Зажмурившись, я прокляла все на свете. Это никогда не закончится. Я такая, какая есть. И я не могу остановить их всех, не используя вторую сторону медали. Лишь бы она не открыла глаз и не увидела, как он поднимается. Для нее были лишь его слова.
- Все нормально? – Спросил он.
- Да. – Ответила я.
- Дурной сон? – Такой заботливый шепот. Дорога в театральное...
- Нет, ногу свело.
- Отпустило? Может, Аньку разбудить?
- Не надо. Иди спать...
Он поднялся, скрипнув моей кроватью на прощание, и залез к Аньке. Остаток ночи я не сомкнула глаз.
- Что-то ты заспалась сегодня. – Перефразировала «доброе утро» Анька, когда я поднялась, потирая глаза. За окном светило солнце. Анька сидела, зарывшись в литературное редактирование.
- Ногу ночью свело. Потом уснуть не могла долго.
Одевшись, я пошла умываться. Когда вернулась в комнату, Анька ревела. Удивленно наблюдая за ней, я повесила полотенце.
- Что случилось? – Села на ее кровать, сжала прохладную ладошку. Тыльной стороной второй она размазывала сопли, а внутренней – слезы. – Анька? Что случилось?
- Я бы проснулась! Издай ты хоть писк, я бы проснулась...
- И?
- Скажи мне правду. Скажи!
- Анька, я не понимаю. В чем дело? – Придвинулась я ближе, обегая взглядом комнату в поисках чего-нибудь походящего на салфетку.
- Он пристает к тебе? – Обернулась она, резко перестав плакать. – Макс пристает к тебе?
- Что за бред? – Я и глазом не моргнула.
- Я же люблю его. Очень люблю. Скажи мне... Скажи...
- Не выдумывай. Сколько ты вчера «поддала»? Я сама от своего крика проснулась... С чего тебе, вообще, в голову это пришло?
Анька открыла и закрыла рот. Отвела взгляд. Я удивленно вскинула брови, отползая. Лучше молчи. Она промолчала.
- Иди умойся. – Я отвернулась.
Анька послушалась, вдохнув в себя все содержимое носа.
Я сгребала в сумку все, что могло понадобиться для подготовки на понедельник-вторник.
- Я в библиотеку. – Кивнула Аньке, встретившись с ней в дверях.
Она встала в проходе. До поворота на лестницу я чувствовала ее взгляд в спину. Вряд ли ей было так же гадко, как мне. Но становилось проще, если об этом – не думать.
Заполненная в субботу библиотека могла обозначать лишь одно: сессия. Присев рядом с каким-то второкурсником, я зарылась в тетрадях.
- ...Количество людей, видевших, слышавших или переживавших телепатические явления. – Я вздрогнула от шепота над ухом. – Каким бы оно ни было, близко нулю по сравнению с количеством экспериментов, какие провела естественная эволюция за время... – Макс сидел на парте за мной, читая с листа а4. - ... существования видов, на протяжении миллиардов лет. – Я развернулась на стуле, поднимая взгляд. – И если эволюции не удалось накопить телепатических признаков, то это значит, что нечего было накапливать и сгущать. Станислав Лем. – Он улыбнулся, оторвав взгляд от листка. – Этой ночью у нас было исключение, подтверждающее правило или есть какое-то другое название у этого явления?
Он говорил тихо, почти шепотом. Но все сидящие рядом недовольно уставились на нас. Мы мешали. Возможно, до кого-то доходил смысл сказанного. Я поискала глазами однокурсников поблизости. Поднявшись, пошла на выход. Макс пошел за мной.
- Ты понимаешь, что я могла заставить тебя забыть?..
- Тогда твоя невинность могла снова оказаться под угрозой.
- Откуда ты знаешь? – Я отвела взгляд, хмурясь. Ну, на кой хрен трепать об этом? Почему ей так легко скрыть, что я сомнамбула и так тяжело – что девственница?
- А если бы я забыл заключительную часть нашей близости, у тебя не было бы свидетеля для сведенной во сне ноги.
- Если ты обидишь Аньку, я клянусь, ты...
Я не смогла договорить, на подбородке сжалась ладонь, задирая голову.
- Ты идиотка, если думаешь, что я могу ее обидеть. Я не понимаю, что ты из себя представляешь, и что ты делаешь... и как ты это делаешь... Но во всем, что произошло и может произойти, виновата ты. И только ты.
Я смотрела на удаляющуюся спину, потирая подбородок. В бежевом круге на спине с его футболки на меня указывал красноармеец: You have failed!
У окна, в паре десятков шагов от меня замерла Моня. Я тихо выругалась, наткнувшись на ее насмешливо-удивленный взгляд.
- Ты ничего не видела. – Проговорила я тихо, когда она подошла и встала у двери библиотеки.
- Определенно – нет. – Усмехнулась она, качая головой.
Моня – это наше все. Она база данных обо всех и обо всем. Я никогда не жаловалась на память, но Моня – она, просто, живой жесткий диск со встроенным файловым менеджером и поисковиком. У нее темно-русые волосы и круглое лицо. Если Моня не смеется и не усмехается, значит, она дает отдых мышцам щек. Моня – это положительно заряженная частица нашего курса. Но притягивает к себе всех. Если бы Моня не была Моней, у нее была бы куча врагов. Она не пай-девочка, она бывает излишне резка, прямолинейна и насмешлива. Но Моню любят все. Это наша Моня... И я не помню как ее зовут, черт. Кажется, Ира.
Когда на улице начало темнеть, а в попе неметь, я вспомнила о словарях. Не факт, что они понадобятся мне на следующей неделе. Но в любом случае, сами они ко мне не доковыляют. Аньки в комнате не было. Вытряхнув на кровать все излишне утяжелявшее сумку, я направилась в гости.
Марк был дома. Он открыл после предварительного приветствия: кто? - Лида. Рука так же болталась на перевязи, но синяки начали сходить. Опухоль на кисти спала. Он что-то дожевывал. Неужели в нашем безумном мире существовал хоть один регулярно-питающийся человек?
- Привет. Я забыла у тебя словари.
- Ищи. – Махнул он рукой, пропуская.
Я развязывала шнурки на кроссовках, парень пошел на кухню. А я сегодня не ела...
Словари лежали там, где я их оставила: чуть за монитором слева.
- Нашла! – Крикнула я, укладывая два пухлых томика в способную вместить слона дамскую сумочку. – Извини за беспокойство.
- Никакого беспокойства. – Сказал он за спиной, и я вздрогнула, оборачиваясь. Села на лавку. Наблюдая за тем, как я натягиваю и завязываю кроссовки, он ждал, чтобы закрыть за мной дверь. – Останься.
Я замерла, не веря ушам. Подняла лицо, недоуменно хмурясь и качая головой.
- Что?!
- Останься.
Распрямившись, я растерялась. Вместо вопросов: «Урод предложил мне остаться у себя? Не рехнулся ли он?» - в мыслях образовалась изумленная пустота.
- В смысле?
- В прямом. Просто, останься. На эту ночь. На эту неделю. На месяц, на год. На всю жизнь. Как хочешь.
- Ты в своем уме? Ты в зеркало когда последний раз смотрел? – Потихоньку приходя в себя, я наклонилась обратно к кроссовке.
- Сейчас смотрю. – Он кивнул на отражение в высоком узком зеркале на стенном шкафу рядом с лавкой. – Хотя, ночью все кошки серы...
