- Самые нехорошие, - честно кивнул мерзавец. - Но вам понравится. Или нет. В любом случае, Саманта, какой у вас выбор?
- Как оказалось, довольно обширный, - прекратив играть с вампиром, расслабленно откинулась на диван и улыбнулась. - Пожалуй, откажусь. Знаете, независимость - она как девственность. Ее лучше терять с кем-то, кого любишь. Раз уж альтерннативой стали вы, боюсь, мне придется принять предложение своего жениха и согласиться съехаться. Кто бы мог подумать, что катализатором наших отношений станет поджигатель, да?
Лицо напротив стремительно теряло дружелюбность.
Глава 13. Лучший трансмигратор за всю историю программы
Герой наконец отлип и с каменным лицом откинулся на диване. Он сделал вид, что внимательно слушает докладчика, но тот от такого пристального взгляда начал заикаться и потеть. Бедолагу было откровенно жалко, но что я могла сделать?
С легкой полуулыбкой взяла мобильник и стала рыться в интернете. Герой подумал и тоже достал телефон. У нас явно намечалась дуэль.
- Знаете, Саманта, я вам не верю, - глядя в экран, усмехнулся парень. - Нет никакого жениха. А еще нет дома. Да и отели сейчас переживают некий кризис. Хм... смотрите, кажется, сегодня ночью температура упадет еще на несколько градусов. Тц-тц, кажется, зима близко.
У меня дернулась щека, а от мысли, что мерзавец во всем прав, настроение упало еще быстрее. Поэтому я решила ударить в ответ.
- И не говорите. Вот и "белые ходоки" появились, - сокрушалась я, глядя в экран. Герой заинтересовался и наклонился, чтобы тоже посмотреть. А там как раз было открыто видео, которое я только что отыскала. На нем было видно, как мужчина, очень похожий на Сэмюэля, входит в переулок, в котором я провела эту ночь, а через несколько минут выходит, вытирая руки от крови носовым платком. Пользы мало, но элегантный жест весьма характерен. И хоть качество изображения было небольшим, но мы то знаем, кто на нем.
- Хм-м-м, - мягко протянул герой, а у самого уголки губ подрагивают от смеха. - Что-то я не припомню эту серию. Где скачали?
- На одном малоизвестном сайте, - с улыбкой поддержала я светскую беседу. - Это фильм от режиссера "Камера возле магазина". И, судя по дате в углу, премьера состоялась вчера. Что думаете? У нее есть шанс на успех?
- Едва ли, - хмыкнул герой, наконец потеряв весь интерес к собранию. Плохо, конечно, но докладчик заметно приободрился. Даже тайно показал мне большой палец, а я ему подмигнула в ответ.
- Думаете? А мне почему-то кажется, что среди сотрудников правоохранительных органов запись будет пользоваться небывалым успехом, - задумчиво постучала я пальцем по подбородку
- Даже так? - откровенно заухмылялся мерзавец, а потом показал мне свой экран: - Может, лучше посмотрим другой фильм? Как насчет "Сумерек"?
- Знаете, мне больше нравятся старые фильмы. Например, "Блэйд". Или вот "Ван Хельсинг". Эти картины куда более логичны, чем, кхм, "Сумерки", - с тонкой улыбочкой бросила я гранату в ответ.
- Если говорить о логичности, то тут, скорее, сериал "Древние".
- Если говорить о сериалах, то мне больше по душе "Сверхъестественное".
- Действительно, хах. Пара братьев, разъезжающих по стране на раритетной машине и истребляющих нечисть. Жаль, что у вас даже машины не осталось, мисс Милтон, не говоря уже о братьях.
- Зато нечисти в избытке и тесак хороший есть. Скажите, вы не хотите поехать с инспекцией в другие подразделения? Мы бы с удовольствием поскучали здесь без вас...
Вот так мы и собачились, пока собрание не закончилось. Пойти на поводу у героя и провести это чертово годовое собрание я не могла не только по причине плохого характера, но и в виду того, что работаю здесь не дольше героя. Честно говоря, у Милли и то больше шансов это сделать, чем у нас с вампиром.
