«Свобода!», — она поняла, что ей дали еще один шанс удрать подальше. Не домой нет, Алана поняла, что надо пробираться в Хорстар, а уже там решать, что делать дальше. В ближайшее время в Викстрит ей дорога заказана.
— Давай, миленькая, — подбодрила она уставшую лошадь. Та сопротивлялась и явно не хотела вновь пускаться вскачь. Алана продолжала ее ласково уговаривать, в душе надеясь, что животное не падет слишком быстро.
«А чего я беспокоюсь? — она подъехала к стоявшей лошади Бога и взяла ее под уздцы. — Пусть вторая идет, отдыхает. Если что, пересяду на нее».
План сложился просто великолепный: две лошади, в сумках небольшой запас провизии, которую зеленоглазый тоже где-то стащил плюс до леса не так далеко. А там и до Хорстара рукой подать. Алана уже решила, что доберется до города и там подумает, как быть дальше.
Пристегнув вторую лошадь к задней луке седла, девушка причмокнула, заставляя «свое» животное двигаться вперед. С тяжелым вздохом, чуть мотнув головой, лошадь не спеша тронулась. Алана же постаралась сдержать нетерпение: так сильно ей хотелось галопом удрать подальше.
Не выдержав, девушка обернулась. Бог продолжал лежать в той позе, в которой упал. И если бы она не знала, кто это, то даже могла почувствовать беспокойство за симпатичного парня, которому явно нехорошо.
«Он Бог, — девушка отвернулась и уставилась перед собой, — он один из них. Они нас за людей то не считают!»
Ей удалось проехать еще с пару десятков шагов, прежде чем неведомая сила снова заставила ее обернуться.
Зеленоглазого уже почти не было видно из-за высокой и жесткой травы. Вряд ли его здесь кто-то заметит. Алана с невероятным усилием отвернулась, повторяя себе, что с Богом ничего ужасного случиться не может. Ну упал и что? Вдруг для них это нормально? Полежит и встанет, полный сил. Ей к тому времени лучше убраться отсюда подальше.
А если не встанет? Алана со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы и упрямо продолжила ехать вперед. Разум ей твердил, что надо убираться отсюда и желательно побыстрее.
Увы, видимо, глупости в ее организме было больше, чем логики и здравого смысла.
— А-а-а-а, мать вашу! — рявкнул ругательство, девушка развернула лошадей. Продолжая посылать на свою голову проклятия, но теперь уже шепотом, она вернулась туда, откуда так жаждала удрать.
«И что мне с ним делать», — спрыгнув на землю, Алана порылась во вьючных сумках и нашла кожаный бурдюк с водой. Плохо представляя, как вообще приводить в чувство Богов, она сделала единственное, что могла в этой ситуации. Набрала в рот воды и брызнула мужчине в лицо.
— И что? — девушка, стоя на коленях, похлопала вынужденного спутника по щекам. Причем сила удара явно соответствовала хорошим пощечинам. Но Алана не смогла отказать себе в таком удовольствии.
Бог продолжал лежать. Алана на всякий случай приложила ухо к его груди и прислушалась. Сердце билось. Медленно, но ровно. Так что девушка продолжила свои манипуляции с водой и пощечинами. Все равно в арсенале больше ничего не было.
— Ну, ты! — разозлилась она, наконец, когда ладони заболели от ударов. — Либо помирай, либо приходи в себя! — и, словно ставя точку, со всей силой хлестнула ладонью по щеке. Так что голова мужчины мотнулась по примятой траве. А девушка схватилась за отбитую ладонь и громко выругалась. Она уже сто раз пожалела, что поддалась дурости и решила помочь тому, кого следовало оставить валяться.
— Эй, Бог, — девушка потрясла кистями в воздухе, — учти, я сделала все, что могла. Сейчас плюну и уйду, а ты тут валяйся.
— Норд. — послышался вдруг спокойный и негромкий голос.
— Чего?
— Меня зовут Норд. — мужчина открыл глаза и в упор уставился на чуть отпрянувшую Алану. — Ты же собиралась уехать, я успел заметить.
— Собиралась. — призналась девушка, продолжая стоять на коленях. — Я не люблю Богов, вы ублюдки редкостные. Но я умею быть благодарной. Ты же спас меня да? Пять лет назад, когда я сильно болела.
— Допустим. — Норд приподнялся на локтях.
— Зачем?
— Я спас тебе жизнь. — посмотрел на нее мужчина. — Какая тебе разница, живи и наслаждайся.
— Со вторым у меня в последнее время небольшие проблемы. — призналась Алана, вскакивая. Сидеть и дальше на коленях перед Нордом показалось ей не лучшей идеей.
— Я серьезно. Сначала ты меня вылечиваешь, потом, во время Сбора, предлагаешь сделку и обещаешь сохранить жизнь. Меня пугает такое повышенное внимание со стороны Бога.
Норд молча встал и огляделся. Заметив стоявших в одной связке лошадей коротко усмехнулся.
— Да, я планировала прихватить и твою лошадь. — не смутилась Алана. — Учти, долг я отработала, так что если еще раз свалишься в обморок, то я тут же убегу.
— Вряд ли. — Норд стоял с таким видом, словно прислушивался к чему-то, что происходило внутри него. Алана заподозрила, что у Бога немного не в порядке с головой. Только этого ей не хватало!
— А чего ты вообще свалился? Тебе плохо?
— Мне? — Норд перестал стоять с отрешенным видом. — Мне хорошо, мы никогда не чувствуем себя плохо. Просто я думал.
— В смысле? — не поняла девушка. — Ты лежал и… думал?
— Да. — таким тоном произнес Норд, что Алана проглотила поток вопросов, готовых сорваться с языка. Но не удержалась от возмущенного возгласа:
— То есть, я зря тебя спасала?
— Ну почему же. — Норд отошел в сторону и принялся отвязывать свою лошадь. — Ты показала, что склонна к сиюминутным порывам. Вы, особи, странные существа: цепляетесь за какие-то условности, склонны к глупой сентиментальности и прочим вещам, которые делают вас слабыми.
— Может, они наоборот делают нас сильнее? — вдруг тихо произнесла Алана. Она запрыгнула на лошадь, стараясь держаться спокойно. Хотя внутри все дрожало от обиды: получается, она выглядела, как дура, когда пыталась его привести в себя. А этот Бог всего лишь думал.
«Думал, мать его!» — она погрузила пальцы в лошадиную гриву и едва не дернула ее со злости. Одумалась в последний момент и пожалела ни в чем не повинное животное. К тому же подозрение, что Норд врет, ее не отпускало. Боги, конечно, существа странные, но не настолько, чтобы, задумавшись, падать с лошади.
— А разве мое лечение не было проявлением слабости? — поинтересовалась Алана, когда они уже тронулись в путь. Солнце уже стояло высоко, и над степью колыхалось знойное марево. Теперь ночная прохлада казалась благословением. Девушка расстегнула пуговицы рубашки настолько, что еще немного и декольте могло стать совершенно неприличным. Тонкая ткань прилипла к спине, по шее, под волосами, текли струйки пота, и Алана мечтала о ванной или об озере, даже ручей бы сошел.
