Она также чувствовала, что схема световых эффектов менялась, и это должно было что-то значить.
Вероятно, ничего хорошего.
— Пэйтон. — Она схватила его за руку и снова перевернула на спину. — Оторви свою задницу от пола. Нам нужно добраться до угла.
— Я не могу… это слишком…
Да, она его ударила. И она не гордилась этим, не чувствовала удовлетворения от резкого соприкосновения.
— Вставай.
Он выпучил глаза.
— Пэрри?
— А ты с кем, по-твоему, разговаривал? С Тейлор Свифт? — Она оторвала его торс от пола. — Поднимайся на ноги.
— Меня может стошнить на тебя.
— Будто у нас нет проблем посерьезней? Ты по сторонам смотрел?
Пэйтон что-то забормотал, и тогда она решила, что с нее хватит. Оседлав его ноги, он подхватила его за подмышки и с помощью новообретенной силы попятилась назад, ставя его на адидасы.
— Пэрадайз, меня сейчас…
О, блеск.
Прямо на ее одежду.
И его так сильно штормило, что он едва ли мог пройти по прямой линии. Бежать? Точно не в этой жизни.
— Пошло оно все, — пробормотала Пэрадайз, обхватив его вокруг талии и оторвав мертвый вес от пола.
Тяжелый. Офигенно тяжелый для ее плеч.
Сейчас тормозила уже она: она словно пыталась унести пианино… и Пэйтон только мешал… и блевал на ее правую штанину.
Пэрадайз двинулась вперед, игнорируя все кроме своей цели — добраться до той проклятой двери. Ее голова накренилась на один бок, шея горела от напряжения; плечо онемело от застоя крови; а бедра уже подрагивали от нагрузки.
Соблазн потеряться в этих физических ощущениях был велик, особенно когда боли стали сильнее и настойчивее. Но она хотела… ну, она хотела добраться до этой двери, до свежего воздуха, покончить с шоком и трепетом[22]. Тогда она сможет сделать глубокий вдох, скинуть с себя тушу Пэйтона и присесть в милом и чистом классе.
Может, даже посмеется вместе с Братством над тем, что она пережила худшее, и сейчас начнутся лекция и занятия по самообороне.
Мотивируя себя продолжать, она попыталась вспомнить аудитории, которые видела, пока новобранцев вели от парковки к спортзалу. Там были флуоресцентные лампы, ряды столов со стульями, выстроенные лицом к доске…
— Стой, — сказал Пэйтон. — Я сейчас сдохну…
— Ты можешь заткнуться и, наконец, успокоиться? — прохрипела она.
— Я сейчас…
О, ради всего святого, подумала она, когда его снова вырвало.
Пока она пробиралась вперед, задыхаясь от напряжения, лабиринт из спортивных снарядов был той еще занозой в заднице, разнообразные тренажеры оказались расставлены таким образом и под такими углами, что было невероятно сложно пройти мимо или обойти их.
Особенно с повисшем на ней Пэйтоном.
А еще была куча людей, валявшихся тут и там на полу.
Каждый раз, когда Пэрадайз проходила мимо кого-то, когда ей приходилось перешагивать через чью-то руку или ногу, ей хотелось остановиться, спросить, в порядке ли они, позвать на помощь… сделать что-нибудь. Ей хотелось кричать от того, что она не могла спасти ни кого, кроме себя и Пэйтона, ее легкие жгло в груди, а странный гнев мотивировал ее идти дальше.
Она все искала кровь. Одержимо.
Но не было ни намека: не было красных пятен на одежде, на коже, красных разводов на половых досках медово-желтого цвета. Она также не чувствовала запаха крови… хотя было полно других ароматов, совсем неприятных.
Но крови не было. И, значит, это хорошо… правда?
— Ааааай! — закричала она, когда ее сотрясла раскаленная вспышка боли.
Все планы.
Псу под хвост.
Боль в локте дестабилизировала ее, тело сложилось пополам, словно раскладной столик, у которого выбили ножку… и, подобно чаше с фруктами на ранее ровной поверхности, Пэйтон рухнул наземь, его конечности рассыпались в стороны, как яблоки сорта Макинтош.
— О, Боже, — прохрипела Пэрадайз, схватившись за руку и потирая место, пораженное током.
Она слишком близко подошла к тренажеру для грудных мышц. И оценив количество оборудования, мимо которого ей еще предстояло пробраться, Пэрадайз подумала… Я не смогу. Я не…
— Ты в состоянии встать? — спросила она.
Невербальный ответ Пэйтон не просто означал категорическое «нет», а выразительно заявлял, что парень все еще «при смерти».
Боже, неужели в его желудке осталось что-то еще?
