— Тише, чего ты так кричишь? Вот Заноза! — со смехом и беспокойством прошептал он, положив её на приготовленный плед.
Она улыбнулась, и облегчённый вздох объяснил ему, что это её вовсе не огорчило, а обрадовало.
— Это ты? Как ты меня напугал. — Погладила она его вокруг глаз свободные от проёма маски места.
— Ты ждала? — уточнил он, не решаясь поверить в такое чудо.
— Да, как ты догадался? — потянулась она к его губам.
Охмелев от её поцелуя, он, нежно обнимая, торопливо объяснял:
— Это не сложно. Шуметь не стала. Общественность на ноги не подняла. Никуда не заявила. Идёшь опять тем же путём, любопытно хлопая глазами по сторонам… Я ж не дурак!
И тут послышался топот нескольких пар ног, мужской бас и медвежьи продирания, напролом, сквозь ветки и кусты. «Это на мои вопли народ набежал. Меня спасать, не иначе. О, ужас! Что-то надо сделать?» — запоздало промелькнуло в её голове. Но за то время, что она глупо таращилась, на него навалилось четверо мужиков. Пока незнакомец высвободился из-под них, стараясь при этом не задеть её, и вскочил на ноги, приняв стойку, достаточно уже пропустив на себя тумаков, Люда сообразила, что надо сделать и как себя вести.
— Вы что сдурели, — налетела она на оторопевших мужиков. — Чего вы наскочили? Вас кто звал? А ну пошли отсюда. Это мой муж.
Мужики от таких заскоков раскрыли рты.
— Ты ж орала и он в маске. Мы видели, как он поволок тебя в лес.
Люда, прикрыв собой незнакомца, наступала сочиняя на ходу оправдания и объяснения.
— Это игра такая, дундуки. Кровь разгоняет и вообще…
Молчание нависло над поляной.
— Пошли отсюда, — потянул старший из мужиков застывших от непоняток ребят, — сам сатана сейчас не разберёт, что с народом творится. Вон у них и плед тут приготовлен…
Мужики, удаляясь, ещё долго ворчали:
— Насмотрятся порнухи, такое уж выделывают, что психам не под силу.
Люда, расправив сгруженный в пылу борьбы плед, села на краешек и рассмеялась. Парень, упав на спину, закрыв глаза руками, молчал. Заметив сочащуюся из его губы кровь, она потянулась в сумочку за платочком, но, передумав, наклонилась, лизнула ранку и тут на обратной стороне его оголённой в драке руки, ниже изгиба, она увидела татуированную змею. Отпрянула и замерла, ей вдруг показалось, что руки бабушки погладили её по голове. «Ты узнаешь его по…», — вспомнила она, её последние слова. «Это змея и это он!» — забилось набатом в голове. «Вот почему мне так хорошо с ним!» Парень же истолковал её состояние совсем иначе. Рывком, поднявшись и промямлив: «Спасибо», — он пытался уйти. Она, вцепившись в брючину, не позволила.
— Эй, соколик, — засмеялась она, приходя в себя, — а то спасибо отрабатывать кто будет?
— В смысле? — замер он, не зная что ждать от странной девицы.
— Ты зачем меня сюда затащил, ну? — со смехом выпалила она.
Он, сев рядом и приткнувшись ей губами в шею, ласково поглаживая горевшую от возбуждения щеку, улыбался:
— Не понимаю…
— Что ж тут не понятного… Понятно всё… — шептали дразня её губы елозя по его свободному от маски рту и глазам. — Твоя маска мешает, сними, — попросила вдруг она.
Он вздрогнул: «Нет!»
— Лучше ей остаться на месте, — возразил он, тут же с ответным поцелуем найдя её губы. — Прости, я не могу лишиться её. Пусть всё остаётся как есть.
— Не понимаю… — Теперь уже заявила она.
— Чего ты не понимаешь… Всё так понятно, — шептали теперь уже его губы, лаская её лицо. — Ты потерпи…
Людмиле терпеть не хотелось, и она взвилась:
— Но зачем такая абракадабра? Ты же понял, что я надёжный друг.
Он не уделил на этот её порыв никакого внимания, тут же озадачив своим вопросом:
— Почему ты осталась и не сдала меня?
— Догадаться слабо? — усмехнулась она.
— Ну?
Она решила не мучить его и сказать правду их отношения начавшиеся необычно, как раз предполагают именно такую роскошь, как правду.
— Мне просто понравилось.
Он не поверил, да ещё и изумился.
— Ты смеёшься надо мной?
— Вот ещё. Ты сам не мог не заметить, как я таяла, растекаясь воском. Причём за короткое время два раза. Мне хорошо с тобой, так хорошо, как, думаю, может мечтать женщина…
Мужчина охваченный отчуждённостью отодвинулся от неё.
— Но почему, ведь ничего…,- он замолчал не договорив.
Она и не ждала продолжения, заговорила сама:
— Не было, ты хотел сказать, но мне глубже, как выяснилось и не надо. Все мои зоны удовольствия, как раз в поле твоей активной досягаемости. Если мне попадётся партнёр с другим размером инструмента и ещё ленивый при этом, то несчастнее меня женщины не будет на белом свете.
Непроизвольно его пальцы больно стиснули её плечи.
— Не вероятно… Ты хочешь сказать, что мы идеально подходим друг к другу?
Она засмеялась и потянулась к его лицу.
— Вот именно. Снимай маску.
— Нет — нет, — отпрянул он. — Даже, если ты самая лучшая девушка в мире — нет.
Она почувствовала, каким он сделался холодным. Какой досадой был наполнен его голос. Люда замерла. Подумав, пошла на попятную. Обведя пространство вокруг них рукой, проворковала:
— Хорошо. Продолжим наши отношения пока в таком виде, как они есть. Но ведь лето долго ждёшь, а оно быстро кончается, что тогда?
— Там видно будет, уклонился от ответа он. И попросил: — Дай мне твой номер мобильного?
Спрашивать: зачем, для чего или возражать не стала.
— Пожалуйста, — протянула она ему телефон. — Звони, я так и быть отвечу. — Уперев свой подбородок в его плечо, она заглянула через него, посмотрела, как он жмёт на кнопки, и ничего не высмотрев интересного для себя, неожиданно для него спросила:- У тебя были ещё такие приключения или я начало?
— Ты первая, — сказал он смущённо.
Ей было этого мало и она задала вопрос:
— Но почему я?
— Случайно, — пожал он плечами, осторожно прижимая её к себе.
— Зачем забрал бельё?
Он хмыкнул и, повернувшись к ней, усмехнулся во весь рот. Это всё что она могла видеть. Глаза, впрочем, тоже смеялись:
— Тебе жалко?
Люда смутилась. Дело же не в этом… Или как раз именно в том…
— Нет… Просто, если так дело пойдёт, то я останусь нагая.
— Значит, придётся тебе позолотить ручку на кружевные кусочки, — засмеялся он, снимая с неё опять гипюр. — Какое удобное платье на тебе в этот раз. Одна пуговица на запахе и ты вся моя.
— Просто после того раза, я продуманно подошла к этому щекотливому вопросу. — Смеялась она, пытаясь поцеловать его нос. Она поймала себя на том, что смех просто прописался в ней. Всегда хочется, если не смеяться, то улыбаться точно. Что за вздор?!
