— Мисс Карлайл, мистер Керр, — представила я их друг другу.
Гость галантно поклонился, а вот Лотта не сочла возможным протянуть ему руку для поцелуя. Она оглядела его с головы до ног, весьма выразительно задержав взгляд на сюртуке, сшитом из крепкой, но простой ткани.
Я надеялась, что она удержится хотя бы от выражения своего недовольства вслух, но зря. Когда я пригласила всех к столу, она громко фыркнула и, ничуть не пытаясь быть вежливой, сказала:
— Благодарю, но запах конюшни пагубно действует на мой аппетит.
Когда она удалилась, я извинилась перед мистером Керром.
Он покачал головой:
— Вам не за что извиняться, ваша светлость. Юные леди часто бывают несдержанны в выражении своих чувств. К тому же, она совершенно права — мне не следовало принимать приглашение и доставлять вам неудобства.
Он собирался откланяться, но я всё-таки уговорила его сесть за стол. Мы все — и я, и Керр, и Нэйтан — чувствовали себя неловко, и обед прошел в напряженном молчании. Нэй всегда долго привыкал к незнакомым людям, но у него хватило такта довольно тепло с гостем попрощаться.
Вечером Шарлотта не поленилась спуститься в гостиную, когда я сидела там у камина, чтобы снова указать мне на мое недопустимое поведение.
— Карлайлы не могу приглашать за стол людей, которые настолько ниже их по положению в обществе. Настоящая леди…
— Знаю, знаю, — перебила я, — настоящая леди никогда бы так не поступила. Не сомневаюсь, что, когда ты выйдешь замуж, ты будешь безукоризненно соблюдать все надлежащие правила, и за твой стол без твоего соизволения не проскользнет даже мышь. Но пока всё-таки позволь мне самой принимать решения. Учитывая, как много значат для нашего поместья конюшни, нам не обойтись без услуг мистера Керра. Если тебе неприятно его общество, то никто не заставляет тебя выходить к нам в те дни, когда он будет приезжать в Карлайл-холл.
Она хмыкнула, и ее носик взмыл вверх:
— Именно так я и собираюсь поступить. И я понимаю вас, Рэйчел, — наверно, вам куда проще и приятнее общаться с такими людьми, как мистер Керр, чем с представителями высшего общества.
Она хотела меня обидеть, но я давно уже привыкла к ее нападкам.
Знала бы эта девочка, сколько невежественных ослов можно встретить в том самом высшем обществе, о котором она говорила с таким пиететом! Но убеждать ее в этом сейчас было бессмысленно, и я просто пожала плечами и снова раскрыла книгу, которую читала до ее прихода.
Я не пригласила Лотту присесть у камина (а здесь было самое теплое место в доме), и она, еще немного постояв у дверей, ушла к себе.
16. Тайны леса
Моя бабушка знала немало заклинаний. Какие-то достались ей от предков, какие-то она придумала сама. Проблема была в том, что ей и в голову не приходило попробовать их запатентовать.
— Ну, что за глупости, деточка? — удивилась она, когда однажды я заикнулась об этом. — По-твоему, я должна платить за то, что и так мне принадлежит? Я их не подслушала, не своровала у кого-нибудь, а честно сочинила сама. Так почему же я не могу их использовать?
И никакой магический кодекс был не способен ее вразумить. Впрочем, о том, что она использовала заклинания, мало кто знал — только я да старая, почти глухая служанка, служившая ей верой и правдой много лет. Жили мы тогда в лесу, и ни деревьям, ни зверушкам не было никакого дела до каких-то патентов.
Большинство заклинаний были связаны с природной магией — бабушка могла прошептать несколько слов, и рыба сама прыгала в опущенный в озеро невод. А когда мы с ней шли по грибы или по ягоды, кустики приподнимали свои веточки, показывая, что под ними пряталось.
Бабушка не боялась диких зверей — заслышав волчий вой, она не сворачивала с дороги. Она умела разговаривать с животными на расстоянии. И меня пыталась научить.
Но то ли сказывалось детство, проведенное с родителями в куда более приличных для барышни условиях, то ли я просто была трусихой, но ни с одним лесным зверем мысленную связь я так и не установила.
