Опять эта Ли!.. И за что ему такая радость?
Не обращая внимания на ее крики, Люциан вдавил кнопку, соответствующую имени племянника — весь свой выводок, включая Томаса и его сестру Жанну-Луизу, Маргарет занесла в телефонный справочник в функции быстрого набора. И как раз в тот момент, когда послышались протяжные гудки, к воплям Ли присоединился собачий вой.
Ну вот, теперь еще и Джулиус…
Вслушиваясь в гудки, Люциан прикрыл глаза. Какого дьявола Томас не берет трубку! Дождавшись прекращения гудков, он повторил вызов и после третьей безрезультатной попытки выругался, вернул телефон на стол и устремился к гостиной.
— Джулиус, заткнись! — гаркнул он на ходу.
Пес тотчас же повиновался, и звуковая какофония наполовину сократилась. Если бы так же легко можно было угомонить эту девицу…
Войдя в гостиную, Люциан сразу же оценил ситуацию — пакет был пуст, что, конечно же, только к лучшему, поскольку в ее метаниях подающий шланг отсоединился и при наличии крови ею сейчас был бы залит расстеленный на полу белоснежный ковер. А так всего лишь несколько капель, не стоит и беспокоиться.
Подойдя к Ли, он открыл было рот, чтобы прикрикнуть и на нее, но вовремя вспомнил свой былой опыт — какие-либо приказы тут бессильны. Поморщившись, он вновь достал из кармана затычки и вставил в уши — громкость воплей снизилась до слабого гула.
Защитив таким образом свой слух, Люциан подхватил Ли на руки и понес к выходу из гостиной. И он дошел почти до самой лестницы, когда заметил стоящую в дверях женщину, ошарашенно глазеющую на него.
— Вы, должно быть, приехали за псом? — почти прокричал он. Прокричал невольно, поскольку совершенно не слышал свой собственный голос. И, кивнув назад, добавил: — Он на кухне, вдоль по коридору налево. Там же его пожитки, лекарства, инструкции…
Люциан умолк и, нахмурившись, прислушался: к приглушенным крикам Ли примешивался еще какой-то звук, — а в следующую секунду понял, что это был возобновившийся лай Джулиуса. Вероятно, он услышал свое имя и таким образом отреагировал. Ну что ж, это уже не его проблемы, пусть пса успокаивает прибывшая собачница.
Снова взглянув на женщину, Люциан увидел, что она неотрывно, с ужасом в глазах взирает на его ношу. Люциан тоже посмотрел на Ли. Ее волосы были мокрыми от пота, лицо — мертвенно-бледным, блузка заляпана кровью, а сама она, распахнув рот в беспрерывном крике, продолжала биться в его руках точно рыба, вытянутая на берег.
Люциан поднял глаза с намерением проникнуть в сознание работницы собачьего приюта и обнаружил, что она исчезла. Поспешив на крыльцо, он увидел отъезжающий от дома белый фургон.
— Эй! — крикнул он. — А как же Джулиус?
Машина продолжала удаляться. С досадой проследив за тем, как она вылетела на шоссе, Люциан вернулся обратно. Едва он захлопнул ногой входную дверь, в конце коридора распахнулась дверь кухни и к нему устремилась внушительная масса плоти, покрытая черной шерстью.
Как видно, Джулиус, услышав свое имя, сделал все возможное, чтобы вырваться из заточения, и это ему, к сожалению, удалось.
Этот черный, как ночь, неаполитанский мастиф, достигающий семидесяти пяти сантиметров в холке и весящий больше восьмидесяти килограммов, мчался сейчас на него, волоча за собой мешок с мусором, который каким-то образом зацепился за его заднюю ногу и из которого вылетали пустые жестянки, какие-то обрывки и прочая дребедень. Обвисшие щеки бегущего пса мотались из стороны в сторону, из открытой пасти летела слюна.
Люциан инстинктивно обнажил клыки и зашипел на приближающееся животное. И вместо того чтобы вскинуть передние лапы ему на грудь, что наверняка нанесло бы определенный вред находившейся у него на руках Ли, пес резко затормозил, заскользив задницей по мраморному полу. Едва не въехав Люциану в ноги, он все же сумел в последний момент остановиться, развернулся и умчался вверх по лестнице, по-прежнему волоча за собой мешок с мусором.
Люциан проводил Джулиуса взглядом, пока тот не скрылся в верхнем коридоре, и, чувствуя, как где-то за правым глазом зарождается головная боль, окинул взором все то, что пес оставил в своем кильватере.
Голова буквально раскалывалась от невыносимой боли. Казалось, будто кто-то пытается расплющить ей череп. Кроме того, рот был словно набит ватой, а живот сводило мучительными судорогами. Иными словами, она ощущала себя так, точно находилась в аду.
Ли застонала, но это сразу же отдалось болью и в голове, и в пересохшем горле, и она предпочла умолкнуть. Затем попыталась поднять веки, но ударивший по глазам свет также усилил головную боль и она поспешила зажмуриться.
Это было ужасно. Таких мучений она никогда не испытывала. У нее бывали переломы, простуда, грипп, ветрянка и прочие хвори, однако ощущений, подобных нынешним, она не припоминала.
Несколько минут Ли пролежала неподвижно, но это не облегчило страданий и она решила подняться, чтобы принять анальгин. А также выпить воды. Очевидно, ее организм потерял слишком много влаги, отчего язык уподобился наждачной бумаге. Кроме того, вода, возможно, поможет устранить этот гадкий привкус во рту.
Приготовившись терпеть, Ли разомкнула веки и, ощутив немедленное усиление боли, тут же снова закрыла глаза.
Однако ей все же были нужны анальгин и вода.
Всего десяток шагов до ванной, и она получит и то и другое. Вообще туда можно добраться и с закрытыми глазами, ведь она живет в этом доме уже два года, вот только способна ли она ходить… Учитывая столь ужасные ощущения, она, возможно, слишком слаба, чтобы передвигать ногами.
Сделав глубокий вдох, Ли с напряжением подняла верхнюю часть тела, села в постели и после столь незначительного перемещения с минуту хватала ртом воздух. «Наверное, ничего не получится», — промелькнула в голове вялая мысль. Почувствовав, как что-то тянет ее руку, она все же заставила себя приоткрыть один глаз.
Увидев налепленный около локтя пластырь и выходящую из-под пластыря гибкую трубку, Ли скользнула по ней взглядом и обнаружила прозрачный пакет, закрепленный на стойке рядом с кроватью. Пакет был практически пуст, только внизу оставалось небольшое количество какой-то красной жидкости. Надпись сбоку гласила: «ORh +».
Кровь?..
Ли огляделась и с тревогой осознала, что находится отнюдь не в спальне своего небольшого уютного дома. В этой огромной комнате с синими обоями, с большим диваном, креслами и кофейным столиком она никогда прежде не бывала. Двустворчатые дверцы встроенного шкафа, еще две двери рядом…
Вдоль позвоночника пополз колючий страх, и Ли начала припоминать, что произошло накануне. Донни останавливает ее на темной улице… Она сердится на него… Поворачивается, чтобы идти дальше, внезапно теряет контроль над собственным телом, окружающий мир будто исчезает, и… Морган!
