прижала уши, готовая к нагоняю от Филинии – ведь тут светский разговор и, если звучат оскорбления, значит они допустимы. Но моя нанимательница лишь улыбнулась уголками рта.
– У меня? – переспросила баронесса возмущённо. – Смею напомнить, я старше вас и поэтому…
– Имеете право оскорблять мою бабушку? – нет, тут никакого терпения не хватит!
– Филиния! – воскликнула Ойла, обращаясь за помощью к герцогине, и меня от такой наглости аж подбросило.
Серьёзно?
Нет, она всерьёз требует защиты у той, кого только что полила помоями?
– Ох, как печально, – качнула головой Фитор. – А я-то, отправляясь сюда, была полна самых радужных надежд.
Я едва не взвыла – лицемерие баронессы разрывало в клочья. Умом понимала, что нужно сохранять спокойствие, но эмоции нарастали снежным комом, кровь начинала кипеть.
А леди Ойла вдруг ехидно сверкнула глазами, и в следующий миг я ощутила прохладное прикосновение к своему лбу. Это «прикосновение» нагло и весьма успешно полезло под кожу, и тут случились сразу две вещи.
Татуировка, которая успела сползти в район поясницы и ягодиц, обожгла кожу. Мне почудилось этакое далёкое, похожее на слуховую галлюцинацию клацанье, а баронесса вдруг побледнела и схватилась за виски.
Вскочив, она опрокинула чашку с остатками чая и пронзительно завизжала.
Филиния тоже подпрыгнула, на её пальцах появилась знакомая белая плазма. Бабушка в изумлении смотрела на гостью, ещё и слуги набежали, а Ойла всё вопила. Когда вопль перешёл в хрип, Филиния смогла вставить:
– Что такое? Что произошло?
Гостья была не в себе. Ещё несколько долгих секунд мотала головой, потом наградила меня взглядом, полным обиды и ненависти.
– Что-то… не знаю, – прохрипела она. – Не знаю, Филиния, дорогая. Может какой-то спазм?
Угу.
Она «не знала», зато я поняла быстро. Баронесса пыталась влезть в мою голову. И кольцо, выданное герцогиней Сонтор, не защитило. Зато сработала татуировка его величества Георга. Причём не просто сработала – она нанесла некий удар.
Неужели меня выводили из равновесия не просто так?
– Какой кошмар, – помня, что у нас как бы светская беседа, с сочувствием выдохнула я. Прозвучало вполне натурально.
– Нужно вызвать лекаря? – обеспокоенно уточнила одна из служанок.
Ага. И стражу заодно.
Про стражу я не сказала, но может на лице мелькнуло? Или баронесса без всяких намёков перепугалась? Вряд ли она каждый день получает отпор.
– Нет-нет, всё хорошо. Я, пожалуй, пойду. Только до коляски проводите…
С этими словами леди Ойла буквально вылетела из гостиной. Гостью сдуло, а Филиния вопросительно уставилась на меня.
Однако поговорить мы смогли не сразу, пришлось дождаться пока уберут разбитый фарфор и в принципе наведут порядок. Потом двери гостиной закрылись, и бабушка не выдержала:
– Маргарита, мне показалось или ты что-то знаешь об этом инциденте?
Я коротко пересказала все свои ощущения, и рот герцогини превратился в выразительную букву «о».
– Снимай платье! – велела бабушка. Она желала взглянуть на татуировку.
Но увидав моё кислое лицо – а возиться со шнуровкой домашнего платья ну совсем не хотелось, – остыла.
– Ладно, – буркнула Филиния, и взялась объяснить: – То, что Ойла маг-менталист не секрет. Но попытка заглянуть в твою голову за гранью здравого смысла.
– Это ведь незаконно? – на всякий случай уточнила я.
– Конечно. И то, что Ойла к тебе полезла, да ещё так нахально, в моём присутствии, означает, что она проделывает такое не в первый раз.
Я вновь покосилась на несработавший перстень, и Филиния за взглядом проследила.
– Уровень мастерства Ойлы выше, чем уровень защиты кольца, – с неудовольствием признала леди Сонтор. – Не будь у тебя артефакта Георга, Ойла могла узнать многое. И не факт, что ты бы заметила это вторжение. Возможно, ты ощутила ментальное прикосновение именно благодаря татуировке.
Бабушка встала и отошла к окну.
Герцогиня заметно нервничала, ведь это был прокол, от разоблачения нас спасло лишь чудо.
– Когда твой дар разовьётся и окрепнет, – продолжила Филиния, – окрепнет и щит. Тогда артефакты не понадобятся, и никакая Ойла не сможет обойти эту защиту.
В последней фразе прозвучала тень сомнения, но я решила не заострять.
Сейчас меня интересовало другое:
– Вы с баронессой учились вместе? Вы враждовали?
– О-о… – губы Филинии дрогнули в очень выразительной усмешке. – Мы были самыми заклятыми подругами за всю историю академии.
– Это она отравила вас на том балу?
– Тебя, – поправила бабушка. – Мы теперь близкие родственницы, поэтому лучше на ты. – Помолчав, герцогиня ответила: – Я убеждена, что она. Но доказательств не было, мне пришлось смириться.
М-да. Желание треснуть Ойлу чем-нибудь тяжёлым усилилось.
– А что за шпага? – спросила я.
Леди Сонтор помрачнела.
Она развернулась, подарила хмурый взгляд и… в итоге мне всё-таки пришлось повозиться со шнуровкой домашнего платья. Правда причиной была не татуировка – я переодевалась для поездки.
Спустя полчаса мы с Филинией входили в небольшую часовню, стоявшую в сквере, расположенном практически в центре города.
Внутри было тесно, мрачно, по стенам виделись выложенные мозаикой лики, горели светильники. Посередине же высилась композиция, явно не имеющая ничего общего с религией. Инсталляция а-ля «Легенды о короле Артуре». Крупный булыжник, в который был воткнут меч.
Георг
К концу обеда мне предоставили отчёт по личности леди Маргариты Сонтор. Он растянулся на целых полстраницы, хотя укладывался в одно слово «ни-че-го»!
Никаких намёков, слухов, упоминаний. Наследница словно бы появилась из ниоткуда, и мне это ой как не нравилось. Так не бывает. Даже при том, что вся прислуга престарелой карги наверняка под клятвой, за что-то бы наверняка просочилось.
Не могло не просочиться за столько лет!
Вернув письмо секретарю, я откинулся на спинку стула и сделал большой глоток из кубка. Матушка, сидевшая на противоположном конце стола, вопросительно заломила бровь.
Нас разделяли десятки блюд и добрых семь шагов, но жест всё равно подучился выразительным…
– Что-то случилось, милый? – поинтересовалась её величество.
– Выясняю, – прямо ответил я.
Мне предстояла встреча с послом, остаток дня был расписан по минутам. Но вот в чём загвоздка – намечаются большие проблемы, ведь герцогство Сонтор – не собачий хвост.
Это огромная территория, десятки тысяч населения, а я несу ответственность перед подданными. Я выступаю гарантом их стабильности. Значит не могу допустить никакой аферы. Мне надлежит лично расследовать это дело! Но и плюнуть на встречу с послом я не могу.
Я нахмурился, и в этот миг к королеве-матери приблизился лакей. Он наклонился, произнёс что-то и матушка приняла из его рук конверт.
Так-так… Я насторожился, потому что уж чем, а чтением писем королева-мать во время еды не занимается. Считает это чрезвычайно вредным. Настолько, что ругает за такую
