— Ну уж нет. Я сама буду рыться в вещах сестры.
— Представь себе, — сказал Август, кладя мне руку на плечо, — что ты наняла частного сыщика. Не будешь же ты мешать ему выполнять свою работу?..
Вера меня бы убила, узнай она, что я разрешила кому-то рыться в ее вещах. Но у Инспекторов действительно за плечами багаж знаний и опыта побольше, чем у частного сыщика. В секретном городе, где живет большинство таких, как мы, профессия Инспектора приравнивается к профессии агента ФБР в обычном мире. Так что, можно сказать, мне даже повезло.
— Ладно. Отходи от холодильника, — сказала я, пытаясь бедром оттолкнуть Августа. Он положил свою большую широкую ладонь на мою ягодицу и сжал так, что я подпрыгнула. — Эй!
Август ответил мне довольной улыбкой и удалился из кухни. Потерев побеспокоенную задницу, я принялась разглядывать продукты. Те, которые были еще “живые”, вместе не сочетались. Консервированные ананасы, замороженное мясо, полуфабрикаты (которые я принципиально не ем), оливки, масло… Просто мозговой штурм — как из этих ингредиентов можно приготовить еду? Я оставила холодильник и принялась открывать деревянные дверцы на тумбочках. Хлопья, овсянка, хлопья с цукатами, хлопья с орехами, хлопья, хлопья! Кажется, моя сестра так и не научилась готовить…
Надо было все-таки зайти в магазин. От безысходности я склонилась над столом, опершись на него вытянутыми руками.
— Молишься столу? — спросил Август, ставя передо мной ноутбук.
— Ты его взломал! — воскликнула я, увидев улыбающуюся парочку на рабочем столе — Веру и ее мужа.
— Секунда дела… Можешь порыться в фотографиях, истории браузера и прочем. Но сначала приготовь еду.
— Ты будешь жареное мясо… с овсянкой? — осторожно спросила я, поднимая голову на Августа.
— Я буду все. И если ты в ближайшее время не организуешь обед — я съем тебя.
Не смотря на угрозу быть съеденной, я решила совместить одно с другим: поставить в микроволновку размораживаться мясо и полазить в ноутбуке. Пока Август шумит в комнате, я уселась за стол. Сначала зашла в историю браузера. Последние странички открыты в пятницу вечером. В позапрошлую пятницу. В сон я не могла зайти к ней в ночь с субботы на воскресенье. Значит, Вера исчезла в субботу.
Тяжело вздохнув, я приготовилась пересматривать всю историю… Через несколько строчек мой взгляд остановился на запросе в поисковике “маринад для шашлыка точный рецепт”, а дальше десятки страниц с рецептами. Она собиралась жарить шашлык?
Я подорвалась со стула и открыла дверцу, за которой мы держали мусорное ведро — пусто. То есть ведро стоит, полиэтиленовый черный пакет надет как-попало, но мусора — нет. Странно. Неужели ее украли, когда она мусор выносила… Хотя нет. Она ведь вернулась и надела новый пакет. Кажется, я не нужными вещами забиваю голову…
Микроволновка радостным писком сообщила, что мясо разморозилось. Я принялась его вытаскивать, как Август зашел на кухню. Его правая рука пряталась за спиной, а лицо было серьезным и даже слегка отчаянным.
— Поставь тарелку с мясом.
Я медленно опустила мясо на стол, не сводя глаз с Августа. Как же мне не нравилась перемена в его настроении.
— А еще лучше, сядь сама.
По спине пробежал холодок. И я уже ожидала худшего, присаживаясь на стул. Август положил на стол раскрытый паспорт сестры.
— Нашел в ее сумочке. Она не разводилась.
Я слышала его слова, но продолжала смотреть на руку, которая до сих пор пряталась за спиной.
— Что там? — с опаской спросила я.
— Похоже, твоя сестра беременна.
Август высыпал на стол из косметички штук десять тестов на беременность — на всех по две полоски.
— Картонных упаковок из под тестов я не нашел, лишь полиэтиленовые. Возможно, коробочки она выбрасывала прямо в аптеке, а тест делала дома. Скорее всего… нет, я даже уверен, беременность от мужа она скрывала.
