Cходство было, действительно, так велико, что у Коннэла невольно мелькнула мысль: «А может быть, это какая-нибудь родственница Филлис?» Но мистер Уиллис, навещавший его в больнице, сообщил ему, что он — единственный родственник его жены. Но, может, он имел в виду прямых родственников?
Коннэл понимал, что в нем говорит надежда на реальное воплощение своего недавнего сна. Мысль о том, что можно увидеть, говорить с мисс Харрисон, так безумно похожей на его жену, его Филлис, теплой волной накрывала сердце.
Коннэл усмехнулся — похоже, он уже насытился покоем последних лет, и ему захотелось чего-то нового, более интересного, чем прогулки с маленькой девочкой. Вероятно, в своем скрытом от него прошлом, юрист был натурой увлекающейся и романтической, а не просто скучным законником.
Мысль о том, что где-то в Сан-Франциско живет женщина, так похожая на ушедшую любовь, теперь не оставляла его. Иногда у Коннэла появлялось желание позвонить в редакцию, найти предлог, чтобы говорить с ней, видеть ее. Он и хотел этого, и боялся. Боялся того, что при всем внешнем сходстве, мисс Харрисон будет так разительно отличаться от Филлис Такер, что разочарование развеет все мечты.
Да, мечты. Теперь Коннэл часто мечтал о том, как они встретятся, как он возьмет ее за руку, посмотрит в глаза… Эти мечты вносили приятное разнообразие в его устоявшуюся жизнь. Коннэл по-прежнему, проводил вечера с малышкой Филлис, но перед сном часто глядел на фотографию жены, думая о мисс Харрисон. И ему вдруг стало казаться, что его Филлис может воскреснуть в новой любви. Как будто новая судьба, перекликаясь со старой, стучалась в его жизнь.
* * *
Филлис собиралась на встречу с Джонсоном. Она привела в порядок волосы, выбрала вечернее платье. Но делала все это механически, скорее, по привычке хорошо выглядеть, чем желая понравиться возлюбленному. Время от времени она обнаруживала, что сидит на постели с салфеткой или с флакончиком духов в руках, уставившись в одну точку. Нельзя сказать, чтобы она о чем-то упорно думала. Скорее, наоборот, была в какой-то прострации: просто надо было одеться, наложить макияж, поправить прическу.
«Да. Похоже, Лайен в очередной раз оказался прав, — подумала Филлис. — Не знаю, как Коннор, а я — так точно испытываю последствия от нашей встречи».
В дверь постучали.
— Входи, Пам! — Филлис не сомневалась, что это старшая сестра. После вчерашней ночи она все время смотрела на Филлис с печальной нежностью и старалась как-нибудь отвлечь ее.
Это, действительно, была Памела. Она присела на кровать и какое-то время молча наблюдала за тем, как Филлис ходит по комнате, бросая в сумочку то платок, то дезодорант.
— Ты сегодня встречаешься с Джонсоном? — спросила она, наконец.
Филлис кивнула.
— И ты ему что-нибудь скажешь?
— Не знаю. Наверное.
Она присела рядом с сестрой..
— Лайен был прав, Пам. Я действительно, не представляла себе все последствия возвращения Коннора. И в первую очередь, для себя.
Фил помолчала, машинально разглаживая рукой покрывало на кровати.
— Понимаешь, Джонсон — хороший и я, наверное, все-таки люблю его. Но Коннор… — она помолчала, подбирая слова, — Коннор — единственный! И он жив. Теперь я не смогу этого забыть. Понимаешь, Памела, я — вся — не смогу забыть. И не хочу. Я не знаю, как быть дальше, но…
Она закусила губу. Предательская слеза все же покатилась по щеке. Филлис с досадой вытерла ее.
— Я не смогу быть с Джонсоном прежней, и он это почувствует. Объяснить ему, что произошло, я тоже не смогу. И дело не только в Конноре. Даже если я решу забыть его, остаться с Джонсоном, как долго я смогу держать в тайне самое главное: что мы — Защитницы? Ты помнишь, как было у тебя с Диком? Он был отличным парнем, но не смог принять это. Не думаю, что Джонсон сможет.
Памела слушала сестру, и мысли ее текли вслед за речью Филлис. Дик…Как все было тогда! Как боролся Лайен за нее, за их право быть вместе! Ради нее он тогда не пожалел крылья. А теперь…Ее личная жизнь теперь, когда Лайен стал членом Совета Охраняющих и ушел, скрашивалась только присутствием маленького Уиллиса. Памела вздохнула. Филлис мучается от того, что вернулась старая любовь. А у нее, очевидно, никогда не будет новой.
— И что же ты решила?
— Не знаю. — Филлис помолчала. — Завтра он улетает в Сидней. И может быть, я просто ничего не скажу. Пока не скажу.
— А ночь? Ведь он, наверняка, захочет провести эту ночь с тобой, Фил.
— Предлог можно найти. Да и потом, — пожала плечами Филлис, — мне всегда была приятна его близость И это не изменилось от того, что вернулся Коннор.
— Филлис!
— Что — Филлис?! — младшая сестра в раздражении вскочила с постели. — Не спрашивай меня об этом, Памела. Я ничего еще не решила. Да и что я, в принципе, могу решить? Уйти в монастырь, замаливать грехи Коннора и свои?
— Дорогая… — было видно, что Памела растерялась.
— Кстати, Пам, — Филлис круто сменила тему разговора. — Я хотела спросить тебя. Тогда, в гостиной, когда Лайен рассказывал нам о спасении Коннора, ты все время молчала. У тебя был такой понимающий вид. Похоже, тебя не удивило то, что говорил Лайен. Ты знала обо всем?
Памела покачала головой.
— Нет, я не знала. Я просто вспомнила, как Лайен говорил, что человеческая сущность Коннора была всегда подавлена и он не виновен в тех преступлениях, которые творил Повелитель Тьмы. И я представила себе, как это несправедливо — расплатиться своей жизнью за чужие грехи. Почему-то я решила, что Совет Охраняющих тоже это поймет. И когда ты сказала, что Коннор вернулся, я подумала, что Лайен не остался в стороне. На этот раз решение Охраняющих было справедливым. И, думаю, не без влияния Лайена.
Она замолчала. Теперь Филлис присела рядом с ней, обняла сестру.
— Ты все еще любишь его, Пам?
Памела слабо улыбнулась:
— Это, наверное, еще одна особенность женщин семьи Харрисон. Мелинда, которую предал возлюбленный, прокляла его, но не перестала любить. А старая Глэдис? А мама? Да что говорить! Ты, несмотря на все, что пережила, любишь Коннора. А разве Лайен стал хуже от того, что ушел?
Она вздохнула.
— Я же говорю: похоже, женское счастье — не наш удел, Филлис.
* * *
Филлис издалека увидела Джонсона. К ее удивлению, за столом он был не один. Его собеседницей была довольно развязная особа, которая чему-то громко смеялась. Дама выглядела особенно вульгарной рядом с подтянутым и элегантным Джонсоном.
Нельзя сказать, что Фил равнодушно восприняла еще одну гостью этого вечера. Правда, не будь всех событий предыдущих двух дней, ее реакция была бы намного эмоциональней. А сейчас ей просто стало как-то не по себе.
