— Не хочу себя заранее настраивать на что-то определенное.
Следующую половину занятия мы упорно выявляли у себя дар к предсказаниям. Судя по скептическому взгляду Аглаи, дело это гиблое, с нашим потоком так уж точно. Но мы не сдавались. Все оставшееся время сидели и выявляли, таращась в небольшие стеклянные шары, у каждого свой. Устав после зельеварения, мы таким образом отдыхали. Ведь впереди нас ждала теория и практика магии. А там особо не побездельничаешь.
После окончания занятия, пока шли с одной пары на другую, Риста пристала ко мне не хуже клеща.
— Ты мне о ректоре еще не рассказала, — заявила она. — Что он от тебя хотел?
У меня язык чесался спошлить, сдержалась я с трудом, и то только потому что вокруг было полно народа, и я побоялась, что мои слова кто-нибудь услышит, а там… Слухи — отвратная вещь, особенно когда они не подтверждены фактами.
— Ну что он мог хотеть, — фыркнула я. — Поинтересовался, что такого я сотворила. Дракон к вам возвращался?
Риста отрицательно покачала головой.
— А что, должен был?
— Да кто его поймет. Он появился у ректора через несколько минут и заявил, что я создала частично разумную субстанцию с оранжевым классом опасности.
Риста испуганно охнула.
— И что теперь?
— Пять занятий после пар, не подряд, конечно же. В общем, будет меня учить контролировать магию. И не смотри ты так восторженно. Это занятия, Риста.
— Угу, угу, — с умным видом покивала приятельница. — Драконы ж существа добрые, щедрые, они же со всеми делятся знаниями, и магию сдерживать всем помогают.
— Предлагаешь посадить меня в карцер до конца обучения?
Риста многозначительно промолчала. Вот же сводня.
Теорию и практику магии вел Нортон шран Торстон. Не знаю, почему у него стоял показатель принадлежности к оборотням, ведь как по мне, в его предках однозначно были тролли. Высокий, могучий, широкоплечий, мускулистый… Настоящий воин. Впрочем, и воевал он то ли на трех, то ли на четырех войнах. Якобы на его теле сохранились шрамы, свидетельствовавшие об этом. Черноглазый брюнет с голосом как из бочки, он учил адептов не только теории использования магии, но и практике. Ну, должен был учить. На деле же мы, общемагический факультет, изучали заклинания боевого. «Никогда не знаешь, где и что пригодится, — гудел Нортон, когда мы спрашивали его, зачем нам учиться создавать огненные шары и ставить защиту от них же. — Вы уверены, что во внешнем мире вас ждут с распростертыми объятиями?»
Обычно на этой фразе все наши вопросы заканчивались.
Сегодня мы занимались на полигоне. А значит, вместо теории у нас должна была быть чистейшей воды практика. И началась она с огненного дождя, который накрыл всю группу, едва прозвенел звонок. Риста предусмотрительно держалась поближе ко мне, и поэтому нас обеих накрыл мой щит, поставленный автоматом. Я, мысленно матерясь, ждала, пока этот ужас закончится. А рядом то и дело слышались крики тех, кто щит поставить не успел. Естественно, препод бил вполсилы. И сжечь никого огненный дождь не мог. Но вот дриада Лисиндра пострадала — ожег руки и проплешины в волосах. Тролль Вирт, приятель Агнуса, от дождя уклонился, но при этом резко дернулся вбок, налетел на Ратика, и теперь они оба стонали на земле. У одного вывихнуто плечо, у другого сломана нога. Оборотница Дейдра в этой неразберихе получила удар в спину непонятно от кого, упала, не успела защититься и теперь рыдала от боли — ожег спины, несильный, но существенный.
В общем, когда дождь наконец-то закончился, четверых пострадавших забрали кикиморы. И мне показалось, что целительницы, прибывшие за пациентами, по две на каждого, как-то странно косились в мою сторону. Впрочем, в такой ситуации привидеться могло что угодно.
— Слабаки, — поморщился препод, едва кикиморы ушли с полигона. — Что будет, если вы попадете в любой из районов бедняков? Вас за пару минут прирежут и выкинут в канаву!
