Я переглянулась с тигрицей и приветливо кивнула.
– Надеюсь, мы поладим!
Она улыбнулась в ответ и повела меня по коридору. Калина пошла с нами.
– Даша, надо бы помыть Лину после той конуры.
Как интересно кошка сократила имя девочки! Я хмыкнула, непроизвольно повторяя его несколько раз.
– Мы с Никитой почистили её от вшей, – шепнула хозяйке дома, чувствуя какой-то стыд, словно это я набралась паразитов.
Калина понимающе кивнула.
– Этого мало. Давай попробуем искупать её. Девочке будет легче, когда она смоет с себя весь тот кошмар.
Линнель ожидаемо испугалась. Когда я поставила её на пол и стала снимать одежду, она крупно дрожала и только ловила мой взгляд.
– Не бойся!.. Не бойся! – уговаривала я.
В ванну полезла вместе с ней. Руками мыла мою крошечку. Она была такая худенькая и слабенькая, что я боялась причинить боль. Боялась, что нечаянно нажму сильнее и сдеру кожу, настолько тонкой, почти прозрачной она была. Калина сидела рядом и осторожно поливала девочку из кувшина, смывая пену. Потому что, стоило занести над Линнель лейку душа, она пряталась. Малышка держала мою руку всё время, что мы купались, да и потом, когда я одевала её. В кровать мы тоже легли вместе. Калина заботливо поправила одеяло и, пожелав доброй ночи, вышла.
Тихо тикали часы на прикроватной тумбочке, шелестел ветер за окном, а я лежала, уставившись в потолок, вспоминая прошедшие сутки. Это были самые долгие и трудные двадцать четыре часа. Кажется, я прожила целую жизнь. И не одну! Свою, Маринину, Линнель… Да у меня за год событий было меньше, чем за эти день и ночь! Голова гудела от тревожных мыслей, от изменений в собственной жизни. Маги в Управлении были правы: ребёнок – это большая ответственность. И даже я, не имеющая детей, понимала это. А ещё понимала, что не найду поддержки у близких. Что мать с отцом, да и Влад запрессуют меня за удочерение обычного человека. Была бы жива бабушка, а так… Одна надежда на оборотней и на Артёма Воронцова. Почему-то мне было легко верить ему. Может, интуиция подсказывала, что он хороший человек. Да и Никиту со счетов сбрасывать не стоило. Вот он как раз таки уже доказал, что готов помочь. Но несмотря на гнетущие мысли, я не жалела о своём решении. Под боком шевельнулась девочка, с её губ сорвался то ли вздох, то ли стон.
– Тш-ш-ш!
Успокаивающе погладила прохладную ручку и поцеловала свою доченьку. Да! Моя она! Моя!!!
Я уснула под утро. В какой-то момент просто провалилась в глубокий сон. Без сновидений, без кошмаров. Ничего! А проснулась по естественной надобности. Аккуратно выбралась из-под руки Линнель и на цыпочках побежала в туалет, благо совмещённый санузел был в комнате. Не успела – простите за подробности! – снять трусы, как раздался испуганный плач.
– Линнель, я здесь! – крикнула в комнату.
Чёрт, и не остановишь процесс!
– …Лин, Лин! Тихо. Я скоро!
Толкнула дверь, чтобы Линнель меня увидела. Но она не могла. Гной склеил реснички, глаза не открывались. Малышка ручками искала меня, ползла на мой голос. Я задохнулась от ужаса:
– Лин, стой! Остановись!
Я почти успела, почти… Линнель упала на пол и заплакала от боли. Едва я её подхватила, в комнату вбежала босая Калина.
– Что тут у вас?
– В туалет ходила, а она проснулась…
Стыдливо одёрнула пижаму, потому что в дверях комнаты появился хмурый хозяин дома. Линнель обняла меня за шею и тыкалась личиком, словно слепой котёнок. Я целовала её, утешала, давясь чувством вины.
– Я всего на минуту…
Калина тряхнула головой, приходя в себя от волнения.
– Зови меня, – велела оборотница и уже мягче добавила: – Первое время нельзя оставлять Лину одну даже на минуту!
Я кивнула. Рядом с Тандекаром появилась девочка, по виду немного старше, чем моя Линнель. Она стояла сонная, в забавной пижаме с феечками. Чёрные кудрявые волосы торчали в разные стороны.
– Папа, кто это?
Тигр присел рядом с девочкой.
