— То есть, кто на тебя напал, ты не знаешь? — на всякий случай, уточнила я.
— Я бы не назвал это нападением, — скривился котяра, обнажив маленькие, но крепкие белые клыки, у одного из которых был скол на конце. — Скорее принудительной транспортировкой к месту временного отдыха.
— Не понимаю, — мотнула я головой. Думать действительно было трудно. Мозги словно погрузили в скисший кисель.
— Если бы мне хотели навредить — навредили бы, — в умном взгляде кота скользнула непривычная серьезность, замешанная на тревоге. — Здесь я — твой фамильяр. Навредить фамильяру колдуньи в таком месте, как это — значит нарушить закон. В пределах Академии на такое решится далеко не каждый. На самом деле…
— На самом деле, — рыкнув, закончила я за кота, — я знаю парочку демонов, которым закон не писан.
— Не думаю, что это они, Мира, — неожиданно выдал пушистый, чем возмутил меня до крайности.
— Что? Почему?! Кому еще придет в голову идея нам пакостить, не боясь последствий? Тем более, что Сатус практически прямым текстом заявил: делай, как я говорю и получишь обратно тех, за кого переживаешь.
— В тот момент, когда меня закутали в кусок пыльной, притрушенной травой ткани, демоны были очень заняты. Тушили пожар.
— Ага, тобой же организованный, — проворчала я.
— Не важно! — небрежно отмахнулся кот. — А важно следующее — раз сами они были заняты, а мое устранение выгодно только им, это приводит нас к очевидному выводу.
— Какому? — бестолково заморгала я. Лично мне в этой истории ничего не казалось очевидным, наоборот, запутанным, странным и до рези под ребрами пугающим.
— Что в школе есть те, кто выполняет их приказы, кому они могут поручить… м-м-м… деликатное задание, — закончил Сократ и покачал мохнатой головой. — Надо было догадаться сразу.
— Догадаться? — подпрыгнула я. — То есть, ты понял, кто это может быть?
— Подумай, — наставительно произнес Сократ, сузив свой единственный глаз с таинственностью, достойной шпионских романов, — и вспомни. Кто чаще всех был рядом с тобой, когда ты натыкалась на демонов?
— Ты! — не раздумывая, воскликнула я и для пущей верности ткнула в кота пальцем.
Кот перевел взгляд на палец, остановившийся у его мохнатого лба, потом на меня, потом опять на палец, а потом, боднув мою ладонь, словно корова, завопил:
— Я не считаюсь, я сам — пострадавшая сторона!
— Тогда я вообще не понимаю, о чем ты тут толкуешь, — развела я руками и вот в такой вот полураскрытой позе замерла.
Потому что на ум пришла одна очень примечательная мысль, которая примечательной показалась только в первый момент, а во второй — обрела тошнотворный привкус предательства.
— Микаэлла, — выдохнула я чуть слышно. — Она увязалась за нами на базар. И в столовую в тот же день. Она же была со мной на полянке, когда Сатус решил поупражняться на мне в нанесении ударов. И в библиотеку под предлогом выполнения домашнего задания она же меня потащила. И туда же чуть позже явились демоны. Мы столкнулись уже у выхода.
— Это наводит на определенные размышления, не так ли? — котяра вдруг вспомнил, что он так-то вообще-то ручной и полез ко мне на колени. — Но ты не расстраивайся раньше времени, — он попытался заглянуть в мое низко опущенное лицо. — Пока что это только догадки…
— А если правда? — я подавила судорожный вздох.
— Выясним мотивы, — по-деловому начал усатый, — и если она хотела навредить тебе, то… четвертуем и прикопаем на лужайке. Заодно землю удобрим.
И все это — с самым серьезным выражением на моське.
Я фыркнула со смеху, не удержавшись:
— А еще говорят — я кровожадная.
— Кто говорит? — поводил ушами Сократ, словно прислушиваясь к чему-то, что мне было недоступно.
— Тата, — ответила я с улыбкой, которая была вызвана воспоминанием о красавице. — В смысле, Тагира.
— А, эльфийка, — сообразил кот и принялся вылизываться прямо у меня на руках.
— Она — эльф? — удивленно вскинула я брови.
— Ага, — подтвердил кот, намывая мордочку. — Из Лунных.
