— За Биса, — сказала Айви, поднимая свой бумажный стаканчик с кофе. — Никогда не существовало более истинной души.
Я села, ошеломленная тем, как любовь, которую я испытывала к ним, захлестнула меня. Дрожа, я подняла свой собственный чуть теплый кофе.
— За Бис, — прошептала я, одной рукой обнимая его на коленях. — Мы отвезем тебя домой.
Мы молча выпили за маленькую горгулью, и, клянусь, я почувствовала, как его хвост сжался на моем пальце.
Трент посмотрел на меня, когда опустил свою чашку и наклонился ближе, прошептав:
— Я собирался подождать до завтра, но не могу. Теперь, когда лаборатория чар моей матери открыта, я хочу отдать ее тебе.
— Отдать… мне? — Я запнулась, и Дженкс усмехнулся, как будто уже знал. Поднявшись, он подлетел к Заку, Гленну и Марку, которые направлялись в нашу сторону с подносами дымящихся сэндвичей в руках.
— Так, у тебя есть место для работы, — сказал Трент, кончики его ушей покраснели. — Только до тех пор, пока церковь не будет отремонтирована, — добавил он, как бы убеждая меня, и Айви улыбнулась. — И кто знает? — Он наклонил голову, его глаза наполнились любовью, когда он снова посмотрел на меня. — Если ты обнаружишь, что тебе нравится лаборатория чар моей матери, ты можешь остаться.
Я не могла отвести от него взгляда, затаив дыхание. Он открыл ее не для Эласбет. Он открыл ее для меня, подумала я, не зная, что сказать, не говоря уже о том, чтобы думать.
— Тебе не обязательно отвечать сейчас, — сказал Трент, когда я тупо уставилась на него. — Возможно, ты захочешь остаться у Пискари на зиму, так как Айви и Нина направляются в округ Колумбия, но я хотел дать тебе возможность. Она есть, если ты этого хочешь.
Захочешь этого? Конечно, я этого хотела. Но это была большая перемена, от которой я никогда не могла отказаться.
— Трент… — пробормотала я, не находя слов.
Но Марк и Зак раскладывали завернутые в бумагу бутерброды, пахнущие Днем благодарения, и я улыбнулась, легкая надежда просочилась сквозь меня.
— За счет заведения, — сказал Марк, когда начал раздавать их, запах индейки и начинки доносился до меня, напоминая, как давно я не ела. — Корпорация отправила их для тестирования в условиях смешанных видов, но они не пользовались большим спросом. А завтра так и подавно. — Он поморщился. — Э-э, я был бы признателен, если бы вы заполнили карточку «нравится/не нравится», прежде чем уйдете.
Гленн подвинул стул от соседнего столика и сел так близко к Айви, что их локти соприкоснулись.
— Я возьму один, — сказал он, и Айви фамильярно провела рукой по его ноге, заставив его уши покраснеть.
— Один выглядит примерно так, — почти промурлыкала она, и Дженкс рассмеялся с моего плеча.
— Привет, Рейч, — сказал Дженкс, опускаясь и накладывая себе половину сэндвича, который Марк поставил для него в центре стола. — Как насчет этого? Ужин на День благодарения. Прямо здесь, в Джуниоре. — Он наколол клюкву на кончик своего садового меча и вытащил ее. — Не могли бы спланировать это лучше. Нет посуды, которую нужно вымыть, и все здесь.
Улыбнувшись в знак благодарности, я взяла сэндвич, пахнущий индейкой и начинкой, пока Зак и Марк устраивались поудобнее. Мои глаза скользнули вниз по столу, обретая покой. У Айви и Гленна, казалось, появилось новое понимание, и я задалась вопросом, собирается ли он остаться в Цинциннати теперь, когда покинул Орден, или последовать за ней и Ниной в Вашингтон. Трент был справа от меня, где он был очень долгое время, только теперь в нем было довольное удовлетворение, которого я никогда раньше не видела. Он дал мне то, в чем я нуждалась, то, что защитило меня, позволив мне защитить себя. Дженкс сидел в середине стола рядом с этой бутылкой, как будто охраняя ее, издеваясь над Гленном и Айви, даже когда он следил за парковкой в поисках неприятностей.
Они все пришли искать меня, принося мне надежду на то, что завтра будет лучше, чем сегодня, даже если это будет что-то новое и необычное. Все, о ком я заботилась, были здесь.
Кроме Биса, подумала я, загоняя боль поглубже. Но я знала, что со своими друзьями я буду в порядке. Ходин придумает, как отделить его от баку. Ал переживет это. С уходом Айви я могла бы переехать к Пискари на зиму, а Дженкс мог бы вернуться домой. Если только я не приму предложение Трента и не перееду в его дом, где будет место только для меня. Боже мой. Я могу пойти отсюда куда угодно.
Быстро моргая, я посмотрела на стол, слушая, как друзья отодвигают уродливые моменты моей жизни на задний план, ничего такого, что можно было бы забыть. То большое, нечто замечательное, что, как я думала, было в церкви… было прямо здесь, за этим столом.