Лично я в район бедняков попадать не собиралась, но прекрасно понимала мотивы препода. Он действительно пытался научить нас выживать в экстремальных условиях. Другое дело, что это обучение имело мало общего с настоящей теорией и практикой магии. Обычно подобные занятия велись факультативно. Но, увы, не в нашем случае.
Остаток занятия мы учились растягивать щит, чтобы накрывать не только себя, но и товарищей рядом. Как оказалось, я делала это инстинктивно, распространяя защиту на одну Ристу, единственное существо среди адептов, с которым я была не то в приятельских, не то в дружеских отношениях. Нортон придирчиво осмотрел мой щит, указал на недостатки и приказал позвать к себе еще двух-трех адептов — потренироваться в создании коллективного щита.
Я позвала, угу. Аралиурия и Листока, еще одного эльфа. На троих мой щит накидывался легко. А вот с четвертым не получалось, как бы я ни тренировалась.
Нортон немного понаблюдал за нашей четверкой и отпустил меня за десять минут до конца пары, сказав, что оставшееся время народ будет учиться тому, что я уже и так умею.
Ну кто ж будет от желанного отдыха отказываться? Тем более что теперь у нас должна была начаться большая перемена, на которой народ летел на всех парах в столовую. Так что я туда и направилась, набрала нам с Ристой еды, заняла наш любимый столик и стала ждать эльфийку.
А уже после еды и на левитацию можно. С полным желудком. Благо не самим летать.
Глава 9
Как обычно, на большой перемене столовая заполнилась до предела. Не знаю, о чем думал ректор, когда отдавал распоряжения насчет питания адептов, но в данном случае любая еда превращалась в битву на выживание. Тут уже побеждал даже не сильнейший, а самый наглый и изворотливый. Мне повезло: Риста появилась практически сразу, еще до того как в общий зал хлынула орда голодных адептов. Иначе пришлось бы отгонять всех и каждого от свободного места.
— Еда, — тоном, каким обычно говорил Агнус, протянула Риста и принялась уничтожать тушеное мясо с овощами, шарку, оранжевую кашу, которую ели для восстановления сил, пластинки пастилы и какао.
Я ела то же самое и с той же скоростью. Все же учеба — чрезвычайно выматывающее занятие. Забирает кучу сил, и не только физических. Сейчас, после прошедших пар, я чувствовала себя сильно измотанной. А ведь впереди «любимая» левитация…
— Как думаешь, Аршарану все «хвосты» сдали? — спросила я, когда мы наелись и допивали своё какао.
— Да должны были, — пожала плечами Риста. — Думаешь, он займет часть пары для этого? — иронически уточнила она. — Сомневаюсь.
Я тоже сомневалась. Но к последней паре желание учиться у меня пропало чуть более чем полностью. А ведь впереди первая из пяти отработок с драконом… Чувствую, до своей постели я сама не доползу…
В дальнем конце столовой послышались крики. Боевики снова выясняли отношения. Порой мне казалось, что на боевой факультет специально набирают самых задиристых и драчливых, неважно, парней или девчат. Мы, на общемагическом, старались не ругаться даже между собой. А эти…
Карисса как-то объясняла мне этот феномен. Мол, у боевиков переизбыток магии в крови. Им надо куда-то ее выплеснуть. А разрушать здесь ничего нельзя, ни физически, ни магически. Вот и дерутся между собой. А у нас, на общемагическом, магии мало, поэтому мы тихие и, по словам Кариссы, «забитые». Насчет последнего я была с ней не согласна. Но в целом теорию приняла.
Закончив есть, мы с Ристой протолкались через толпу народа к выходу. Магия сама уберет грязные тарелки — втянет их прямо в стол. Можно, конечно, и «ручками» — отнести посуду в специальное место, но на это нужно время, которого у нас не имелось. А потому да здравствует магия!
На полигон мы успели одними из первых. Препода еще не было, как и остальных однокурсников. Вот только передохнуть нам не позволили: внезапно пласт земли перед нами встал практически вертикально, и оттуда, из непонятных недр, полезла всякая гадость вроде тараканов и сороконожек, увеличенных раз так в двадцать. Риста завизжала. Я снова создала щит и стала лихорадочно думать, что случится, если эта гадость попытается проникнуть под него из-под земли. Визг Ристы перешел на ультразвук, я чувствовала, что сейчас оглохну.
