae) — в римской мифологии, это имя носила богиня похорон. Впоследствии Либитина слилась с Лубентией и на основе ее имени (lubido, «страсть, вожделение») с Венерой.
