— Замерзнешь, — сказал ей Брокк. А она рассмеялась и, наклонившись к самому лицу, коснулась губами губ. И он потянулся навстречу, боясь, что она исчезнет.
Обнял.
Притянул к себе, сдавил, и желая причинить боль, и боясь обидеть, понимая, что находится во сне, и женщина, черты лица которой плавились, — такой же призрак, как и дед. И ее-призрака он волен оставить.
Поцеловать.
Зло, выказывая обиду. И нежно. Укусить. Отпустить, снова привлечь к себе. Скользнуть губами по влажноватой от слез щеке, утешить, попросить прощения, не словами, но мягким касанием. Отвести с лица растрепавшиеся волосы, которые пахнут земляникой…
…белые…
И сон рассыпался. Со снами так бывает, когда они выворачиваются, оставляя пряное послевкусие несбывшейся мечты. А нынешний обманул.
Брокк, не в силах скрыть разочарования, оттолкнул женщину, которую только что целовал.
…белые волосы, коньячные глаза.
Что она здесь делает?
— Простите, — голос звучал хрипло, надсажено.
Кэри ждала.
Извинений? Наверное. Нажрался, как скотина, а потом полез к ребенку… не понятно, что этот ребенок здесь делает. И сегодня все еще более запутанно, чем вчера.
— Я не думал, что это вы…
Не то следовало сказать.
— Понимаю, — Кэри вздернула подбородок, — вы думали, что это не я.
Голос дрогнул. И показалось — расплачется, но нет, только желтые глаза погасли.
— Простите, что побеспокоила, — ровный спокойный тон. — Но полковник Торнстен настаивает на немедленной встрече с вами. Он ждет вас в янтарной гостиной.
Она отвернулась.
— Кэри…
— Да?
Прямая спина, а волосы и вправду растрепались, и прядка свернулась на плече. Светлый завиток, мягкий. Так и тянет коснуться. Обнять. Успокоить.
И она позволит, но… что будет дальше? Да и выглядит Брокк сейчас отвратно. Грязный, взъерошенный и с крепким духом коньячного перегара.
— Подобное не повторится. Клянусь.
— Да, конечно.
Равнодушный ответ, в котором читается обида. И все-таки она уходит, его девочка в светлом платье…
Проклятье.
Ничего. Он как-нибудь разберется… потом. Сначала протрезветь и встретиться… полковник Торнстен. Паршивая овца Великого дома, правда, вряд ли в Городе найдется кто-то, кто скажет это, глядя в глаза. У Полковника хорошая память.
Зачем он здесь?
Та встреча и его обещание. Полковник славится тем, что держит слово, и значит, Кэри ничего не угрожает, но знает она слишком много.
…и деньги.
Саквояж, набитый пачками банкнот. Много?
Пожалуй. Нерационально носить деньги саквояжами, чек выписать проще, но, быть может, у тех, кто платил, не было чековой книжки? И за что платили?
Безумный мир.
И сам Брокк — часть его. Надо протрезветь, хотя бы немного. И переодеться. Умыться. Времени нет. У Кэри прощения попросить, так, чтобы действительно простила.
Брокк вздохнул и потрогал голову, которая вроде бы довольно прочно держалась на шее. Все, хватит себя жалеть, работать надо. И он, добравшись до ванной комнаты, стащил одежду, скомкал, швырнул на пол. Вывернул на себя кувшин ледяной воды, стиснув зубы, чтобы позорно не заорать. Холод опалил кожу докрасна. А рубцы на левой руке стянуло резкой диковатой болью, сжались с беззвучным скрежетом пальцы.
Дышать. И наклонившись, сунуть голову под воду. Терпеть. Дышать, отплевываясь, отфыркиваясь и ловить струйки губами, силясь утолить жажду.
Выбраться.
Вытереться насухо, наспех.
Одеться. И пригладив взъерошенные, стоящие дыбом, волосы, выйти из комнаты. Он не трезв, но в сознании, разговаривать, во всяком случае, способен. Только руку по-прежнему дергает, но пройдет. Так случается: выпивка ослабляет контроль, и тонкие нити живого железа рвутся, опаляя нервы. Ничего, срастется наново.
Полковник удобно расположился в кресле, а напротив, непозволительно близко, сидела Кэри.
И улыбалась.
Так искренне, так… очаровательно.
Не Брокку.
Полковник что-то рассказывал, размахивал рукой, вырисовывая в воздухе фигуры, и негромкий мягкий голос его царапал приятной хрипотцой. Вот он наклонился, произнес что-то — Брокк не расслышал, что именно — и словно невзначай коснулся ее рукава.
А Кэри рассмеялась.
Весело. Легко.
И тут же спохватилась, прикрыла губы ладошкой, но глаза ее сияли ярко, и сама она, окруженная солнечным светом, светилась.
— Добрый день, Мастер, — Полковник поднялся и руку подал. — Рад, что вам стало лучше.
В этих словах, в самом рукопожатии, излишне осторожном, почудилась насмешка.
— Добрый день.
— Ваша очаровательная супруга сказала, что вы не совсем здоровы.
— Был.
— Она волновалась, — Полковник Торнстен не спешил убирать руку. — Впрочем, мои дражайшие сестрицы тоже постоянно пребывают в волнении. Им кажется, что моя работа вредна для здоровья. И не могу сказать, чтобы они вовсе были не правы.
— Думаю, — Брокк меньше всего хотел обсуждать сестер полковника, а уж тем паче — его работу. — Беседу стоит продолжить в моем кабинете.
Возникло иррациональное желание выставить неудобного гостя.
Запереть дверь.
И жену тоже запереть.
С этим хрупким кружевным воротничком, от которого на шею ее ложится кружевная же тень. С пуговками квадратными числом семь. С тонкой лиловой полосочкой, прочертившей темно-зеленую плотную ткань платья. С белым завитком, касавшимся мраморной щеки.
С запахом земляники.
И обидой, что притаилась на дне янтарных глаз.
Брокк сумел бы все исправить, он пока не знал, как, но постарался бы…
— Ходят слухи, что брак этот вас тяготит, — Полковник Торнстен первым нарушил молчание. Он осматривался, не скрывая своего интереса, впрочем, как знать, был ли тот искренним, либо же очередной маской.
— Вам так интересны слухи?
— Конечно, — Полковник сел и вытянул ноги, трость же, белую, с золоченым излишне пафосным набалдашником, прислонил к столу. — Вы не представляете, сколько всего полезного знают сплетники, сами того не ведая, как бы парадоксально это ни звучало.
— И вы явились сюда проверить?
— Отнюдь. Хотя сейчас я имел возможность убедиться, что слухи врут.
Он замолчал, разглядывая Брокка.
Паршивая овца?
И вправду. Бастард, признанный домом, но… его и вправду за человека принять можно. Высокого, чрезмерно костлявого, но все же человека. И полковник всячески подчеркивал это сходство.
— Есть надежда, что мои дети будут более соответствовать породе, — светским тоном заметил он, принимая бокал. — А вот вам бы от выпивки я рекомендовал воздержаться. Кажется, это расстраивает вашу юную супругу.
