Наконец автомобиль остановился напротив главного входа. Резиденция Стерлингов выглядела божественно. В окнах, как на праздник, сияли живые огоньки свечей.
Джеймсон вышел, обогнул машину и открыл мне дверь.
Я поднялась по знакомым выщербленным ступеням. Передо мной, словно по команде, со скрипом распахнулась дверь. Я знала, что за ней находились двое взрослых вампиров, которых мне предстояло увидеть впервые в жизни. Правда, сначала я вообще ничего не заметила, а потом навстречу мне выступил Александр, одетый в синюю шелковую рубашку свободного покроя и черные джинсы.
— Bay! Ты прекрасна! — воскликнул он, предложил мне руку и поцеловал в щеку.
Особняк заполняли тихие, печальные звуки скрипки. Рядом с входной дверью красовалась оловянная стойка примерно с полудюжиной зонтиков от солнца.
— Мисс Рэйвен здесь, — возгласил Джеймсон, обращаясь к кому-то на втором этаже, и удалился на кухню.
— Моя мама может собираться целую вечность.
Воздух особняка был необычайно холодным, и я поежилась.
— Нервничаешь?
— Я задубела. Холодно.
— Мама любит прохладу. У нее кондиционер всегда морозит. Сейчас я это исправлю.
— Да зачем, все нормально…
Но он уже отвалил, а в следующий миг я забыла обо всем. По лестнице, устланной красной бархатной дорожкой, словно видение, спускалась самая демонически обворожительная женщина, какую только можно себе представить. Длинные прямые угольно-черные волосы, перемежаемые яркими фиолетовыми прядями, ниспадали на божественно прекрасные точеные плечи.
Она двигалась с уверенной грацией Клеопатры в облачении Эльвиры. Губная помада и лак для ногтей сочного цвета баклажана оттеняли мертвенную белизну ее кожи.
Голубые кошачьи глаза были подведены черным карандашом и оттенены длинными поблескивающими пурпурными ресницами. Вырез темного облегающего корсета, сделанный в форме сердца, позволял видеть татуировку — черную розу. Из-под пояса, подчеркивавшего осиную талию, ниспадала длинная черная струящаяся русалочья юбка. Крайняя худоба ничуть ее не портила, напротив, придавала особый шарм.
Я была буквально загипнотизирована этой неземной красотой.
Тем временем на лестнице появился мужчина, выступивший из тени. Рослый, широкоплечий, с черными с проседью волосами до плеч, он отличался той сногсшибательной мужской привлекательностью, какая была присуща актерам пятидесятых годов. Его черные брови четко выделялись на челе мраморной белизны. Он был одет в черный шелковый костюм, сорочку с кроваво-красным галстуком и накидку-крылатку, в руке держал старинную деревянную трость с заостренным наконечником и навершием в виде черепа, вырезанным из слоновой кости. Отец Александра церемонно взял жену за руку и направился ко мне.
Меня сковало холодом. Я стояла перед родителями Александра и не знала, как их приветствовать. То ли поклониться, то ли рукой помахать… Это при том, что, на мой взгляд, они выглядели именно так, как и полагалось нормальным родителям.
Миссис Стерлинг протянула мне руку и с мелодичным румынским акцентом произнесла:
— Рада с тобой познакомиться, Рэйвен.
Я не могла не заметить на ее шее двух пурпурных отметин — следов укуса, а вот слова мне никак не давались, просто застревали в горле.
Тут, на счастье, вернулся Александр.
— Это Рэйвен, — с гордостью представил меня он.
— Мы как раз знакомимся, — сказала его мать.
— Счастлива вас видеть, миссис Стерлинг. — Я наконец справилась с волнением.
Рука ее была холодной и твердой.
— Зови меня Кассандрой.
— А это мой отец, Константин, — сказал Александр, и мистер Стерлинг протянул мне руку.
— Приятно познакомиться, Рэйвен.
От его низкого глубокого голоса дрожь пробежала по всему моему телу. Взгляд темных, пронизывающих глаз завораживал.
— Ты и вправду красавица, какой тебя описывал Александр, — одарил меня комплиментом старший Стерлинг. — А у него вкус утонченный.
Мужчина улыбнулся. В колеблющемся пламени свечей блеснули острые клыки, так что не очень было понятно, в каком именно смысле он использовал слово «вкус». С другой стороны, какая разница?! Главное, что я удостоилась приветствия и комплимента от взрослого вампира.
— Александр нам много о тебе рассказывал, — присоединилась к мужу миссис Стерлинг.
— Неужели?
— Пойдем. Сегодня стол накрыт во дворе. Признаться, меня уже мучат голод и жажда.
Мы направились к боковой двери, рядом с которой стоял зонтик, прислоненный к стене.
— Лунный свет порой бывает таким сильным, — пояснила миссис Стерлинг, после чего раскрыла зонтик и стала спускаться по ступеням.
Скрипичная музыка зазвучала громче.
Внутренний двор был украшен в духе мрачного готического празднества. Длинная ковровая дорожка тянулась прямо от подножия лестницы туда, где, под звездами, должна была состояться трапеза. Здесь горели четыре факела, которые должны были бы отпугивать насекомых, хотя в данном случае скорее привлекали их. В нескольких ярдах от них был установлен продолговатый деревянный стол. Чуть позже я присмотрелась и поняла, что под столешницу была приспособлена крышка гроба. Стол окружали напольные канделябры. Воск оплывал с них, словно сочившаяся кровь.
Александр учтиво предложил мне стул. Хозяин дома с той же любезностью усадил жену, после чего занял свое место. Мистер и миссис Стерлинг располагались в головах и в ногах гроба, а мы с Александром — по бокам, друг против друга.
В беседке я с удивлением увидела струнное трио — двух мужчин в смокингах и женщину в вечернем платье! — игравшее минорные мелодии в духе похоронных маршей. Музыканты были мне не знакомы. У нас в Занудвилле я таких не видела, да и вообще до последнего момента полагала, что работает стереофонический музыкальный центр. Я и представить себе не могла, что домашний ужин может проходить под звуки живого — во всяком случае, не мертвого — оркестра.
Впрочем, все происходящее виделось мне невероятным. Задний двор особняка будто превратился в таинственный пиршественный зал. Не хватало только горки с фарфором.
Случись Беки или моим родителям увидеть меня сейчас, они не поверили бы своим глазам. Может ли быть, чтобы малышка Рэйвен оказалась в центре столь величественного и мрачного торжества?! Запечатлеть бы все это на снимке! Впрочем, размечталась — ведь почти все участники трапезы все равно не были бы видны на фотографии.
Джеймсон подошел к миссис Стерлинг и налил ей в бокал чего-то, сильно смахивавшего на шампанское, смешанное с кровью.
— Люблю пузырьки, — со смехом призналась она.