– Это наши гости, Деви.
– Они странно пахнут.
– Это люди.
Деви распахнула чёрные, как угольки, глаза.
– А можно с ними играть?
– Позже, – сразу предупредил альфа. – Линнель болеет. Сначала ей надо выздороветь.
Маленькая оборотница осторожно вошла в комнату, но дальше порога отец её не пустил. Кто знает, как Линнель отреагирует на другого ребёнка? Не хотелось пугать ни её, ни Деви. Тигрица спросила:
– У Линнель болят глазки?
– Да.
Девчушка забавно хмыкнула и важно сказала:
– Тогда надо позвать Луку или Федю. Они же всем лечат глазки. Да?
– Конечно, – с улыбкой согласился отец. – Они скоро вернутся, и мы их позовём.
Калина как раз закончила убирать гной с ресничек моей девочки и поднялась:
– А пока позвоним Раджану. Лине нужно зелье, чтобы промывать глаза.
Она посмотрела на мужа, Виджей понятливо кивнул и, взяв дочку, ушёл. Мы стали собираться. Линнель уже привычно держала меня, но не шарахалась от Калины. Мы с горем пополам сходили в туалет, помылись. Женщина всё время была рядом: она помогала надевать одежду, успокаивала дочку на родном языке. Я уловила знакомое слово и посмотрела на кошку.
– Почему «Лина»? … И вчера в Управлении я видела, как вы с мужем отреагировали на это имя. Оно что-то значит?
От пронизывающего взгляда оборотницы стало не по себе. Калина усмехнулась.
– А ты глазастая! – но спустя минуту ответила. – Когда я жила на Земле, меня называли этим именем – Ангелина, а короче Геля или Лина.
– Вот как! – ахнула я совершенно искренне. – Вот это совпадение! Невероятно!
– И да, и нет! – пожала плечами кошка. – Конечно, здесь, на Гебе, всё выглядит как чудо! Но это имя одно время было очень популярным на Земле. И многих новорожденных девочек называли им.
– А здесь моя малышка будет такая одна! – улыбнулась я, обнимая дочь.
***
Неделю спустя
Мы с девочками были в гостиной и рисовали. Вернее Деви рисовала, а Линнель сидела на моих коленях и смотрела на тигрицу. Не так давно закончился первый сеанс с психотерапевтом. Лекарь уверяла, что всё прошло неплохо. Ей виднее, конечно. А я ничего особенного не заметила: психотерапевт говорила на энлайском, который не понимала девочка, Лина по-прежнему молчала, избегая визуального контакта. (Зато я, похоже, успела нахвататься мудрёных словечек!) Большую часть сеанса лекарь сидела рядом и рисовала, потом пододвинула карандаши к нам. Я слышала об арт-терапии и тоже присоединилась, чтобы показать пример дочке. Лина не рисовала, только шевельнула пальчиками, когда я взяла круглый мелок синего цвета…
Он так и остался зажатым в её ручке. Я собиралась показать дочке, как пользоваться маршалой, ведь на Земле таких разноцветных кругляшей для рисования магических рун не было, но отвлеклась на суетящихся в холле оборотней. Сначала мимо открытых дверей пробежал Эсмейлд Чанд – второй бета Тандекара, потом прошёл хмурый Рустам Найгас. А хуже всего, я видела, как они шептались и поглядывали в нашу сторону. Значит, это как-то касалась меня и Лины. Я силилась хоть что-то расслышать, но тщетно. И Калина, как назло, отлучилась! А дочку я никому, кроме неё, не доверяла.
Наконец, меня «заметили». Виджей подошёл к нам, пристально наблюдая за реакцией девочки. И как только Линнель начала подтягивать ножки, остановился. Присел на корточки и шёпотом сказал:
– Дарья, прилетел Артём Воронцов. Его назначили инспектором по вашему делу.
Я знала, что зверолюди избегают близкого общения с магами, тем более не ведут в свои дома, в этом они походили на своих диких сородичей. И мне стало понятно, почему оборотни нервничали.
– Простите.
– За что? – не понял тигр.
– У вас столько проблем из-за нас с Линочкой.
Мужчина снисходительно глянул на меня и неожиданно улыбнулся:
– Не переживай! Можно сказать, я уже привык к магам… Но у меня будет одна просьба.
– Какая?
– Ваша встреча с инспектором пройдёт здесь, в гостиной. Не веди Воронцова больше никуда, даже в свою комнату.
