Надо принимать человеческий вид и брать её на руки. Сама она до деревни не дойдёт.
Кевин был очарован юной лаской, да и Сербин поглядывал на неё с интересом. Сыновья стояли и вовсю таращились на белую красавицу. Пришлось строго рыкнуть на них и приказать одному собрать вещи девочки, второму забрать Тина. Так они и отправились обратно в деревню на своих двоих, сверкая голыми задами на потеху рыжим белкам и белогрудым сорокам…
Я невольно вздрогнула, стоило вспомнить, сколько боли испытала при обороте. Неужели так всегда бывает?
— Тин, а тебе больно, когда ты оборачиваешься в лисёнка?
— Не-а, — отрицательно помотал головой рыжик, — совсем-совсем не больно!
Угу, либо я такая невезучая, либо слишком стара для первого оборота.
— Так значит, меня принесли в деревню в образе ласки? А как я тогда переобратилась обратно?
— Обелну-у-улась облатно, а не пелеоблатилась, — поучительно исправил меня Тин. — А обелнулась в человеческий вид, когда заснула.
— А когда я обернулась, я же стала… эм… голой? — он кивнул. — А откуда на мне тогда одежда?
— А это Далия тебя одела, пока ты спала.
— Далия?
— Сестла моя сталшая, — пояснил рыжик. — Ой, она же сказала, как только ты плоснёшься, слазу звать её.
Тин поспешно вскочил и, радостно мне улыбнувшись, кинулся вон из комнаты.
Глава 12
В полном раздрае я уставилась в распахнутое окно.
Как причудливо поворачивается судьба. Ещё недавно ты обычная женщина, помышляющая лишь о высокооплачиваемой работе, уютном доме и принце на белом коне, от которого у тебя появятся двое маленьких деток.
Да, я же обычная женщина значит и мечты у меня обычные. Ничем сверхъестественным не грезила, но колесо судьбы повернулось, и оказалась я в другом мире полном чудес и… оборотней.
Ладно, магия, что она мне, если нет у меня к ней способностей? Ладно, оборотни, если сама человек и живу среди людей. Так нет, человеком я была в другой реальности, а здесь мало того, что запихнули в тело ребёнка, так ещё и оборотнем сделали.
Хроня, как же ты, будучи оборотнем, оказалась у людей? А знала ли ты, что не человек, если ещё ни разу не оборачивалась? А кто-нибудь знал?
Может и не знал никто, но мне-то что теперь делать? Только-только смирилась с новой жизнью в чудном мире, а тут такое! И как быть?
Послышались лёгкие шаги, и на пороге появилась девица с тугими косами, перекинутыми на грудь. Она бросила на меня недовольный взгляд и упёрла руки в бока.
— Ты чего тут расселась, словно хозяйка, какая? Думаешь, жить туточки останешься?
Я удивлённо вскинула брови. Никогда не любила склочных баб, а тут пигалица от горшка два вершка, а всё туда же. И что ей не понравилось?
— Чего бровками своими играешь? — топнула она ногой, наверное, ожидая от меня иной реакции, чем удивлённое молчание. — Думаешь, раз шкурку заимела чудную, так теперь перед тобой стелиться все будут?
Н-да. Это уже серьёзно. Раз она в юном возрасте позволяет себе такое, что будет дальше?
— Ты кто? — спокойно спросила я.
— Что значит кто?! — заверещала поганка. — Да это мой дом и ты тут никто!
Мама дорогая, да у неё похоже бешенство.
— Далия, — Тин тихонько тронул невменяемую девицу за подол длинной юбки, — не тлонь её, она холошая. Она моему лису лапку лечила.
Так это его сестра? Эта?! Бедный мой лисёнок…
— А ты не лезь, мелочь беспородная! — шикнула на мальчишку бешеная девица. — Ты у меня ещё получишь за то, что без спроса в лес ушёл!
Не-е-е, на меня орать дело одно, но на Тина?
Я поднялась с кровати, оправила мятую одежду, что не слишком помогло улучшить её внешний вид, рукой зачесала растрёпанные волосы назад и повернулась к Далии.
— Послушай меня, хозяюшка, — с «милой» улыбкой сказала я, — ты бы перестала тут орать, ребёнка пугаешь.
От моих слов Далию стало распирать, словно ей затычку в рот сунули. Глаза округлились, лицо пошло красными пятнами, а рот начал раскрывался в беззвучном крике.
