Этого не было. И не факт, что будет.
Теперь над этой проблемой думает тот, кто гораздо умнее меня и имеет больше опыта и возможностей, чтобы избежать подобного исхода. А я ничем не помогу, если буду изводить себя. Только малышам своим могу навредить.
Поэтому сейчас позволяю себе не думать об этом, не накручивать себя. Я просто наслаждаюсь тем, чего мне так не хватало в последние недели — обществом моих мужей.
Из дворца мы улетели на небольшом шаттле, управляемом лично Са-оиром. Тогда как мы с А-атоном заняли места позади него. Притом меня усадили так, чтобы я могла всё видеть через большие бортовые окна.
О небо, как же это было прекрасно. Уютная кабинка, мои любимые рядом. Их ответы на мои вопросы. Моя рука в руке А-атона. Потрясающие пейзажи за бортом, когда фантастически прекрасные города сменяются не менее фантастическими природными ландшафтами, от которых дух захватывает. И тихое, хрупкое счастье, буйным цветом распустившееся внутри.
Экскурсию мне устроили на той части планеты, что полностью принадлежит Правящему дому. Безопасность, как всегда, превыше всего. Но мне красот хватило с лихвой. Что не удивительно после того, как я месяц практически не покидала императорский дворец.
Мы пролетали над серебристо-лиловыми рощами, бескрайними степями, покрытыми нефритовым морем трав, волнами перекатывающихся под нами. Над цветущими холмами. Над реками и озёрами, порой такими огромными, что казались морями.
За пару часов беспрерывных восторгов я начала чувствовать себя воздушным шариком, наполненным чистой радостью. И эти ощущения полностью вытеснили пережитое утром. К обеду уже даже щёки начали болеть от постоянных улыбок.
В какой-то момент, когда мы пролетали над огромной, испещрённой трещинами равниной, я поняла, что наш шаттл идёт на снижение. Тогда как впереди, прямо по курсу, острыми клыками вырастают белоснежные горы. Если мне память не изменяет, это должны быть Исафри. Самый древний горный массив на Тэрстани, хоть по виду и не скажешь. Я привыкла считать, что чем горы старше, тем они более пологие, а тут острые, как шипы, пики, мерцающие в свете стоящей в зените Кюар.
Что примечательно, Исафри, кажется, находятся буквально на границе с территорией Дома Просвещённых. Даже странно, что меня сюда привезли.
Зачарованная новым потрясающе прекрасным видом, я даже не замечаю, как мы оказываемся совсем рядом и теперь Са-оир лавирует между скал, явно направляясь в гигантское ущелье, поражающее воображение своими масштабами.
Его стены, нависающие с обеих сторон, заставляют почувствовать себя маленькой букашкой, песчинкой, несущейся между каменных створок, готовых вот-вот сомкнуться.
А потом я неожиданно различаю впереди странное… сооружение. Издали оно похоже на белые, слегка волнистые страницы открывающейся книги. Только книги огромной, для титана, не меньше. Потому что эти страницы вратами стоят по обе стороны ущелья, всё больше возвышаясь над нами.
− О небо, что это? — выдыхаю я, во все глаза таращась на очередное чудо местной… архитектуры, как я понимаю.
− Маран-дэш. Когда-то здесь был храм Абсолюта. Первый на Тэрстани. Сейчас он практически заброшен, − объясняет мне А-атон.
− Почему? — удивлённо смотрю на него.
− История умалчивает. Где-то около десяти тысяч лет назад случилось что-то, из-за чего вход в сердце храма сокрылся и от Правящих, и от Просвещённых. Все носители информации за тот период или уничтожены, или исчезли. И с тех пор никто так и не смог его открыть. Существует даже легенда, что Абсолют явится во плоти своим детям тогда, когда появится способный проникнуть в сердце Маран-дэш.
Десять тысяч лет назад… то, какими временными категориями мыслят высшие ашары, до сих пор не укладывается у меня в голове. Но я понемногу привыкаю. Как и к той мысли, что я сама рядом со своими сэ-аран смогу прожить не одну сотню лет.
− Нам с братом с детства нравилось тут бывать. Это место обладает особой силой. И нам хотелось показать его тебе, − не оглядываясь, произносит уже Са-оир.
И направляет шаттл прямо между белых створок ворот.