— Ничего, научишься, — подбадривала меня бабушка. — В лесу столько тайн, что только ходи да слушай.
Но потом она сама же бросила все свои силы на то, чтобы я снова стала леди, и мне уже не нужно было разгуливать по лесным тропинкам, собирая лечебные травки.
Как только она познакомилась с лордом Карлайлом, то сразу решила — вот он, суженый для внучки. Блестящий титул, большое поместье — мечта любой девицы на выданье.
Наша первая встреча состоялась как раз в Литоне, куда мы приехали на ярмарку. У Майкла занемог один из жеребцов, на которого он делал большие ставки, а ветеринар мистер Коутс только руками развел. А бабушка взялась помочь — сварила отвар, который за несколько дней поставил лошадь на ноги.
Я до сих пор не понимала, почему Майлк тогда обратил на меня внимание. Нет, я знала, что красива, но между мною и состоятельным (как я думала) лордом была слишком большая разница. Не удивлюсь, если тут тоже без бабушки не обошлось. Уж если она могла внушить что угодно медведю, то и Карлайла наверняка могла подчинить своей воле. Но об этом я предпочитала не думать.
А может быть, ему понравилось то, что я, будучи по происхождению всё-таки леди, была проста в общении, прекрасно разбиралась в травах и обожала животных. А ему требовалась жена, которая взяла бы на себя заботу о его детях и хозяйстве, и не требовала бы многого.
К тому же, его финансовое положение в то время уже оставляло желать лучшего, и в свете об этом знали, а значит, рассчитывать на брак с девушкой из знатной и состоятельной семьи было трудно.
Как бы то ни было, мы поженились, и я не могу сказать, что когда-нибудь об этом сожалела. Да, Майкл оказался небогат, но я и не привыкла к роскоши. А то, что между нами с мужем не было теплых чувств, я воспринимала как обычное дело — я видела не так много семей, где супруги нежно любили бы друг друга.
Став леди Карлайл, я довольно быстро позабыла многое из того, что знала, когда жила у бабушки. Я редко бывала в лесу, и за все эти годы только однажды приготовила настойку от кашля.
Теперь я жалела об этом — былые навыки очень пригодились бы в том деле, которым я хотела заняться. Я подумывала открыть в Литоне лавку травницы. Торговать сушеными травами, отварами и прочими полезными товарами. Конечно, о том, что именно я буду этим заниматься, в обществе знать не должны — за прилавком будет стоять Грейс Смит. Она неглупая девушка, сумеет найти для каждого покупателя и улыбку, и доброе слово.
Об этом я и думала, бредя по лесной тропе. На сей раз я отправилась в лес пешком — просто чтобы вспомнить почти забытые ощущения. Прислушивалась к каждому шороху.
Вот завели на разные голоса свои трели малиновки. А вот ветер разбудил мирно дремавшие деревья, и они откликнулись, зашелестели листвой. Чуть в стороне пронесся заяц — я успела заметить только серый хвост. Почувствовала его досаду.
Потом учуяла волнение сидящей в гнезде сойки.
— Простите, что потревожила! — я сказала это негромко, чтобы не напугать местных жителей еще больше.
Шла по тропе и старалась приметить каждый полезный кустик. Вот синяя жимолость, вот пастушья сумка, а вот целая поляна ароматной мяты.
Мне было хорошо и свободно в лесу. Здесь быстро прошла мучившая меня с утра головная боль.
Я ничуть не надеялась встретить ту легендарную кобылицу, о которой по-прежнему грезил Нэйтан (но это у Карлайлов было наследственным), но, когда за деревьями у озера мелькнуло что-то белое, вздрогнула и замедлила шаг.
Она пила воду, низко склонив голову. Уши ее чуть подрагивали, и я не решилась подойти ближе, боясь, что она услышит меня.
Ничего необычного в ней не было — обычная белая лошадь. Да, очень красивая, с тонкими ногами и длинными гривой и хвостом. Правда, цвет волоса был редкий — в лучах солнца он казался почти золотым. Не удивительно, что народ из деревни приписал ей магические свойства.
