— Она туда помчалась — Нар услужливо указал горгулье, вылетевшей следом за совой из приемной совершенно в другую сторону.
Я же, стоявшая под прикрытием двери, осталась не замеченной злой и всклокоченной секретаршей.
— Давай, сестренка, у тебя есть пара минут, я на стреме, — сообщила братец.
Я медлить не стала и прошмыгнула на рабочее секретарское место. Бумаги, благодаря стараниям нашей механической летунье были в полном беспорядке, но я нашла среди них нужную — черновик списков на распределение.
В здешней академии, похоже, как и в моей прежней, фамилии студентов, не сразу вписывали в приказ магическим пером. Ведь то, что выведено им на бумаге, уже не вырубить топором, не сжечь и не исправить: бумагу, на которой выведены такие строки, бесполезно рвать, сжигать и топить, прятать — восстановится и вернется на прежнее место. Зато можно вешать перед адептами, не опасаясь вандализма.
К тому же магическое перо дублировало сразу все в летопись академии. Так что секретарь сначала составляла список на черновике, а потом аккуратно переносила его магопером в приказ. И если последнего я среди бардака не нашла, то обычный лист с именами — вполне. И вот пакость! Согласно ему, я должна была проходить практику не в отделе законников, а в лаборатории цеха магических эликсиров на одной из фабрик.
— Ну уж нет! Не дождетесь! Если кто-то из Бертрандо решил загреметь в участок, то отделу законников от этого счастья не отвертеться! — пробурчала я себе под нос, радуясь, что вовремя успела: судя по вычеркнутым фамилиями, секретарь только принялась за составление приказа.
А затем и взялась за перо обычное. С помощью него и магии я слегка подправила список… И теперь адептка Страйкер с пятью сокурсниками должна была отправиться в отдел правопорядка в качестве судалхимэксперта. А один несчастный вместо меня на фабрику.
Зачаровав на всякий случай черновик еще и на рассеянное внимание — чтобы горгулья не обратила внимания на подмену, я поспешила покинуть приемную. Вовремя.
Только вышла в коридор, как из-за поворота появилась секретарь. Нар, наблюдавший диспозицию из ниши, под прикрытием статуи, махнул мне рукой: давая ко мне. Я была не из тех, кого нужно приглашать дважды и уже через секунду теснила братца.
Мы выглянули с разных сторон из-за постамента статуи. Судя по прическе, сова не далась без боя, изрядно проредив шевелюру дамы. Но победа осталась за горгульей: в руке она несла тот самый лист, что умыкнула из ее кабинета сова. И теперь я смогла рассмотреть золотую вязь литер на бумаге — ей был выведен первый столбец фамилий.
— Ну все, дело сделано! — гордо возвестил братец, когда дверь приемной закрылась.
Я согласно кивнула, и мы отправились в столовую. Чтобы через час узнать много нового о вокальных данных гномов.
Орал мой сокурсник, тот самый, который, благодаря моим стараниям, стал практикантом на фабрике. Я выдержала этот концерт стоически, еще не подозревая, что на следующем занятии захочу взвыть так же. Ведь его вести пришел новый преподаватель. Тот самый, который должен был стать куратором практики в отделе правопорядка и замещал подорвавшего себя магистра. И все бы ничего. Но это был тот самый дракон, которого я встретила на воздушном причале!
Глава 5
А начиналось-то все весьма прилично. Приобщившись к арии разочарованного гнома, которая носила слегка матерно-проклинай оттенок, я направилась на последнюю на сегодня лекцию по КАВу, она же в адептстком обиходе кафка или качественный анализ веществ.
Ничего не предвещало, когда я вошла в аудиторию, где в воздухе витал едва уловимый, но стойкий запах квасцов, и слышался шорох перелистываемых страниц. Адепты, наполовину заполнившие зал, усиленно штудировали записи.
Мой вчерашний знакомый эльф и вовсе уткнулся в листы своим длинным носом, едва не водя кончиком последнего по строкам. Я подумала, что вчера у нас завязалось (прямо как петля на шее висельника) отличное знакомство и грех (для дочери черной ведьмы) такое не продолжить. То есть до нервного срыва остроухого не довести.
