— Ну, у меня есть против неё шанс?
— А как же! Найди её схрон, портал, что бережёт ворожею. Не в эту, в новую ночь скорее удастся найти. Силы ворожеи истончатся, а как разыщешь, круг защитный откроется для нашего с тобой колдовства. Я очень хочу разделить с тобой эту трапезу, поэтому приду помогать.
***
Любава рисовала папоротник, красивый алый цветок с золотыми вкраплениями. В нос ударил знакомый запах разнотравия, отваров, домашних пирожков с грибами и капустой, которыми её часто баловала бабка Лукерья. Пещера была такой же уютной и просторной, как в детстве. За пологом стояла большая кровать с мягкими перинами, всегда взбитыми заботливой рукой, а в печи стояла горячая похлёбка и целая гора пирожков.
Словно в детстве, Любава побежала за полог надеясь найти бабушку, но её там конечно же не было, Лукерья ушла в мир мёртвых уже как пять годин назад.
Опуская снаряжение, ворожея увидела еле заметную светлую дорожку, идущую от неё прямо в пол пещеры.
— "Это силы мои уходят, мне надо ещё две с половиной ночи продержаться, не пустить сюда Хворобу".
Вдруг, в голове послышался голос отца:
— Дочка, где ты? У нас без тебя беда! Матушка твоя заболела, при смерти лежит! Да и я не важно себя чувствую, пойдём домой, плохо нам без тебя.
Для того, что бы схрон остался не раскрытым, нужно очень аккуратно из него возвращаться, не оставить следов, не показывать свой цветок папоротника, а лучше вообще не реагировать на всё что слышится и видится. Любава решила вернуться, старательно укрывая следы за собой.
В доме была неестественная темнота, о такой говорят "хоть глаз выколи". Что-то промелькнуло мимо ворожеи. А потом прямо напротив появилось страшное лицо отца. Веки полуопущены, вместо глаз бельма, бледные впалые щёки и красные разбитые губы, открывавшиеся как у потешной куклы
— Где тебя найти, доченька, с ног сбились в поисках своей красавицы, — с этими словами оборотень вытянул лапищу с зеркалом и сунул Любаве.
В зеркале ворожея разглядела своё постаревшее лицо, вёсен пятьдесят ей привиделись. Много сил она успела подрастерять, добираясь до дома старосты, пока защитный круг не создала.
— Ох, и шельма ты тощезадая, родителями меня вытащить решила?! Кто же тебя, зловонный сапог лешего, надоумил?
Вместо отца появилась всклоченная голова ведьмы, снявшую свою личину. Вся порочность, вся злоба, всё уродство было отражено в её настоящем образе.
— Ой, ёёёёлочки! А зачем ты мне то зеркало показываешь, дурища? Себе покажи, красоту писаную разгляди!
— Разорву твою душу, заберу силу, пожру всех близких тебе людей! — брызгало слюной чудовище.
— Ты как-то к брадобрею что ли сходи, вон лохматая какая! Да и брови пора подровнять, дюже ты ими союзна, — пока ведьма лютовала в горнице, Любава не могла вернуться в свой схрон. Хочешь не хочешь, а приходится развлекаться. Жаль, что нельзя взять меч да и отрубить голову ведьме, предварительно впечатав кулак в её гнусную морду.
— Довеселишься, красавица, непременно доберусь до тебя и разорвууууу, — выла ведьма.
Тем временем, наступало утро, безобразный образ ведьмы стал более очевидным: обвисшая кожа, чёрные когти, толстое неповоротливое тело.
— Великий Сварг! Да ты ещё уродливей, чем я думала! Прикройся саваном, и пятки помой!
Несмотря на боевые пререкания, Любава очень устала, перепалка с ведьмой вымотала её. Она мечтала вновь попасть в свою пещеру, в животе заурчало от воспоминаний о пирожках. Так хотелось нарисовать руну и упасть на кровать, но чудовище, похоже, не устало и не собиралось уходить из горницы. Громко рыкнув, ведьма уселась напротив ворожеи, обхватила лапищами колени и уставилась прямо в глаза Любаве.
Сто раз пожалела ворожея, что так просто попалась в ловушку, как же можно было поверить в такое простое колдовство! Сидела бы у себя в схроне, а лучше б спала! Как бы улучить минутку, да и сбежать от пристального взора Хворобы?
