class="p1">– Глупо. Воды хватит лишь для одного.
– Послушай…
– Странно… неужели ты меня не боишься? – вдруг спросила незнакомка.
Её искрящиеся глаза были прикованы к Майлзу, будто она читала его мысли.
Действительно странно, но он не боялся. Ну не то чтобы совсем. Он боялся, конечно, но упрямство заставляло его спорить, несмотря на страх.
– Вода моя, – продолжала она, – и я сказала, её хватит лишь для одного. Ты сглупил, помогая ему раньше, вместо того чтобы убежать. Пора о нём забыть.
Майлзу почудилось, что его проверяют. Но не было времени размышлять, зачем и почему.
– Отлично. Это – твоя вода, – ответил он дерзким тоном. – И тут хватит лишь одному.
Он потянул флягу сильнее, и она выпустила её. Отвернувшись от девушки, Майлз поглядел вниз на камни, где лежал Кэд. Он внимательно пригляделся и заметил, что один камень был похож на люльку. Значит, фляга от него отскочит и застрянет в трещине. Он вытянул руку, примеряясь к броску.
– Стой! – Её окрик был грубым… и ещё более грубой оказалась рука, схватившая его руку. – Ты соображаешь, что делаешь? – сердито спросила девушка.
Майлз очутился с ней лицом к лицу и заглянул в её блестящие глаза с красным оттенком.
Глава 8
– Что ты делаешь?! – угрожающе повторила она, до боли сжав ему руку.
– Я бросаю флягу с водой вниз, – ответил Майлз.
“Какая она сильная! Я ещё таких не встречал. Она могла бы запросто сломать мне руку”.
– Я знаю! Но почему?
– Потому что это легче, чем нести её в зубах. – Майлз лукавил.
Дело, конечно, не в этом, а в том, что ему надо было избавиться от соблазна.
Жажда превратилась в наваждение, и он боялся, что не справится с собой, если будет держать в зубах эту холодную булькающую флягу с водой. Она неотрывно смотрела на него своими удивительными глазами, пытаясь проникнуть в его сознание. Кажется, ей это удалось, во всяком случае, она догадалась о настоящей причине его поступков.
– Ты идиот, – произнесла она медленно, явно недоумевая, – ты должен слушаться своё тело, когда оно диктует тебе желания. Ты не можешь игнорировать жажду. С этим нельзя справиться.
– Можно, – просто ответил Майлз.
Его рука совсем онемела. Если так будет продолжаться, он просто выронит флягу, и та полетит не туда, куда надо.
– Нет, нельзя, – злобно прошипела она. – Иначе я бы знала.
Она оскалилась. Майлзу следовало быть готовым к этому. Ведь Джин предупреждал его. Он ведь рассказывал ему о вампиршах, колдунах, оборотнях… Сильвион был колдуном, Берна оказалась оборотнем. А эта девушка – вампирша. Но странное дело: превратившись в вампиршу, она не стала уродливее, в отличие от Берны. Её лицо, теперь ещё более бледное и тонкое, казалось, как тогда в его сне, высеченным изо льда. Багровые глаза горели ярче в обрамлении тёмных ресниц, которые стали ещё чернее. Зрачки расширились, и в них зияла темнота, готовая поглотить кого угодно. Но сильнее всего изменился её рот. Пухлые губы искривились в усмешке, оголяя клыки. Это впечатляло! Длинные, прозрачно-белые, с аккуратными острыми концами и блестящие, как драгоценные камни, клыки. Похожие на кошачьи.
Не жёлтые бивни, как у Берны, а изящное, красивое орудие убийства. Да, она выглядела абсолютно сверхъестественной и в то же время оставалась реальной. Просто она принадлежала к другому виду живых существ, наряду с людьми и животными, и имела такое же право на существование, как и они.
Не испугаться было невозможно. Но теперь его испуг означал готовность к действию. Майлз будет драться, если придётся. С того времени, как он очнулся в деревянной телеге, мальчик очень изменился. Это уже был другой Майлз: страх больше не вызывал у него паники, только заставлял насторожиться.
“Если мне придётся обороняться, потребуются две руки. И лучше не показывать ей, что я испугался”.
– Может, тебе не удаётся справляться с твоей жаждой, – сказал он и отметил про себя, что его голос не дрожал. – Но я в норме. За исключением того, что ты очень сильно сжала мою руку. Отпусти! Мне больно.
Красные глаза сверкнули, и он подумал, сейчас она накинется на него. Но в следующий миг её веки опустились, тёмные ресницы закрыли лучистый взгляд. Она разжала пальцы. Рука Майлза повисла, кожаная фляга выпала из неё и благополучно приземлилась рядом на тропу. Майлз потёр затёкшее место.
Он даже не поднял на неё глаз, когда девушка спросила:
– А теперь ты боишься меня?
– Боюсь.
Это было правдой. Даже не из-за того, что она была вампиршей, и не из-за того, что она могла посылать синюю смерть на расстояние двадцати футов. А из-за того, какой она была. Она сама по себе была страшна.
– Но что толку бояться? – Майлз продолжал растирать онемевшие пальцы. – Если ты собираешься напасть на меня, я буду драться. До сих пор ты не причиняла мне вреда. Ты помогала мне.
– Я ведь сказала, вовсе нет. К тому же ты долго не проживёшь, если и дальше будешь вести себя как полоумный…
– Как кто? – Он наконец взглянул на неё и увидел, что клыки исчезли, остался только презрительный аристократический изгиб губ да глаза всё ещё светились чёрным золотом.
– Как полоумный, который доверяет людям, заботится обо всех… Разве ты не знаешь, что лишь сильным позволено делать всё, что хочется? Слабые – только стадо. И если ты попытаешься помочь им, они растопчут тебя.
– Кэд не слабый, – убеждённо ответил Майлз. – Он болен. Он поправится… если дать ему шанс. А если мы не будем заботиться друг о друге, что с нами будет?
Она нахмурилась. Пару минут они стояли, недовольно уставившись друг на друга. Затем Майлз наклонился и поднял флягу.
– Мне надо напоить его. А затем я принесу твою флягу назад.
– Погоди, – приказала она, но на сей раз не стала хватать его за руку.
– Что?
– Иди за мной. – Она повернулась к Майлзу спиной, уверенная, что он пойдёт за ней. Ясно: она привыкла, что её слушаются, не задавая вопросов. – Захвати флягу, – бросила она, даже не обернувшись.
Майлз заколебался, взглянув туда, где лежал Кэд. Нора была надёжно защищена камнями, Кэд продержится ещё немного. Он двинулся следом за девушкой. Узкая тропа, которая огибала скалу, была неровной и прерывалась полосами ломаных, острых как бритва аспидных сланцев. Майлзу приходилось осторожно обходить их. Незнакомка повернула за скалу и исчезла из виду. Майлз заторопился за ней и увидел пещеру. Проход был узким. Ему пришлось потрудиться, пролезая боком в расщелину. Зато внутри открывалась укромная, маленькая пещера, откуда дохнуло холодом и сыростью. Дневной свет почти не