За ними ущелье расширяется, образуя круглое плато. Перед нашими глазами тупиком вырастает громада белых скал и неправильной формы тёмная арка пещеры, образованной в них. И именно в неё мы и влетаем. А через минуту наш шаттл, сделав круг, садится на ровную площадку, спрятанную под каменными сводами.
Неужели мне что-то позволят увидеть не с высоты полёта, а вблизи? Позволят своими ногами погулять по храму, возможно более древнему, чем мой родной мир, прикоснуться к его стенам… О небо! И всё-таки этот день прекрасен!
Едва не повизгивая от восторга, я позволяю А-атону отстегнуть мои ремни. И, ухватившись за мужскую руку, вскакиваю с кресла.
Са-оир тоже поднимается, совершив предварительно кучу каких-то манипуляций с панелью управления. Оба довольно и капельку снисходительно улыбаются, видя мой бурный энтузиазм и щенячий восторг. И пока один за руку ведёт меня на выход, второй открывает багажный отсек и достаёт оттуда что-то весьма напоминающее громадный рюкзак, который тут же закидывает на плечо.
Так у нас ещё и продолжительная прогулка намечается? Вон и мне разрешили вместо платья штаны с туникой и удобные лёгкие сапожки.
Кажется, таки да. Возможно, мои мужья-трудоголики даже романтический пикник на троих задумали.
Я их сейчас расцелую.
Спустившись по трапу, мы ступаем на поверхность каменной площадки. Камень этот похож по фактуре на кремень, а по цвету − на белый мрамор. Как и своды над нами. Кое-где в них есть овальные отверстия, через которые пробиваются солнечные лучи, играя на стенах пещеры яркими золотыми бликами. Очень красиво. Воздушно. Полупрозрачно.
Я так и застываю, запрокинув голову и кружась на месте, чтобы всё это рассмотреть.
− Не устала? − притягивает меня к себе А-атон.
Са-оир, спустившийся следом, как раз заканчивает вводить какие-то команды на торобраслете и после того, как трапп поднимается, а вокруг шаттла образуется защитное поле, подходит к нам.
— Нет, что вы? Я же сидела всё это время. Теперь наоборот, только рада ноги размять, — улыбаюсь своим мужьям.
— Ну раз так, пойдём разминать, — тянет меня мой светлый сэ-аран к темнеющему в сотне метров от нас проходу.
И мы втроём отправляемся исследовать самый древний храм на Тэрстани. Точнее, я исследовать, а они — мне всё показывать.
Я уже была до этого в двух храмах Абсолюта и каждый раз поражалась монументальности и масштабам этих строений. В каждом из них возникало стойкое впечатление, что строились здания храмов с расчётом на визит титана, не меньше. Здесь это ощущение не просто присутствует — оно возведено в абсолют. В Маран-дэш отчётливо ощущается, что это мы пришли в гости к богу, настолько всё огромное. И хозяин вполне может нас не пустить дальше порога, а то и вовсе наказать за то, что нагло нарушили его покой.
За проходом, между двумя гигантскими плитами, открывается анфилада каменных залов. Строгие вертикальные линии уходящих ввысь белых плит, красноватый свет, льющийся откуда-то с потолка, и абсолютная тишина, поглощающая даже звуки наших шагов.
Мне даже жутковато немного становится. Спасает только присутствие моих сэ-аран, спокойно шагающих по обе стороны от меня.
Повелители правы, тут воздух буквально напитан силой. Мощной, сырой, концентрированной и густой настолько, что её, кажется, можно ножом резать.
− А для чего вы сюда прилетали в детстве? — спрашиваю шёпотом, чтобы хоть как-то разбавить это давящее ощущение. — Вдвоём? Или по отдельности?
− Бывало, что и вдвоём, − за двоих отвечает Са-оир. — А бывало, что и поодиночке. Нас с младенчества воспитывали, как будущих императоров, как тех, кто примет силу Абсолюта. Да и собственные силы проснулись в довольно раннем возрасте, и мы нуждались в строгом обучении, чтобы обуздать то, что внутри. А это достаточно серьёзное испытание для растущего организма ашара. Иногда мы были настолько истощены после уроков, что еле доползали до своих комнат и кроватей. Потом, когда стали старше, отец показал нам Маран-дэш и разрешил наведываться сюда самостоятельно. Тут мы могли не только восстанавливаться, но и ненадолго находить внутреннее равновесие.