— Господи… — пробормотала я, прикрывая ладонью глаза, из которых так и норовили вырваться наружу слезы. — Ее ведь похитили, точно? Но почему так тихо? Почему не требуют выкуп? — Я уставилась на Августа, будто он мог дать мне верный ответ. — Кому она мешала… Где ее держат… А она еще и беременна.
— Есть вариант хуже. Ее могли убить.
— Нет! — выкрикнула я, поднимаясь из-за стола. — Не говори, слышишь, не говори этого! Не произноси таких слов! Она жива! Жива! Тебе ясно?!
Август молча смотрел на меня, пока я орала. А потом близко подошел, привлек к себе, нежно обнимая сильными руками.
— Вера жива, мы ее найдем, — бубнила я, уткнувшись носом Августу в грудь, — а потом она родит чудесного малыша, и я стану тетей.
И в голове сразу же всплыла печальная мысль: но я его не увижу, если буду под заключением. Нет, прочь такие горькие мысли. Стараясь прогнать их, я сильнее прижималась к крепкому мужскому телу, медленно водила носом по ткани свитера, вдыхая спокойствие, рассудительность, энергичность, с ноткой мускатного ореха. Казалось, меня полностью окутало теплом, его руки не спеша поглаживали мою спину, а губы шептали что-то тихо в макушку… Прислушавшись, я разобрала:
— Я ее найду обязательно. Обещаю.
Свое спасибо мне хотелось выразить в долгом поцелуе, но он непременно перешел бы в кое-что более серьезное, для чего припасена у нас целая ночь. Не хотя я выпуталась из объятий, вытирая дорожки слез на щеках.
— Благодарю, господин Инспектор. В твоих объятьях совершенно не получается плакать.
Его рука коснулась щеки, пальцы нежно протерли кожу. Я встретилась с ним взглядом — легкая улыбка украсила его лицо.
— У меня есть еще кое-что, — сказал он. — Я узнал, как зовут мужа твоей сестры, на чем он ездит и где может находиться сейчас, помимо работы.
— Где?
— У его пожилых родителей есть двухкомнатная квартира в центре. Возможно, он там, если не у друзей. Так что давай быстро пообедаем и поедем допросим его.
Ближайший час пролетел незаметно. Разрываясь между сковородой и ноутбуком, я просмотрела всю историю, сохраненные фотографии на компьютере (процентов девяносто которых были фото сестры и ее мужа: Вера и Олежек на пляжике греются на солнышке, а вот они довольные обнимаются с бокалами красного вина, и еще на следующей улыбаются на фоне пальм и снежно-белых стен отеля…); попыталась зайти к ней на страничку вконтакте — но опять пароль. На первый взгляд вообще не понятно, почему девушке, счастливой и любимой, куда-то пропадать…
В одном из кухонных шкафчиков я нашла гречневые хлопья — все же они больше подходят к мясу, нежели овсянка. Когда еда была готова, мы с Августом быстро пообедали. Он рассказал, что больше ничего интересного в квартире не нашел. И уже сидя в машине, когда мы направлялись к квартире родителей Олега, спросил:
— Других ее подруг, друзей, кроме этого Тихона, знаешь?
— Мы с соседями дружили. Но я заходила только к тете Зине — маме Тихона, — потому что знаю: она не разболтает на всю округу, что видела меня. Ко всем остальным у меня нет такого доверия.
— Очень плохо, что мы не можем опросить всех соседей… Но если другие методы не помогут, я займусь этим. Тебе светиться нельзя.
— Тебя испугаются, когда увидят на пороге, — хихикнула я.
— Но говорить со мной им придется. Особенно, когда я достану корочку сотрудника полиции, или ФСБ, или… у меня большой выбор, — улыбнулся Август мне.
Когда мы подъезжали к центру, я вспомнила, что обещала вернуться к другу. С того времени, как я ушла от него, прошло больше трех часов. Надеюсь, он еще никому не успел рассказать, что видел меня.
— Сверни на следующем повороте налево. Я быстро заскочу к Тихону.
— Зачем?
— Ну как же… Я обещала, что вернусь к нему.
— Вернешься позже. Сейчас некогда.
Август будто надел на себя непроницаемую маску строгости. Еще пару минут назад улыбался, а сейчас лицо словно каменное. Я отвернулась от него, выглядывая в боковое окно, как увидела своего друга, выгуливающего Джека.
— Тормози! Вон же Тихон. С псом. Я быстро.
