Ристан посмотрел вниз и увидел, что нечто обвилось вокруг его лодыжки и мяукнуло. Кажется, он нашел кошку. Он улыбнулся: да, кошечек тянуло к нему как магнитом. Он осторожно подтолкнул кошку ногой и улыбнулся, когда Оливия, наконец-то, заметила то, что искала.
— Черт, Кит, ты меня напугала! Ты же знаешь, они выкинут тебя на улицу, если узнают, что я приютила тебя. Гильдия не разрешает держать животных в доме, — мило пробормотала она, на что Ристан прищурился.
Она любила животных. Он отбросил эту мысль. Может Маги тоже любили животных? Кто сказал, что предатели не имеют домашних питомцев?
Ристан углубился внутрь квартиры, прислушиваясь к тому, как Оливия начала подпевать радиоприемнику, поливать цветы и болтать с ними. Она казалась ему такой маленькой, настолько замкнутым человеком, который может чувствовать себя комфортно и свободно только в своей маленькой квартирке, болтая с кошкой и цветами. Оливия слегка перекусила на кухне, прибрала за собой и двинулась в ту комнату, в которую он как раз входил.
Он смотрел на нее из угла ее маленькой, но веселой спальни. Еще больше рамок с фотографиями образцовых семей было здесь. Только одна из них была настоящей и висела прямо на стене.
Фотография беременной женщины с большим животом и медными волосами была на прикроватной тумбочке. Глаза женщины были ярко голубыми, и если он правильно догадался, это была мать Оливии.
На заднем фоне был виден маленький сельский домик с белой оградой вокруг. По яркому цвету листвы деревьев, Ристан мог сказать, что снимали где-то в Новой Англии.
Его взгляд вернулся к женщине, которая стояла рядом, и он чуть не споткнулся. Она раздевалась. Гребаный ад, ему следовало отвести взгляд, не так ли? Он оглянулся на дверь и увидел кошку, которая внимательно за ним наблюдала. Да, он знал, что ему следует уйти, но не хватило силы воли сделать это.
Он не смог бы, даже если бы действительно захотел. Проникновение в Гильдию было тем, что он никогда не делал прежде. Все знали, что существовала охрана, чтобы предотвращать проникновение Фейри в Гильдию или из нее, и Ристан не хотел оставлять ни малейшего намека на его пребывание в стенах Гильдии. Слишком многое зависело от его нахождения здесь.
Вместо этого, Ристан придвинулся ближе к стене в углу спальни и присел. У Оливии была фарфоровая кожа, цветом почти как алебастр, с рассеянными чудесным образом веснушками. Он чуть не задохнулся, когда она подняла рубашку и Ристан увидел простой белый кружевной лифчик, который не мог скрыть от него розовые соски, умоляющие чтобы их покусывали и щипали.
Какого хрена с ним происходило? Он предпочитал экзотичных женщин, тех, кто любит извращенный секс, штучки типа зажимов для сосков и другие игрушки, заставляющие женщину кричать от новых невероятных ощущений.
Он тяжело сглотнул, когда она сняла юбку и да, его взгляд тут же опустился к тонкому кусочку ткани, который едва вмещал тонкие рыжие завитки ее лона. Черт меня побери, она идеальна, мысленно проговорил Ристан, любуясь ее худыми бедрами и ровной спиной.
Оливия наклонилась над туалетным столиком, как будто ища что-то, затем порылась в шкафу и отложила несколько вещей на кровать.
Ристан дождался, когда она покинет комнату, и, как только услышал звук льющейся воды, застонал. Подавив стон, он разочарованно провел рукой по лицу. Разве ему не приходило в голову, что Дома Оливия захочет помыться? Нет, потому, что он не загадывал так далеко.
Кошка прошла в комнату и запрыгнула на столик. Она улеглась на своем возвышении, посматривая на Ристана зелеными глазами. Этот маленький приблудный комок шерсти смотрел на него с осуждением. Ристан нахмурился: он же не пошел за ее хозяйкой в ванную, хотя это было именно то, что он хотел сделать.
Ристан поднялся и подошел к двери, он посмотрел на комнаты и остановился на той, которая была похожа на рабочий кабинет.
Он вышел из спальни, не обращая внимания на любопытную кошку, украдкой следующую за ним. Он почти дошел до кабинета, когда услышал тихий стон и резко обернулся на звук, исходящий из ванной.
Он не собирался идти туда. Ни за что, ни в коем случае, ведь так? Он продолжил свой путь в небольшой кабинет, который одновременно служил и библиотекой (сосредоточием аккуратности), и остановился.
Нет, это была не просто аккуратность, это был ОКР. Оливия была или гермофобом или у нее был серьезный случай обсессивно — компульсивного расстройства.
Ристан обратил внимание на некоторые детали в комнате, например, как идеально лежало одеяло на кресле, идеальным квадратом.
Один край свисал и, если он правильно догадался, то потяни она за один конец, и все одеяло идеально раскрылось бы одним движением.
Книги были сложены на единственной полке в алфавитном порядке, и Ристан улыбнулся, заметив, что заголовки любовных романов выделены отдельно, и тоже размещены в алфавитном порядке.
Он подошел к полке и провел пальцем по верху, посмотрев на палец он не увидел даже намека на пыль. Покачав головой, он прошелся по кабинету, открывая ящики и папки, но не нашел ничего кроме документов по Гильдии Салема.
Хм, Салем?
Он обернулся на очередной стон из ванной, за которым последовал разочарованный вздох. Ристан улыбнулся, итак, у маленькой распутницы проблемы с самоудовлетворением? Услышав, что шум воды стих, он прекратил копаться в ее вещах.
Он открыл одну из папок о Салеме и просмотрел пару документов относительно Ведьмы по имени Карлин. В одном из них он прочел о том, как Карлин подписала свидетельство о рождении девочки по имени Оливия до того, как родовые схватки не стали слишком сильными.
В итоге, она оставила графу отца пустой, и ребенок получил фамилию матери. Карлин умерла при схватках и пришлось делать кесарево сечение, чтобы извлечь плод.
Он представил себе эти непростые роды и хирургические инструменты, которые использовались во время операции.
В Мире Фейри ничего не слышали о кесаревом сечении, и он не мог припомнить, чтобы видел что-нибудь об этом в книгах Синтии про деторождение. Его сердце забилось сильнее, когда он представил, какой была бы жизнь Оливии, если бы Гильдия не позаботилась о ней.
Ристан почти всегда был против Гильдии, но в этом конкретном случае, он благодарил бога, что она существует. Дети достойны любви, они невинны. Он часто сидел на полях могил в Мире Фейри и смотрел на безымянные могилы детей, которые не могли родиться.
Болезнь настигла его родной мир, и его сердце разрывалось от мысли, что Маги охотились на молодых и невинных из его вида.
Они были не единственными, кто отверг Магов, а те в своей злобе нанесли удар по сердцу его народа. Они отравили землю и таким образом отравили детей. Ведь если земля не принимает детей, они умирают.