Так что, едва последний руководитель закончил отчет, герой вышел и поблагодарил всех за хорошую работу, выразил надежду на дальнейшее плодотворное сотрудничество и был так харизматичен, что ему простили все и сразу, а потом побежали жать руку.
Я со своего угла неприязненно смотрела на это и категорически отказывалась поддаваться вампирским чарам, за что была в очередной раз удостоена глубоким взглядом главного героя.
После собрания все разошлись в приподнятом настроении. Кроме меня, я ушла в плохом, потому что к пиджаку прилип один комар. Приобняв меня за талию, он зудел и зудел, пока мы шли в кабинет, не обращая внимания на взгляды коллег. На очень многозначительные взгляды! Все так понимающе ухмылялись, пока он шел в обнимку и нашептывал всякие гнусности на ушко, что хотелось провалиться в ад и утащить туда мерзавца.
Но по-настоящему раздражало вовсе не это. Прохладная рука, гипнотический голос, волнующее дыхание и до боли знакомый аромат - я ненавижу все это. Ненавижу его глубокой старинной ненавистью. За эту издевательски тонкую нежность, под которой скрыт океан боли. Моей боли. Он точно знает, как сделать так, чтобы даже я начала чувствовать.
Я точно знаю, что мы оба мечтаем лишь об одном - убить друг друга. Убить так, чтобы причинить немыслимую боль, и поэтому эта игра в любовь становится еще более жестокой, изощренной пыткой. Он ничего не помнит, такого условие трансмиграции, но все равно действует так, как запланировал. А я помню все, но могу лишь усмехаться, глядя ему в глаза, и ждать. Ждать, когда завершится миссия.
Уверена, он уже понял, что я пытаюсь сделать. Наверняка мерзавец в ярости, но не из-за моего решения, а из-за собственного бессилия. Он так старается, но совсем не может мне помешать.
Стелиться под него невыносимо больно, но я научилась быть хорошей приспособленкой. Улыбка, послушание, перешучивания - все, как он любит. И я не против дать ему это, ведь после станет несоизмеримо больнее.
Все это мне известно, но...
... но прохладная рука лежит на талии, и я не чувствую отвращения. Он заигрывает, касаясь губами уха, а я ощущаю лишь злое веселье. При звуках его низкого голоса не сжимается от боли сердце, но начинает биться чаще, и я не... Черт.
Он делает это нарочно. Нарочно выступает целью миссии во всех этих околоромантических мирах.
Я боюсь его. Я ненавижу его. Но даже я понимаю, что начинаю привыкать. Сколько времени пройдет, прежде чем я дойду до черты и растеряю остатки ненависти? В голове до сих пор звучат его слова с той последней встречи. "Ты не сможешь", - смеялся он. И чем сильнее я плакала от боли, тем громче он смеялся.
В нем нет ни капли человечности. Чужое горе доставляет ему истинное наслаждение, и я не буду искать этому оправданий.
Я не остановлюсь, не сжалюсь и не поведусь на его теплую улыбку, ласковый голос и нежные прикосновения. В моих глазах он не отмоется от крови никогда. Он не изменится, и даже если поклянется - я не поверю. Даже если изменится, это больше не имеет значения.
Это восемнадцатый мир, осталось уже немного. Я в шаге от цели, и он это знает. Интересно, страшно ли ему? Или он продолжает все так же смеяться и думать, что я не справлюсь? Когда-то давно я была более доверчивой и наивной, теперь на каждом углу чистого белого пространства говорят, что я аморальна. И когда смотрю ему в глаза, мне кажется, он об этом знает. Знает и поэтому так злорадно ухмыляется.
Больше всего он хочет увидеть меня в черном, и речь не только об одежде.
В коридорах царило предпраздничное возбуждение, но в приемной было пусто и тихо. Мы вошли туда с героем, и он уже был готов окончательно распустить руки, когда раздался звонок. Звонил его мобильник. Приняв вызов, мерзавец подмигнул мне и ушел к себе в кабинет, обсуждая с кем-то свой зарубежный бизнес, а я пошла делать кофе.
Пока кофемашина гудела, проливая тонкой струйкой ароматный напиток в чашку, мне пришлось слушать упреки системы.
007: [Вне всяких сомнений, все эти убийства - его рук дело. Хост, вы должны это пресечь!]