— Я не могу это сделать, — простонала она, оглядываясь по сторонам и потирая локоть.
Когда ее глаза заметались по сторонам, Перадайз осознала, что ищет помощь, какой-нибудь спасательный жилет или спасителя. Должен быть кто-то, к кому она может обратиться…
Второй раз в жизни она взмолилась Деве-Летописеце, сжимая веки, пытаясь подобрать нужные слова в раздражающем потоке фоновых звуков, запахов, образов и бритвенно-острых всплесков адреналина в теле. Каким-то образом у нее получилось попросить у божества послать ей кого-то, кто бы прекратил все это, позаботился о Пэйтоне, спас остальных, помог всем выбраться из этого ада…
Перестань тратить время впустую, приказал внутренний голос.
Это стало для нее таким шоком, что Пэрадайз обернулась, ожидая обнаружить кого-то позади нее. Пусто.
Может, это голос из колонок над головой?
Перестань тратить время впустую! Иди!
— Я не могу поднять его еще раз!
Придумай, как это сделать!
— Я не могу!
Ты должна, мать твою!
— Ладно, хорошо. Хорошо.
Она повторяла мантру снова и снова, оседлав Пэйтона и снова взвалив его на себя. Во второй раз подъем этой огромной туши оказался еще более нескоординированным, ее тело потеряло твердость в местах, крайне нежелательных… но Пэйтон, казалось, набирался сил, его руки уже цеплялись за ее бедра, держались за нее.
Ко времени, когда она прошла полосу препятствий, у нее заканчивались силы, и она быстро прикинула расстояние до двери… и добавила побочные факторы, например, насколько сильно деформировалось ее плечо под весом, и тот факт, что, как назло, ей так сильно захотелось в туалет, казалось, словно в живот втыкали пики.
Перейдя на шаркающий галоп, ее ноги пересекали благословенно пустой пол, и чем меньше она виляла из стороны в сторону, тем лучше и для ее тела, и для пассажира.
Секунду.
Дверь была закрыта.
Когда она приблизилась к пункту назначения, то нахмурилась, заставив свои глаза сфокусироваться в мелькающем свете ламп. Дерьмо, дверь была закрыта. Но здесь же стояла толпа народу всего пару минут назад?
Подойдя к панели, она позволила Пэйтону сползти с ее спины и едва ли одарила его взглядом, когда парень растянулся на полу.
Что случилось с долбаной дверью?
Ручки нет. Петель тоже. Стеклянных элементов, которые можно разбить.
Обернувшись, она осмотрелась… Господи, примерно в тридцати футах висело два каната. Толстые веревки казалось, устремлялись до самого потолка, и по ним взбирались два человека на такой скорости, что ей захотелось плюхнуться на пол и достать белый флаг.
— Пэйтон? — сказала она, повернув голову так, чтобы наблюдать за подъемом пары. — Я тебя туда не подниму.
Черт, она сомневалась, что сможет затащить даже свой вес по тем болтающимся веревкам.
Куда эти двое делись? — гадала она, когда новобранцы исчезли из виду.
— Пэйтон, нам нужно будет…
Одна за другой, обе веревки упали на пол, грохот от падения толстых канатов был слышен даже сквозь посторонний шум.
Куда эти двое исчезли?
Потирая глаза, ей хотелось кричать. Вместо этого она выдавила:
— Что, черт возьми, нам сейчас делать…
Поток свежего и холодного воздуха заставил ее вывернуть шею. Дверь снова распахнулась, открывая непроницаемую тьму за собой.
Будто она поглотила вошедших туда новичков и сейчас была готова к новой порции.
Пэйтон с усилием поднялся на ноги, вытирая лицо трясущимися руками.
— Я могу идти.
— Слава Богу.
Он посмотрел на нее.
— Я твой должник.
— Давай сначала выясним, к чему нас приведет эта дверь.
— Мы будем держаться вместе. — Он предложил ей локоть с горящим взглядом… словно они собирались войти в бальный зал, она — в шелковом платье, и он — в смокинге. — Я тебя не оставлю.
Пэрадайз смотрела на него мгновение.
— Вместе.
Взяв его за руку, она не удивилась, когда он использовал ее в качестве источника равновесия. Но все равно наблюдался существенный прогресс по сравнению с его рвотно-коматозным состоянием.
Они одновременно шагнули вперед, дверной проем был достаточно широким, чтобы уместить их обоих…
Дверь закрылась за ними, обрывая свет… она открыла рот, чтобы закричать, но потом сдержала крик внутри. К ней вернулось то чувство, будто пол ускользал из-под ее ног, снова преподавая урок о важности зрения для таких вещей как равновесие, ориентация и положение тела в пространстве.
