Ликерия застыла. Она не могла не только двигаться, но и думать, кажется, тоже не могла. Девушка уже не понимала всю степень своего страха. Что она могла сделать против этого создания, имея лишь небольшой кухонный нож? Все бесполезно.
Тем временем мужчина двинулся вперед, сокращая и без того минимальное расстояние между ними. Нож все глубже и глубже проникал в его крепкое тело. Рука, сжимавшая оружие дрогнула, а затем ослабла, она начала сгибаться под напором его тела. Девушка потеряла всякую уверенность. Она могла лишь стоять с полуоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами и смотреть как лезвие все дальше проникает в тело мужчины.
Дей склонился к ней так близко, что она почувствовала его дыхание:
— Если не способна закончить, не следует и начинать, — тихо и напряженно прохрипел низкий голос. Затем резко выхватил нож из ее рук и, не глядя, метнул его в противоположную стену. Ликерия не успела даже моргнуть, но в следующую секунду он схватил ее и смял ее губы в жестком, требовательном поцелуе. Горячем поцелуе.
Она оказалась в его стальных объятиях и даже не могла пошевелиться, а он будто бы пожирал ее и не мог насытиться. Ликерия могла лишь стоять ошеломленная и потерянная, и позволять ему делать все, что вздумается. Когда же до нее начал доходить весь смысл происходящего, он резко выпустил ее из своих крепких рук и отгородился на почтительном расстоянии. Они оба тяжело дышали. Ликерия стояла с опущенными руками и во все глаза смотреть на своего предполагаемого убийцу. Глаза Дея по прежнему горели, когда он стоял и в ответ пронзал ее взглядом. Затем он резко опустил голову и провел руками по лицу. Ему нужно было собраться.
— Не следовало и начинать, — прошептал он, обращаясь скорее к самому себе.
В следующую минуту он снова посмотрел на нее, но уже полностью владея собой, с таким же непроницаемым лицом как и раньше, по которому невозможно было что- либо понять, и с абсолютно нормальными карими глазами.
Наконец-то Ликерия смогла взять себя в руки. Она зло на него уставилась. Девушка не знала, что произойдет дальше, но более того, что уже произошло, ничего не могло сбить ее с толку. Возможно, вот сейчас он на нее нападет… Или изнасилует… О, Боже, нет! Но мужчина снова удивил ее.
— Я вернусь, — только и сказал он. Жестко бросил короткую фразу, глядя прямо в ее янтарные глаза, словно она должна была понять, что это может значить, и словно это должнобыло что-то для нее значить, и быстро скрылся за дверью. Ликерия была полностью сбита с толку. Что только что произошло? Что это было? Я вернусь? Он сказал «Я вернусь»?! Мозг ее отказывался что-либо понимать.
Девушка перевела взгляд на противоположную стену, туда, где висела скромная картина с изображением большого зеленого сочного яблока.
— Что такое…,- прошептала Ликерия и опустилась прямо на пол.
Прямо в картину, в самый центр яблока, был воткнут тот самый нож. И прямо на ее диван темно-бежевого цвета, капала красная блестящая кровь.
Она провела в участке два дня. Эти дни стали одними из тяжелейших в жизни Нелли. Она потеряла своего друга, учитель, отца в одном лице, но этого оказалось недостаточно: ко всему прочему теперь Нелли должна была сидеть в серой невзрачной комнате и отвечать на вопросы, которые, казалось, не собирались прекращать задавать ей. Об уютном кабинете Капитана полиции можно было забыть.
Нелли подвергалась чуть ли не круглосуточным допросам. Всем руководил Альберт Вон, который и раньше не казался особо благодушным, теперь же он превратился в истинного плохого полицейского. Он задавал ей один вопрос за другим, постоянно повторяясь и стараясь ее запутать. Нелли, которая и так чувствовала себя полностью атрофированной и была не в состоянии о чем-либо думать, приходилось напрягаться вдвойне и пытаться находить хоть какие-то правдоподобные объяснения. Кто были эти люди? Вы их знали? Почему они на вас напали? Почему схватили? Куда, когда и зачем скрылись? Вы с ними как-либо связаны? Как все происходило? Кто еще был в баре?… Это было ужасно.
Полицию вызвала Анэт. После того как догмар увел ее в другое помещение, он оглушил девушку, но когда началось основное кровопролитие, Анэт пришла в себя и, выскользнув из черного выхода, смогла выбраться из бара и вызвать полицию. А еще она рассказала им, что догмары искали ее, Нелли, и это она виновата в том, что случилось. Анэт пересказала услышанный ею разговор, все что помнила, поэтому Альберт и вцепился в Нелли как бульдог мертвой хваткой. Он и раньше подозревал ее в неискренности, однако теперь был полностью уверен, что Нелли знает больше, чем говорит, что все ниточки ведут к ней, поэтому и пытался вытянуть из нее все интересующие его ответы.
Нелли отвечала, как приказал ей Александр: что никого из захватчиков не знает, видела впервые, не подозревает почему они могли ее искать, возможно когда-то перешла им дорогу, при ее профессии это неудивительно. В ответ на это Капитан Вон заявил, что вряд ли статьи на тему «Семья и Дом» могли взбесить кого-то до такой степени, что эти люди, ради осуществления своей мести, пошли на убийство человека, и подобные колкие реплики продолжали звучать постоянно.
Нелли смогла выбраться из этой камеры пыток только благодаря Дмитрию. Он рассказал полиции как все происходило на самом деле. Буквально. Почти. Что после разговора с Нелли по телефону, через какое-то время в бар заявились эти убийцы и вынудили закрыть заведение, а сами стали ждать…. как оказалось Нелли и Зойла. Он заявил, что Нелли была так же удивлена как и все остальные и была близка к гибели, отметив, что сейчас на руках у правоохранительных органов могло быть два трупа вместо одного, или даже больше. И что самое главное- он ничего не сказал полиции про Александра, чего очень боялась Нелли. Даже не упомянул. Она сомневалась, что ferus успели стереть ему память, в этой заварушке это было просто невозможно. Или возможно? Нелли не знала. Но как бы там ни было, Дмитрий молчал, Анэт их не видела, а Ликерия- о ней никто не упоминал. Все это Нелли узнала уже оказавшись на свободе, поскольку полиция не стремилась делиться информацией. Сама же Нелли естественно молчала о belua ferus и никак не упоминала об их присутствии.
Альберт не мог задерживать Нелли еще дольше, чем уже задержал, он и так превысил свои полномочия. По делу она проходила как потерпевшая, поэтому выжав из нее последние соки, он ее отпустили, приказав оставаться в городе. Однако последнее слово осталось за ним:
— Я все выясню, Нелли, — глядя на нее и проникая своим безрадостным, много повидавшим взглядом прямо ей в душу, не секунды не сомневаясь в своих словах, проговорил он. — Я выясню всю правду. Я знаю, что у тебя есть некая тайна и ты многое скрываешь, знаю, что Зойл помогал тебе в этом, за что и поплатился, — его взгляд стал печальным, — однако я все выясню и виновники будут наказаны.
