— Пожалуй… Да, пожалуй все началось после после праздника. Горан съездил сюда, сказал, что повеселится, а вернулся мрачный и раздраженный. И с тех пор как с цепи сорвался.
То есть, состояние короля никак не связано с Леокадией, ее тогда тут и в помине не было. И все стрелки можно перевести на меня: я тогда его разозлила своим отказом. Но не верится, что это могло так повлиять, чуть ли не с ума свести взрослого, неглупого мужчину.
Так, мне надо подумать, а Лили надо во дворец. Где там ее мордовороты?
Они как подслушали мои мысли. Тут же раздался стук в дверь и голос одного из охранников спросил:
— Ваше Высочество, вы там скоро? Урок уже давно закончен, мы ждем вас, чтобы проводить во дворец. Его Величество велел вам не задерживаться., а вы уже лишний час сидите.
На Лилиану стало жалко смотреть: такая несчастная маленькая девочка. Обижают ее всякие тут. Ну ничего.
Я сделала ей знак не вставать, сама поднялась, открыла дверь и вышла к охранникам.
— Вы куда‑то торопитесь? У нас с Ее Высочеством вводное занятие, необходимо определить степень ее познаний, чтобы спланировать курс. Это всегда долго, вы же понимаете? Потом будем укладываться в отведенное время, но сегодня…
Я говорила спокойно и твердо, как подобает преподавателю, а гордо смотревший на меня охранник постепенно скукоживался, уменьшался в росте. Вспомнил, наверное, как был школьником.
Наблюдавшая эту картину Лилиана просто сияла от удовольствия. Еще бы, ее церберов поставили на место. Ей это так понравилось, что она на время стала милой и кроткой. Когда я сказала, что на сегодня урок закончен, она кротко встала и ушла со своими сторожами.
А я села за свой стол, взяла бумагу, стала записывать все, что узнала, и располагать события в хронологическом порядке. Авось из этого что‑то станет понятно. К тому же записи и рисунки всегда помогали мне думать.
* * *
Для начала нарисовала временную шкалу и стала привязывать к ней события. Вести летопись с древнейших времен смысла не было, так что первым номером я поставила момент, когда Конрад случайно в ресторане встретил свою бывшую жену. А дальше понеслось само собой: наша поездка по странам за учителями, праздник, сессия, появление Леокадии, приезд посольства из Гремона…
Эти, чисто внешние факты, я записала в один столбик. В другой — изменения поведения короля, его поступки.
Выходило, что‑то случилось во время нашего новогоднего праздника. Не до, не после, а прямо здесь, пока все танцевали, угощались и любовались огнями магического фейерверка, произошло нечто, резко изменившее сознание Горана.
Что же это было? На первый взгляд во время праздника для короля был один момент, который мог его разгневать. Он убедился в том, что я сплю с Конрадом.
Ну убейте меня, чтобы я поверила в то, что это имело для него такое роковое значение! Не может быть! Он и раньше знал, что у меня что‑то с ар Герионом, а тогда только убедился в правдивости моих слов.
До этого он на меня просто дулся, а тут как с цепи сорвался, и не по отношению ко мне или к школе, а по отношению к своему государству в целом. Не сходится у меня что‑то. Бред сумасшедшего! Не могу я быть во всем виновата! Должен быть другой фактор.
А если представить себе, что на расстроенного любовной неудачей короля воздействовали ментально? Я то ли читала, то ли слышала от Зои, что в моменты сильных эмоций менталисту нетрудно пробить даже сильную защиту и воздействовать на мозг, внушив все, что угодно.
Вопрос в том, долго ли будет держаться это внушение.
Я вскочила и побежала в библиотеку. Встретившуюся мне по дороге Верку попросила дождаться меня в кабинете, а сама ворвалась в читальный зал и чуть не за грудки схватила тощенького помощника библиотекаря. Сам библиотекарь уже ушел домой.
— Мне стабильный учебник по ментальной магии. Срочно! Заберу с собой!
Паренек перепугался до заикания, но быстро сообразил, что мне нужно и притащил аж три толстенных тома. Показал их мне по — одному.
— Вот, госпожа проректор. Это учебник под редакцией архимага Ливерина, по нему учит студентов магистр Гесперий, вот этот — стабильный учебник по ментальной магии Элидианского университета, а третий — классический труд архимага Дионисиуса для старших курсов.
Какой грамотный мальчик! Кажется, из студентов? Надо будет его поощрить, знающие библиотекари везде большая редкость, а штатный хранитель здешней библиотеки казался мне довольно занудным и бестолковым старикашкой.
Я поблагодарила юношу, схватила вожделенные книги и на всех парах рванула обратно к свой кабинет. Там выгрузила свою добычу на стол и позвала Верку:
— Верушка, посмотри, что я тут напридумывала.
Она прочитала все мои записи и сморщила нос.
— Марта, выходит, король из‑за тебя впал в ярость и слетел с катушек. Но этого быть не может! Ты не маг — менталист и не ведьма!
О, что и требовалось доказать! Я тоже так думаю.
— Вер, а правда, что в расстроенных чувствах человек гораздо более уязвим для воздействия на мозг?
— Правда. Но странно. Обычно в таком состоянии менталист может что‑то внушить, заставить произвести какое‑то действие. А здесь совсем другое.
Я хлопнула рукой по принесенным книгам.
— Верушка, мы с тобой не корифеи ментальной магии, так что я собираюсь проверить наши предположения по первоисточникам. Вот, взяла почитать. Хочу выяснить, что может эта магия, а что в принципе невозможно.
Моя помощница задумалась, потом спросила:
— У нас из менталистов только господин Гесперий, вы на него думаете? Или кто‑то их приезжих магов мог Его Величество обработать? Конечно, это мог быть не маг, а ведьма… Они по — другому работают… Но тогда это только Сильвия или эта новая Нанни Гейл.
Сильвия — это мне понятно, но вот Нанни…
— Почему ты на них думаешь?
— Потому что госпожа Лаура не менталист вообще, а Сильвия ментальными техниками владеет, например очарованием. Хотя… То, что произошло с Его Величеством очарованием не назовешь. Да и не действует на него оно.
— А Нанни?
— Мы про нее ничего не знает, мне так кажется. Боевая ведьма, и все. А какими талантами она обладает, мы не знаем. И потом, все началось после ее появления в школе, разве не так?
Тут с ней не поспоришь, но что‑то мне подсказывает: Нанни ни при чем. Это простое совпадение. Конечно, про свою ненависть к Леокадии она могла и наврать, но у меня был другой резон не подозревать Нанни. Женщина, которая влюбилась в Вольфи, не может лелеять коварные замыслы.
А вот то, что после праздника у нас король с катушек съехал, уже можно считать доказанным. Значит, что‑то с ним случилось именно здесь, а история со мной и Конрадом — всего лишь дымовая завеса.