— Да… кто… ты такая? — с трудом выдохнула она. — Да я старше тебя буду!
Старше меня? Ах, ну да. Мне же сейчас по виду лет не больше четырнадцати, а она, судя по всему, уже небось в невестах ходит. Сестра Тина, в отличие от меня, обзавелась всеми приятными округлостями в нужных местах, но всё равно не тянула на полноценную женщину, как бы ни старалась добавлять во взгляд нахальства и дерзости. Девчонке было не больше семнадцати.
— Ты чего раскричалась, Далия? — прервал наш междоусобчик молодой парень, отодвигая с прохода девчонку, словно досадное препятствие. — Тебя, поди, вся деревня слышит.
Заприметив новое действующее лицо, да ещё мужского пола, да ещё такое красивое, бешеная девица сразу стала шёлковой и заискивающе взглянула на красавчика.
— Светлого дня, Кевин, — пролепетала она, теребя в руках юбку, — а я тут о здоровье нашей гостьи справлялась.
От такой грубой и наглой лжи я чуть слюной не подавилась. Ну и ну, бешенная, да к тому же лгунья. Как у такого милого лисёнка может быть такая стервозная сестра?
Похоже Кевин тоже ей не поверил, но кривиться не стал в отличие от меня.
— Ну и как здоровье у нашей гостьи? — весело спросил он, выделяя слово «нашей», на что Далия «стыдливо» опустила глазки.
— Как видишь, — бесцеремонно влезла я, — цвету и пахну.
Запах от моего тела и, правда имелся, и пахло отнюдь не розами.
— Ну, что ж, гостья, — правильно расценив обстановку, произнёс красавчик, — тебе время привести себя в порядок, а мы пока на кухне подождём.
Кевин повернулся к девице и кивнул ей на выход. Та, словно послушная овечка, молча, вышла из комнаты. Тин растерянно шмыгнул носом и тоже ушёл, когда парень легонько подтолкнул его в сторону кухни. Я благодарно перевела дух и с интересом оглядела Кевина.
Так вот ты какой, серомордый!
В человеческом облике тот выглядел очень даже ничего. Серые глаза смотрели открыто и сияли добрым любопытством, а на полноватых губах играла светлая улыбка. Чёрные брови, словно нарисованные углём, выгодно смотрелись на смуглом лице, а иссиня чёрные волосы были туго стянуты в хвост кожаным шнурком.
Вдоволь насмотревшись на красивого парня, я восстановила душевное равновесие.
— Нравлюсь? — с интересом спросил Кевин, разглядывая меня в ответ.
— Да, — просто ответила я. — Ты светлый и добрый.
На мои слова у парня неоднозначно вытянулось лицо. Думал, буду дифирамбы петь в его честь? Или засмущаюсь?
— Как зовут тебя, чудо невиданное? — Кевин быстро справился с недоумением, возвращая улыбку на своё лицо.
— Яна.
— Просто Яна?
— Да, — легкомысленно пожала плечами. Не называться же мне Хроней, да ещё Коровиной? Не моё это имя, да и не её. Девочку-найдёныша так назвали в поместье сами люди.
— Ну, что ж, Яна, а я Кевин.
— Просто Кевин? — поддела его.
— Просто Кевин, — хмыкнул он и добавил: — Я смотрю тебе палец в рот не клади, по локоть откусишь.
— А ты и не клади, — поддержала его, — пальцы я не люблю, но если на зуб попадут, то попробовать не откажусь.
Красавчик ещё шире улыбнулся и покачал головой.
— Хорошо, Яна, — пообещал парень, — сам не буду и другим скажу, чтоб не вздумали. А теперь пойдём, покажу, где купальня. Отец просил поторопиться.
Ого, меня ждёт задушевная беседа с самим Вожаком? А я потом останусь жива?
Мы спешно вышли во двор, завернули за дом и уткнулись носом в бревенчатую баньку.
— Что из одежды предпочитаешь? — деловито поинтересовался Кевин.
И тут я растерялась. Вроде обычный вопрос, но я-то не в обычном мире. Предпочитаю между чем и чем? Между платьем и юбкой? Или между платьем, юбкой и штанами?
В поместье, где жила до этого, штаны носили только мужчины, но это было людское поместье. Вдруг здесь по-другому.
— А что посоветуешь? — спросила в обратную.
Парень окинул меня внимательным взглядом, будто до этого не рассмотрел.
