внимание не буду, поем и поеду.
— Тебя что, Тамара не кормит? Она обещала домашнее приносить, не из столовки, — огорчилась Стеша.
Как — поеду?! А она размечталась, что они проведут остаток вечера вместе. И, может быть, не только вечера…
— Кормит! Но из твоих рук вкуснее, — продолжая очищать тарелку, ответил альфа.
И снова внутри Стефании разлилось тепло — от этих слов, от энергично орудующего ложкой явно голодного мужчины, от запаха Бориса и тембра его голоса.
Дея замерла, не решаясь лишний раз пошевелиться, чтобы не спугнуть настрой.
Ардарский ел и успевал расспрашивать её, попутно делясь поселковыми новостями.
— Очень вкусно! А ты так толком и не поела…
— Я раньше перехватила часть, перебила голод, — ответила девушка, с ожиданием глядя на встающего волка.
Тот приблизился, обнял, чмокнул в макушку и, к разочарованию Стеши, отступил.
— Спасибо, неделю так вкусно не ел! Не буду больше отвлекать, ты за мной дверь запри и ложись отдыхать.
— А ты? — рванулась она вслед.
— Домой. Тебе надо выспаться, я только помешаю.
— Ночь уже, пока доедешь, — она отчаянно не хотела его отпускать, но не знала, как в этом признаться. — Здесь две комнаты, ложись в зале! Утром уедешь…
— Нет, Стеша, я поеду, — после минутного колебания ответил Борис. — Ты-то, может, и выспишься, а я точно нет. Даже в другой комнате. А если не удержусь, то и тебе глаз не дам сомкнуть… Я не железный, понимаешь? А у тебя зачёт на носу. Утром позвоню.
И волк двинулся в сторону двери.
— Не утром, — жалобно пробормотала ему вслед девушка. — Как доедешь — позвони. И не гони, хорошо?
— Договорились, — Борис повернулся к ней с улыбкой. — Ни пуха ни пера тебе!
— К чёрту! — автоматически ответила Стефания закрывающейся двери.
Ушёл…
И вроде бы альфа всё правильно сказал — не получилось бы у них спокойной ночи. Но ведь именно этого она и хотела? Но почему тогда в душе такое горькое разочарование?
«Сама виновата, — буркнула Дея. — Шарахалась от него, кривилась, претензии высказывала. Да сбегала — вот волк и боится сделать что-то не то. Ничего, главное, у тебя мозг в правильном направлении заработал. Если внезапно не поглупеешь, то всё у нас с тобой будет — и небо в звёздах, и снег на шерсти, и ночи без сна…».
Весь следующий день Стеша провела за столом — готовилась к зачёту. И старательно гнала мысли о Борисе, а он, как нарочно, постоянно лез ей в голову.
Даже не мысли — его образ, запах, голос, прикосновения.
Странное состояние, словно бы у неё начинается Гон! Но для него ещё рано, обычно он наступает в феврале. Значит, это не тот Гон, который случается раз в год и задевает всех оборотней без исключения, а индивидуальное состояние её собственного организма. Знак, что она готова к созданию семьи. Вот с этим конкретным волком, который уже несколько дней не идёт у неё из головы.
«Может быть, это просто гормоны? Остаточные явления после метки? И если потерпеть, то влечение само по себе исчезнет. Наверное».
Но в памяти тут же всплыли воспоминания о близости с Ардарским, и Стеша едва не заскулила от нахлынувшего желания.
Увы, похоже, с «потерпеть» она промахнулась, и само ничего не пройдёт.
— Сдам сессию, а там видно будет, — пробормотала девушка. — Раз волк не на глазах, то мне не из-за чего беспокоиться.
«Пока решаешься, его может пригреть другая, — сердито буркнула Дея. — Видела, сколько там понаехало потенциальных? А мы далеко, отогнать нахалок некому. Волк правильно заметил, что он не железный».
-Я ему предложила остаться, сам не захотел. А у меня завтра зачёт, я не могу всё бросить и помчаться в посёлок. Потом, если Борис не вытерпит и снюхается с какой-нибудь другой самкой, значит его уверения в парности и истинности были пустыми. Всё, не отвлекай меня, я учу!»
Зачёт она сдала в первой пятёрке.
Стеша выпорхнула из аудитории, ещё раз полюбовалась на запись в зачётке и перекинулась несколькими словами с одногруппниками.
— Нет, списать невозможно, декан сажает прямо перед собой, не разрешил уйти дальше второго ряда. Билеты лежат рядами, бумага не просвечивает, номера не видно. Да, дополнительные вопросы задавал. Нет, не придирался!
— Конечно, ты на красный идёшь, — с плохо скрываемой завистью протянула невысокая девушка. — В зачётке сплошные «отлично». Зачем декану тебя валить, портить показатели?
— Кто тебе мешал также учиться? — урезонил её кто-то в ответ. — Как говорится — сначала студент работает на зачётку, а потом уже она работает на него. Поздравляю, Стеша, с успешной сдачей! Конспект не дашь, тебе же он больше не нужен?
— Спасибо! Да, бери! — кивнула она, протягивая тетрадь.
— Что это ты бесплатно раздаёшь? — раздался знакомый голос.
Резко развернувшись, Стефания поняла, что не ошиблась — сзади стояла Серафима.
— Нет, а что? — продолжала возмущаться сестра. — Конспект — это труд, а любой труд должен быть оплачен! Ишь, набежали халявщики!
— Сима, перестань! — видеть двойняшку было неприятно, а уж слышать, что она вещает — тем более. — Бери, Коля. Ни пуха!
И брезгливо стряхнула с рукава лапку Серафимы.
— Зачем пришла?
— Стеша, ну мы же родные! — жалобно проныла младшая. — Признаю, у тебя есть причина на меня злиться. Да, виновата, но я боролась за своё счастье!
— Не здесь! — оборвала её Стефания. — Нашла место отношения выяснять.
— А куда? На улице холодно, в машине — видела у института оборотней Ардарского — твои церберы будут уши греть. А нам надо поговорить!
— Мне не надо.
— Мне, — выделила Сима голосом, — надо. Даже приговорённому к расстрелу дают последнее слово. Выслушай меня! Пожалуйста…
— Ладно, — вздохнула Стеша. — Идём на второй этаж, найдём свободную аудиторию. Но у тебя максимум полчаса.
К счастью, свободной оказалась первое же помещение, куда девушки заглянули.
Стеша прошла вперёд, присела и подняла взгляд на Серафиму.
— Говори, я слушаю.
— Понимаешь, я влюбилась в Артёма с первой встречи! Но он выбрал тебя. Ты даже не представляешь, как я мучилась, когда ты отправлялась к нему на свидания! А тот раз, когда от тебя пахло близостью с Тёмой… Я думала, с ума сойду!
— Почему же ты мне ничего не рассказала? Зачем притворялась, что его ненавидишь?
— Ты моя сестра! — Серафима вздёрнула вверх подбородок. — Я не хотела переходить тебе дорогу, а чтобы вы не заподозрили о моих чувствах, вела себя так, будто Скульского едва терплю.
— И почему потом твои планы изменились? Ведь ты нас предала, Сима. Продала, фактически! Ладно, Артём, он тебе чужой, но я? Родная сестра! Зачем?!
— Потому что я тоже хотела счастья!!! У