И я села рядом с эльфом. Сбоку сразу же раздалось ехидное:
— Смотри, Лир, она запала на твою невозмутимую, как сосулька, физиономию, не иначе.
Остроухий, не отрываясь от текста, холодно произнес:
— Тогда у тебя, Нокс, куда больше шансов понравится этой стерве, ты отмороженный весь, целиком.
— Эй, а вас, ребята не смущает, что я вообще-то здесь? — заметила я.
— Это трудно не заметить, — буркнул эльф, ограничившись лишь этим замечанием и даже не собираясь меня атаковать. Зря только круговой отражающий щит ставила.
Тренькнувшая спустя секунду невидимая сфера сообщила — не зря.
Я повернулась в сторону, откуда пришла атака, и увидела подпалину на стене, прямо за вампиром. Клыкастый сидел и широко, я бы сказала призывно, мне улыбался. Еще и подмигнул мне, сверкнув алыми глазами. Вот гад!
Это был типичный кровосос: наглый до невозможности и смазливый до безобразия. После безобразя, впрочем, тоже. Черные волосы, бледная кожа, утонченные черты лица и провокация в каждом жесте. «Ходячий грех», как говорила про таких типов моя бывшая подруга Тейси. Почему бывшая? Ну… хотя бы потому, что она попыталась меня прикончить, когда за головы нашей семьи назначили награду.
В наше последнюю встречу она планировала, что окажется с деньгами, а я лишусь жизни. Но расклад вышел слегка другой: Тейси потеряла дар, а я хоть и приобрела ворох проблем, но осталась жива. А еще — невредима, и а главное — настолько движима, что смогла удрать с того демонова кладбища, где меня ждала засада.
Так что о Тейси я старалась не вспоминать, но вот этот вампирюга напомнил. Не подозревая о мыслях, которые как брага, сейчас бродили и пенились в моей голове, этот нахал уложил губы уточкой, изобразив поцелуй.
«Красив, гад, — глядя на него, подумала я. — причем сам отлично это знает и умело пользуется».
— Острожное, пупсик. А то ты меня так впечатлишь, что я решу тебя осенить заклинанием благости.
— И каким же? — провокационно уточнил вампир.
— На полное и абсолютное зачатие. С каждого раза. С абсолютной гарантией. Чтоб ни одни чары предохранения не помогли! Будешь плодиться, размножаться, распрост…
Договорить я не успела.
— Лучше падучей прокляни! — возмутился вампир.
— Проклятия запрещены законом, в отличие от хороших пожеланий. А разве большой род — это не хорошо? — произнесла тоном «я чту имперский кодекс изначальных земель». Ну правильно, кто еще как не преступники, знают его на зубок?
— Да иди ты! — скривился вампир, махнув на меня рукой.
И его слова не иначе стали призывом. И мало того, притянули не того. Потому что в аудиторию чеканной походкой вошел высокий широкоплечий мужчина в офицерском мундире.
Адепты встали, а я словно на миг приросла к своей скамейке, узнав дракона с пирса. А он, резко повернув голову и найдя мое лицо среди трех десяткой студенческих — меня.
Что делает каждый уважающий себя вор, когда понимает, что обнаружен? Правильно — пытается смыться. А для этого мне нужно было сначала встать. Ну я и вскочила, готовая рвануть в соответствии со всеми своими привычками и инстинктами.
Но едва я оказалась на ногах, как прогремело:
— Садитесь! — и сказано это было так, словно мы были тремя десятками ездовых драконов, а никак не адептов. Если бы следующим приказом было дать лапу, мы все, без сомнения, бы протянули руку вперед, так магически подействовал на нас командный голос.
И лишь когда я вновь оказалась на скамье, поняла, что, собственно, сделала. А вслед за этой мыслью пришла вторая: «Какого тлена⁈». Она была весьма своевременной, потому как дракон от преподавательской кафедры направился прямиком к моей парте.
Я не могла оторвать взгляд от этого белобрысого, следя за каждым его шагом. В наступившей тишине он был точно удар молотка о гвоздь, что вбивают в крышку моего гроба. А он неотрывно смотрел на меня.