Вдруг ведьма громко и протяжно захрапела. Любава подобралась, готовая сотворить руну, однако решила обождать некоторое время, вдруг притворяется? Ворожея и не заметила, как сама заснула.
Разбудил её тихий шорох и скрип половиц, в доме было темно, пришла вторая ночь. Великий Сварг! Да у неё нога за круг во время сна выскользнула! И ведьма это прекрасно увидела, вон и крадётся, как кошка, потряхивая жирными ляжками. Любава дернула ногу, успев до прыжка Хворобы укрыться в кругу.
Та, не сумев схватить желанную добычу, зашипела и скрылась в тёмном углу, а через мгновение вылетела из темноты, держа в руках голову Шишка. Любава обомлела. Как же лешонок попал в эту клятую деревню, ведь реку сотворила, чтобы не пролез! Или опять морок?
Ведьма кинула трофей в круг ворожеи, голова отскочила и осталась лежать рядом, медленно превращаясь в голову Колючки. Точно морок, до Колючки она не доберётся, но взгляд от страшного "подарка" отвести не получалось. Голова иппы начала трансформироваться в голову отца.
Страшные метаморфозы сводили с ума Любаву, руки сжимались в кулаки в бессильном гневе. Из рваного шейного среза появились чёрные нити, которые начали обрастать мерзкой чешуёй, превращаясь не то в паучьи лапки, не то в ползущие щупальца. Голова привстала, мёртвые глаза раскрылись ища вход в круг.
— Доченькаааа, — булькало чудовище- Отвори, мне нужно твоё колдовство, помогиии.
Такого страха юная ворожея ещё ни разу в жизни не испытывала. Бегающая голова отца отчаянно пыталась влезть в круг.
— "Всё, больше не могу! Спрячусь в схроне, замету след, сил моих нет больше!", — и наспех сотворив руну, рухнула, без сил в свою пещеру.
Голова только коснулась взбитой подушки, а глаза уже закрылись, настолько мощного упадка сил Любава никогда не чувствовала. Она заставила себя подняться, и пошла, пошатываясь, к выходу, проверить, как успела замаскировать вход. Проходя мимо зеркала, глянула в него и почти не удивилась: оттуда неё смотрела морщинистая, седая старушка с милыми, но почти выцветшими зелёными глазами. Лет девяносто тому лицу дашь не меньше. Нужно продержаться ещё около полутора суток. Будь неладна эта усталость, теперь и не знаешь, заметила руну ведьма или нет.
Около круга, сотворённого Любавой, продолжало копошиться существо, похожее на плод колдовства страшной чёрной воли. То одной лапкой, то другой нежить пыталась прорвать защиту. Нежно-золотая дорожка вела вглубь круга, она и была целью существа.
Из темноты к кругу выползла ведьма. Хвороба сложила губы, словно собиралась свистнуть, и начала втягивать в себя золотую ниточку. Очень тоненьким ручейком тянулся след, а через мгновение вообще исчез. Нежить недовольно закопошилась, застрекотала и забила лапками по невидимой стене с большей силой. Ведьма же жутко зашипела, царапая половицы рядом с защитным кругом.
— Тихо, тихо, что-то ты совсем оскотинилась, Хворобушка! Волосырастрёпаны, вид неприглядный, про зубы и кожу вообще молчу, — Чёрный Хозяин раскачивался, скрестив руки на груди, и наблюдал за попытками ведьмы прорвать круг. — Ух какую прелесть ты сотворила! А где взяла образ отца ворожеи?
— Дурёха мне сама его образ кинула, когда только в Полянку вошла, и лешонка своего тоже сразу вспомнила, — проскрипела ведьма
— Опыта у неё маловато, ошибок допустила много, но какая сильная девка! Я восхищён, что она до сих пор не растеряла жизнь! И ей почти удалось спрятать схрон. Кстати, представь себе, я, наверное, впервые за своё существование увижу схрон боевой ворожеи! Итак, что там есть для меня? — с этими словами Чёрный Хозяин привлёк голову ведьмы к себе и нажал на шею, деловито извлекая из глотки Хворобы золотую руну.
— Красота какая! Ты посмотри, какой цветок папоротника! Такое сотворить мог истинный мастер! Я подумаю, что делать с таким сокровищем, — плотоядно улыбнулся Хозяин. — Ну, а теперь давай войдём в схрон нашей ворожеи и познакомимся с хозяйкой поближе.
