обычной девушкой и ничем не отличалась от других. После нападения я начала меняться, научилась видеть ночью, лечить людей и стала более живучей. Меня трудно убить именно потому, что во мне мало осталось от человека. Я непен, Саид. Полноценный. Я общаюсь с ними мысленно, понимаю их чувства и желания. Но по какой-то неведомой причине мой разум остался прежним. Я чувствую себя обычным человеком.
— Все это ужасно! — Он вскочил, не в силах усидеть на месте. — Как можно сотворить со своим ребенком такое?
Он обратил свой взгляд на дверь дома, и я поняла, что сейчас он думает о своем сыне.
— Это еще не все! — я усмехнулась. — Хочешь услышать, что было дальше?
— Да! — он сел прямо на землю у моих ног. — Хочу.
Я видела его нервно сжатые кулаки и сведенные скулы. Нормальному человеку трудно поверить в правдоподобность это истории.
— В лаборатории Александра выяснила, что я беременна и страшно разозлилась. Потом оказалось, что малыш ничего не унаследовал от непенов, и она приняла решение избавиться от него. Тогда я сбежала. В меня стреляли. Очнулась я уже в твоем доме, остальное ты и сам знаешь.
Саид ничего не сказал, лишь покачал головой.
— Я пойму, если ты велишь мне убираться отсюда, — тихо произнесла я. — Мне все равно придется уйти, чтобы не подвергать риску тебя и твоего сына.
— Куда ты пойдешь? — Он словно вышел из оцепенения. — Ты ведь совсем одна.
Я пожала плечами. — Не знаю.
— Оставайся здесь. Этот дом далеко от поселка, никто не узнает о тебе. Здесь ты будешь в безопасности.
— Ты не боишься, что я могу причинить вам вред?
— Нет, не боюсь. — Он задумчиво смотрел куда-то вдаль. — Я уверен, что этого не случится.
— Ты только что предложил непену поселиться в твоем жилище, — усмехнулась я.
— Еще пару дней назад я бы не смог представить себе этого. — Он смотрел мне прямо в глаза. — Но у меня нет ненависти к тебе. Это не ты виновата в смерти моей жены, и платить за нее ты не будешь.
Я осталась в доме Саида. Надежда на то, что Рик когда-нибудь отыщет меня, становилась все более зыбкой и призрачной. Я ничего о нем не знала, и выяснить что-либо не представлялось возможности.
Но меня не прекратили искать. Часто мимо проезжали машины, полные вооруженных людей. Они заходили в дом, показывали мое фото, спрашивали, не встречалась ли я кому-нибудь. Саид и Абу, сделав честные глаза, всегда отрицали, что знают обо мне. В такие моменты мне приходилось прятаться в погребе и молиться, чтобы никто не устроил допрос с пристрастием и не причинил им вреда.
Мы много разговаривали. Я рассказала Саиду все о себе, ничего не скрывая и не утаивая. Он тоже много поведал о своей прошлой жизни. Мы встретились, два одиноких странника в этом мире, оба потерявшие близких, оба с ранеными сердцами, но до сих пор живые.
Мы могли поддерживать друг друга в трудные минуты, быть вместе и пытаться жить дальше.
Через несколько недель стало ясно, что мой малыш выжил. Он шевелился, каждый раз вызывая у меня приступ смеха, словно от щекотки. Саид улыбался и укоризненно качал головой, говоря, что я сама как ребенок. Абу с нетерпение ждал появления моего ребенка, говоря, что будет учить его играть в мяч и рисовать на песке картины.
Но каждый раз, глядя в пустую линию горизонта, я грустно вздыхала, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Больше всего на свете мне хотелось увидеть там маленькую черную точку…
***
Солнце почти ушло за горизонт, унося с собой зной прошедшего дня. Небо постепенно темнело, из голубого превращаясь в черно-синее. Я подняла глаза вверх, подмигнула самой яркой звезде, словно она могла видеть меня и слышать мои мысли.
— Прошел еще один день, — рассеянно думала я. — Еще один. Пустой. Никчемный. Завтра будет такой же. Еще один день без Рика. Где он сейчас? Все ли у него хорошо? Вспоминает ли он меня? Мне оставалось лишь надеяться на это. Надеяться, что он помнит, что будет искать. Всегда. Что не отступит, не сдастся, не смирится.
Я грустно вздохнула. Рик… Тебя нет со мной, и все потеряло смысл. Снова я живу чужой жизнью, как когда-то, в холодном северном городе. Снова и снова примериваю чужие маски, пряча свое настоящее лицо. Это необходимо для того, что выжить в этом мире, чтобы не сломаться. Это продолжается так долго, что я уже стала забывать, кто я. Забывать о своих мечтах, о желаниях. Скоро я совсем исчезну, растворюсь, оставив после себя лишь пустую оболочку.
Малыш в животе толкнулся, словно пытаясь напомнить мне, что он со мной, и я невольно улыбнулась. Он — это все, что у меня осталось.
— Устала? — я невольно вздрогнула и обернулась на голос.
Саид подошел и сел рядом на теплое каменное крыльцо.
— Устала, — кивнула я. — Сегодня было слишком жарко.
Я снова устремила взгляд на горизонт, но он, как всегда, был пуст.
— Ты так и не можешь забыть его? — тихо поинтересовался Саид.
— Нет. И вряд ли у меня это получится.
Он лишь тихо вздохнул, уйдя в свои мысли. Мы сидели рядом, два существа из разных миров, по воле небес оказавшиеся в одном месте в один отрезок времени. Но мы были так же далеки друг от друга, как звезды от Земли.
— Ты можешь остаться здесь навсегда, если захочешь, — тихо произнес Саид.
Я удивленно воззрилась на него. — Ты же понимаешь, что это невозможно. Скоро появится мой малыш. Маленького ребенка невозможно спрятать от посторонних глаз. Люди увидят, что он белый, и совсем не похож на тебя.
— Сейчас легче выжить вдвоем, — возразил он. — Абу нужна мать, а твоему малышу отец. Нам будет проще растить детей, если мы будем вместе.
— Да, — согласилась я. — Это безусловно проще, но Саид, я не могу подвергать тебя опасности. Сколько раз за последние месяцы сюда наведывались люди и разыскивали меня? Ты помнишь, сколько раз ты говорил им, что не видел белую девушку с разными по цвету глазами?
— Это было часто, — кивнул он. — Несмотря на то, что живем мы уединенно.
— Вот именно. Часто. Даже слишком.
— Но ведь тебе некуда идти. Ты совсем одна.
— Знаю, но мне придется что-нибудь придумать. Как всегда. Ты даже не догадываешься, насколько я живучая, — я горько усмехнулась. — Постараюсь вернуться в свою страну. Там у меня есть жилье и мама.
— Тебе было бы лучше уехать
