class="p1">— Про то, что ездил к матери, про то, что начал закупаться к днюхе, и у тебя уже одна бутылка водки стоит в холодильнике. Правда, мы ее вчера начали, но…
— Как начали? — выкатил глазенки Виталик и пулей полетел на кухню. — Нет, она не вскрытая, — крикнул мне оттуда.
— А в другой жизни вскрытая, — пропела я.
Он вернулся в комнату, сел подальше от меня — в кресло за компьютерный стол. Мы немного помолчали.
Потом я хлопнула в ладоши.
— Ура! Я придумала. Давай поиграем в игру.
— Нет! Ты не видишь, что я не настроен? Я пытаюсь разобраться.
— Так я об этом же! Я буду задавать тебе вопросы, ты — отвечать. А твой ответ я предварительно запишу на лист бумаги. Потом сверим с тем, что ты скажешь.
— Не понял.
— Дай бумагу и ручку!
Он взял из принтера чистый лист и отнес мне вместе с ручкой. Я кое-что накарябала.
— Давай выпьем!
— Что-то ты пить взялась каждый день…
— Раз у меня жизни две, может, и печени две? — хихикнула я. — Есть закуска какая-нибудь? Хоть что-то?
— Есть колбаса.
— Не нужна мне твоя колбаса!
— Да я не свою предлагаю, а магазинную!
Я рукой его остановила и развернула лист бумаги так, чтобы он смог прочитать со своего места.
— «Я не свою предлагаю, а магазинную»… Что это? Откуда ты знала, что я так отвечу?
— Хочешь еще поиграть? Мы вчера долго общались, — невинно заморгала я глазками, всем своим видом показывая, что никуда не тороплюсь.
— Нет-нет! — испугался Виталик. — Не надо! Знаешь… Не думал, что я это скажу, но мне кажется… я начал тебе верить.
Следующий час мы пытались разобраться в происходящем. Виталик снова и снова просил рассказать ему, с чего, как я полагаю, вся эта дребедень началась, и подробно расписать каждый последующий день. Я терпеливо повторяла.
— То есть все началось с удара по голове? — подытожил он.
— Да.
— Занятно… Знаешь, что я думаю?
— Что меня слишком сильно ударили? — хихикнула я.
— Ага. Именно это я и хотел сказать. Итак. Ты разругалась с Игорем. Тебя ударили по голове. Ты легла спать… Вообще нормальное такое решение после нападения и ограбления… Ну да ладно, чужая душа — потемки… Вот, а на следующий день тебе звонит Игорь и расписывает, какая ты прекрасная. Условно назовем это первой жизнью, — я усиленно закивала, потому что именно так ее для себя и окрестила сама. — После этого разговора он едет на встречу и разбивается. А во второй жизни Игорь жив, но разговаривать с тобой не хочет, поскольку вы в ссоре.
— Расстались, — уточнила я.
— Ну да. Кроме того, в жизни номер два, помимо грубости своего бывшего парня, ты наталкиваешься на увольнение с работы, которой всегда очень дорожила. Так, идем дальше. В первой жизни тебя повышают. Что еще случается?
— Мой друг мне верит. А во второй жизни — нет.
— Ну это разумно, потому что если бы ты не пошла на хитрость и не выяснила про мой проект, а также не запомнила бы некоторое мои фразочки, то… Слушай! Эврика. Я напишу сам себе письмо. Да! Свой почерк я всегда отличу. И подпись поставлю, она у меня заковыристая, подделать никто не сможет. Так вот, ты завтра — у тебя ж вторая жизнь будет, так? — придешь ко мне, так как ты все равно безработная, и покажешь его. Я обязан буду поверить. А еще попросишь что-нибудь написать в ответ. И принесешь мне обратно. Через день. И тогда я — нынешний я, который в этой жизни, — лишний раз удостоверюсь, что все так, как ты говоришь!
Виталик распалялся все больше, в глазах заискрились огоньки, и я поняла, что он заигрался.
— Слушай, вместо того чтобы переписываться с самим собой как заправский пациент палаты номер шесть, подскажи лучше, как мне с этим со всем быть! И вообще, я вам обоим не почтальон, вот так вот.
— Ксюха, ты злая такая! И противная. Вот. А было бы так прикольно… Мне так интересно, что ответит мне мой второй я из другой твоей жизни…
— Я не хочу ставить научно-следственные эксперименты. Я хочу понять, что происходит! И как мне все вернуть!
— Давай думать, — милостиво согласился он. — Что происходит… Что же с тобой происходит… Хм… — Виталик почесал несуществующую бородку. Вернее, пушок на подбородке, из которого он пытается вырастить бородку. — А может, не ты живешь две жизни, это люди вокруг тебя ведут себя каждый день по-разному! Просто этого не помнят! И я тоже!
— Что за чушь.
— А ты проверь! Подойти к какому-нибудь незнакомцу, и…
— Слушай, я вот как проверю лучше! — начала я тихо злиться. — Врежу тебе по харе, а завтра приду проверить, есть синяк или нет! Есть — значит, ты один и тот же, просто придуриваешься! И остальных подговариваешь.
— Ну ладно-ладно, я же пошутил… Вообще, то, что ты описываешь, больше всего похоже на параллельные миры. Только вот как ты… — Его взгляд в задумчивости блуждал по комнате и вдруг наткнулся на обложку недавно прочитанного журнала. — Ну конечно! Эврика! — Виталик подпрыгнул и начал пританцовывать.
Я никак не могла взять в толк, что его так обрадовало. Глянула на обложку: муть мутью. Нарисована планета Земля, а чуть в стороне — другая планета. Похожая на Землю, только испещренная поверх сине-зеленого фона тонкими красными нитями, как паутиной.
— Что это?
— Это? — воодушевленно ткнул дружище в журнал. — Это Новая планета! Ты же никогда не слушаешь!
— Та-ак, теперь я хочу послушать. Выкладывай. Что это за Новая планета такая? И как она связана со мной и со всей этой ерундой, что творится в моей жизни?
— Это мир, состоящий из параллельных миров. Вещи, предметы, люди, явления природы, животные — они одни и те же, но в каждом из миров ведут себя по-разному, соответственно и жизнь отдельно взятой особи протекает по-разному. Это как эффект бабочки. Если в одной из жизней ты сдержалась и что-то не сказала в ответ, а в другой — сказала, то сразу этого не заметишь, но постепенно сказанные слова и отношение к тебе приведут к развитию новых событий, новых элементов, которых в первой жизни не было. В связи с этим, одна и та же особь в разных жизнях начинает примерно одинаково, но вот концовок — тысячи! — Видя, что я качаю головой в знак того, что ничего не понимаю, Голиков продолжил: — Приведу пример. Ты шла по улице, просто гуляла, в одной из жизней решила свернуть направо. Просто минутный порыв! А там