— Лунные, — с задумчивостью протянула я, — что-то я такое уже слышала.
— Лунные эльфы, в отличие от своих туманных сородичей, — приступил к наставительно-просветительской лекции Сократ, — живут обособленным кланом в Вольных землях. Вольные земли, — продолжил кот, едва я открыла рот, опережая мой вопрос: — это terra nullius, то есть, нейтральная территория, которая не принадлежит ни одному из государств.
— Но, если там живут эльфы, то получается, что она принадлежит эльфам, — начала рассуждать я.
— Эльфы не стремятся закрепить за собой какой-либо кусок земли, — Сократ громко чихнул, вздрогнув всем телом, а потом продолжил: — Они по природе своей свободные, и могут жить где угодно, лишь бы ни перед кем не преклонять колени. В своем клане Лунные придерживаются принципов равноправия, считают друг друга сестрами и братьями, что вообще-то верно, ведь у всех общий предок.
— То есть, по сути они — семья? — попыталась подвести я итог.
— Да, только большая, — со смехом фыркнул котяра. — Сотни так на три. Руководит кланом вождь, который выбирается членами клана один раз и остается на этой должности до своей смерти.
— Что-то вроде выборной монархии, — покивала я.
— Да плетись оно лебедой! Неважно, как это называется, — беззлобно огрызнулся котяра, почесавшись за ухом, в результате чего отправил в воздух целую жменю кошачьей шерсти. — Твоя Тата — дочь вождя Лунных эльфов, и именно поэтому она здесь. Отец хочет, чтобы она получила в Академии необходимые для управления кланом навыки и заняла после него руководящий пост.
— Очень амбициозно, — оценила я. — Думаю, Тагира справится, и её отец будет ею гордиться. Она очень красивая, и милая, и добрая. Уверена, и умная тоже! Не знаю, почему Микаэлла глядит на неё волком.
— Все очень даже объяснимо, — как-то странно захрюкал от смеха ушастый, вновь продемонстрировав клыки в оскалившейся пасти.
Я вопросительно приподняла бровь.
Котяра, вольготно устроившийся на моих коленях, перестал хрюкать и чуть приосанился.
— Я бы тебе, конечно, все рассказал, но есть ощущение, что ты пока не готова к восприятию такой информации.
Я кожей ощутила какой-то подвох.
— Она что, душит котят и вешает их трупики на деревьях на манер новогодней гирлянды? — предположила я самое страшное.
Кот покосился на меня с подозрением.
— Странные у тебя фантазии, Мира, ты лучше ни с кем ими не делись.
— Никакие это не фантазии! — возмутилась я. — Просто, если бы ты в загадки не играл, мне в голову и не приходила бы всякая жуть!
— Слушай, — кот подхватился и сел. — Некоторые… специфические особенности лунной эльфийки мы потом с тобой обсудим. Сейчас не об этом нужно говорить!
— А о чем? — я моргнула.
— О ритуале, который задумали провести с твоим участием рыцари Ночи! — выпалил на одном дыхании кот и разом как-то сник. — О tradendae sanguinem…
Глава 8
— Эйсонас, который, как ты выразился, козел, упоминал что-то подобное, когда я была в кабинете леди Элеонор. Но она очень плохо отреагировала на его слова, даже вроде разозлилась. Но я не уверена, потому что с её манерой общения создается ощущение, будто она всегда злая. Кажется, рыцарь до сих пор пытается уговорить директрису на вот это, с заковыристым названием. Но при мне разговорить они не захотели, а выставили за дверь.
— Думаю, что уже уговорил, — выдохнул Сократ. — Мелинда по секрету шепнула, что рыцари прибыли в Академию не в составе скромного трио, а прихватив с собой молодую колдунью. И это не та, которую оставили в заставе после нашего отъезда.
— Потому что та умерла, — погрустнела я, а после, мгновенно перейдя в стадию злости, рыкнула: — Можешь хотя бы ты мне объяснить, что все это значит?
— Если рыцари озаботились транспортировкой девчонки сюда, это значит, они уверены, что Элеонора даст согласие на ритуал. А такая убежденность может быть подкреплена исключительно одним — неопровержимыми аргументами в пользу необходимости его проведения.
