до суда.
— Разделение труда? — усмехнулась озвученной цепочке. — А чем же тогда занимается первый отдел?
— Первым и основным, для большинства, отделом считаются наши силовики, которые работают по найму в охране. Иногда, если есть необходимость, мы задействуем их в своих операциях, но такое случается не часто, — ответил на мой вопрос. — Редко, но такое бывает, мы занимаемся частными заказами. Как я уже говорил, о нас знают немногие, да и стоит подобное не мало, потому такие загадки мы разгадываем раз в полгода. Теперь, что касается непосредственно тебя, — переключился на мою персону, — самостоятельно заниматься делами я тебе пока не стану поручать. Дам время на «акклиматизацию». Поработаешь с остальными, поймёшь, как у нас здесь всё устроено на личном примере. Дела каждому выдаю я, поэтому, как увижу, что алгоритм работы тебе понятен — получишь от меня папочку. Вопросы есть?
— Вопросы появляются во время работы, — сказала то, что думала, — есть просьба.
— Вот как? — мне удалось его удивить.
А уж когда Скиф услышал, в чём она заключается, так вообще, кажется, потерялся ненадолго. Я его от всей души озадачила вопросом тёти Лены и её племянника. Ну а что, пусть помогает, раз рабочее место было выбрано не мной и отказаться от него я не могу. Навязчивый призрак — отвлекающий фактор. К чести мужчины, он не очень долго думал прежде, чем сказать, что это больше не моя проблема. Может, я и переложила с больной головы на здоровую, но не заметила, чтобы он от этого сильно расстроился.
* * *
Следующие дни я в той или иной мере общалась с каждым из отдела, уже знала всех по именам, могла дать краткую характеристику на каждого, разбиралась в том, как они построили рабочий процесс. Никита оказался очень приятным парнем, да и вообще с мужской частью отдела у меня сложились более дружественные отношения, нежели с девушками. Так вот, Ник оказался отличным поисковиком, именно он разыскивал пропавших, живых или мёртвых, необходимые вещи, которые могли стать уликами. И, наверное, он был самым нормальным.
Рядом с ним стол занимал его закадычный дружок — Ян. В отличие от своего рыжеволосого и бледнолицего друга, он по внешности мне напоминал одного актера, кумира многих девчонок, которые смотрели популярные сериалы девяностых. Такой же высокий, подтянутый, с длинными светлыми волосами до подбородка и серыми глазами. Какое удивление я испытала, когда он мне заявил, что некромант. С такой-то внешностью…
Третьей особью сильного пола был мужчина, даже старше Скифа, хотя это нисколько не мешало ему в работе. Александр тоже настаивал на общении без всяких реверансов, но обращаться к нему как-то иначе, помимо полного имени для меня не представлялось возможным. Вот он и оказался менталистом. Правда, ему для этого был необходим длительный телесный контакт.
С девушками всё было не так радужно. Олеся, та самая, которая при первой встрече переживала, что может потерять место из-за моего появления, волновалась не на пустом месте. Оказалось, что наши способности в чём-то схожи: она так же контактирует с призраками. Вот только для этого ей необходимо проводить ритуал призыва и иметь вещь, принадлежащую умершему. И то, это не даст гарантии, что душа явится на зов. Как я поняла из разговоров, осечки случаются нередко.
Блондинка. Она же Татьяна. Вот её специализацию я угадала верно, когда про себя величала ведьмой. Типаж, конечно, отличный от общепринятого, да и чёрный цвет у неё был не в чести, но характер, вот точно соответствовал. Разговаривала девушка со мной через силу, только по делу, и не могла сдержать гримасу, появляющуюся рефлекторно, как только моя персона попадалась ей на глаза. Ритуалы, заговоры, взгляд в прошлое — это к ней. Валя даже проговорилась, что она иногда и будущее видит, но не любит об этом разговаривать. И да, отношение с Максимом у них были. Ну, как отношения, спали они время от времени.
Кстати, Валя — последняя представительница слабого пола, с которой мне выпало счастье познакомиться, единственная, с кем у меня сложились отношения близкие к дружеским. Нет, она не была светлым лучиком в этом царстве тьмы. Просто оказалась довольно общительной, практичной и воспринимала меня нормально, а не как лишний элемент. В душу девушка сильно не лезла, но интерес проявляла, с ней спокойно можно поболтать не только о работе, но и на отвлечённые темы. А ещё она говорила прямо, если ей было, что сказать. Эта черта характера Вали мне очень импонировала. Что касается её специализации, то она видела прошлое. Ради этого, Валентине приходилось настраиваться на конкретного человека, но только живого, и погружаться в транс. В этом состоянии девушка могла увидеть нечто совершенно обыденное, или же ей открывались необходимые кадры из жизни объекта наблюдения. В основном, она работала по потерпевшим и свидетелям, чтобы самостоятельно просмотреть и уточнить их показания, либо же по подозреваемым — вдруг повезёт и сцена преступления предстанет перед глазами.
Способности некоторых пересекались, но у каждого была грань, своя, особенная, которая делала его важным членом этой команды.
В оставшиеся до выходных дни я, как и советовал Скиф, просто наблюдала: под руку к коллегам не лезла, помощь не предлагала, лишь смотрела и запоминала алгоритм работы, их взаимодействие в различных ситуациях, характер дара каждого. Но в пятницу время наблюдений закончилось, хотя, я была бы не прочь его продлить.
Не думала я, не гадала, через что мне придётся пройти. А ведь так ждала последнего рабочего дня, мечтала о вылазке на пляж и общении с нормальными людьми, без всяких способностей. Ага, как же, после произошедшего я всю субботу пролежала пластом, даже шторы не раздвинула за весь день.
Всё началось с того, что начальство с утра пораньше объявило всеобщий сбор.
— Утро доброе, — ещё раз поздоровался со всеми, правда, вышло как-то сухо и нерадостно.
Интонации заставили присмотреться к бывшему военному внимательнее. Создавалось впечатление, что он чем-то невероятно расстроен, но старается держать себя в руках.
— Я только от начальства, — продолжил посвящать в причину, по которой нас собрал, — сверху прилетело внеплановое дело. Оно не закрыто, расследование ведётся, но слишком большая волна в прессе поднялась, нужны результаты, а наша полиция показать их не в состоянии. Про пропавших глухонемых девушек, наверное, все слышали так или иначе, — он не спрашивал. Даже я, которая старается не обращать внимание на такие происшествия, потому как мне и призраков хватает, была в курсе. — Два месяца, шесть пропавших. Все девушки
