его? Джейкобом? Лейтенантом. Может быть, он тоже приехал сюда, просто не показывался на глаза, и ночью встретился с ней. И об этом было в письме, которое привез Хэл. Не знаю. Но лучше уж так, чем думать, как она сейчас одна где-то там.
Неспокойно. Сейчас я ничего не могу сделать.
Горничная стоит, замерев.
– Хорошо. Я знаю, – сказала я.
– Знаете? – на ее лице ужас. Знала, и как только допустила, да?
Я кивнула только. Уж точно ничего не обязана объяснять.
Собрать вещи, одеться.
Проследить, чтобы все необходимое для Эмили собрали, чтобы дали ей не красивенькое платьице, а что-то удобное в дороге, и не мешающее пешим прогулкам, если понадобится. Эмили, конечно, может и сама за себя постоять, но проследить лучше.
Да, я разрешаю детям все, что разрешал мне мой отец. Не раз сталкивалась с недовольством Грэга, моей матери и разных случайных людей. Но точно знаю одно – именно тогда, в детстве, я была счастлива.
Грэг уже ждал внизу. Одетый в дорогу, под охраной. Ему даже нашли костыль, чтобы он мог идти. Поняла, что ни капли сочувствия у меня к нему. Легкое сожаление, что так вышло, да и то, лишь от того, что могут пострадать девочки.
– Шлюха! – буркнул Грэг, глянув на меня. – Рада, что едешь к нему?
Какое может быть сочувствие?
Отвечать я не стала.
– Это ведь так удобно! – Грэг смотрел на меня. – Отправить мужа в тюрьму, а самой прыгнуть в постель…
– Лорд Каррингтон! – гвардеец, тот самый, с которым Хэл разговаривал вчера, не дал Грэгу закончить. Подошел, даже встал между нами. – Вам не кажется, что это слишком?
Тихо, но очень твердо.
Грэг побагровел даже.
– Да как ты смеешь, щенок! Я у себя дома! Да ты…
– Уилсон! – гвардеец демонстративно не стал слушать, махнул кому-то из своих рукой. Голос у него хорошо поставленный, командовать умеет. – Отведите лорда Каррингтона в его экипаж, пусть посидит там. Мы скоро отправляемся.
И Грэга очень быстро подхватили под руки и повели. Он пытался было возмутиться, но что толку?
Гвардеец повернулся ко мне. Капитан, если я хоть что-то понимаю в гвардейском мундире.
– Простите, ваша светлость, если позволяю себе слишком много, – он склонил голову, но сожаления в этом не было ни капли. Он не считал, что слишком. – Я буду сопровождать вас в Моллоу. Капитан гвардии Ирвин Бреннан барон Гатерли, к вашим услугам.
Барон… Не такой уж и щенок, между прочим. Помоложе меня, но не слишком.
– Благодарю вас, капитан.
Он склонил голову снова.
– Как только будете готовы, мы сразу отправимся.
Интересно, что капитан ничего спросил о Роуз. Мы вышли, сказали что готовы, он кивнул. Словно все так и должно быть. Он знал, что Роуз уехала ночью? Или просто никаких приказов относительно Роуз у него не было? Нужно доставить в Моллоу меня, остальное не так важно, с детьми я разбирусь сама?
Спрашивать я не стала. Не очень понимала, что сейчас можно спрашивать, а что не стоит.
К большому моему счастью Грэга повезли отдельно, чуть позади. Мы ехали втроем – я, Эмили и ее гувернантка мисс Донахью, женщина довольно молодая, но тихая и набожная, всю дорогу проведшая с вязанием в руках. Однако несомненным достоинством мисс Донахью было то, что она не пыталась вмешиваться в мое воспитание, не пыталась осуждать. Очень мягко старалась предложить свое, горестно вздыхала, когда девочки позволяли себе всякие вольности, не подобающие леди, но никогда не настаивала. К тому же, отлично знала историю, геометрию и языки. Что еще нужно?
Эмили скучала.
Сначала она смотрела в окно, потом попросила мисс Донахью почитать, и та достала томик Аппиана о Пунических войнах. «На чем мы остановились, леди Эмили?» Взятие Карфагена. И так сходу, с совершенно невозмутимым лицом начала читать о боях на улицах, о том, как легионеры рушили дома… отрубленные руки, горы трупов на улицах, которые некому было убирать, и мухи…
Мне, признаться, как-то икнулось даже. Но Эмили слушала внимательно, с интересом, подперев щеку кулачком. И я подумала, что крепкие нервы в наше время еще ни одной благородной леди не помешали. А историю, все же, надо знать.
Потом Карфаген разрушили, сожгли, землю посыпали солью и прокляли именем подземных богов. Мисс Донахью взялась за вязание, а Эмили долго смотрела в окно, но там ничего интересного, никаких боев, только поля, коровы, домики где-то вдалеке.
– Мама, а ты в детстве жила во дворце? – спросила Эмили, когда домики окончательно наскучили.
– Да, твой дедушка Бернард был лордом-казначеем, у него всегда было много дел при дворе, и я жила с ним.
– Тебе там нравилось?
Нравилось. Я пожала плечами.
– Мне сложно сравнивать, я всю жизнь жила там. Твоя бабушка Лилиан пару раз брала меня в Кайлмори, но я не очень понимала, что мне делать там.
– Потому что в Кайлмори у тебя не было друзей, – Эмили вздохнула. – Без друзей плохо…
И шмыгнула носом. Она тоже оставила кого-то дома? Оставила, конечно. Маленькая мисс Бриджит, внучка библиотекаря, Аманда и Джон – племянники экономки… и это не считая детей Уилсонов, фермеров живущих по соседству, которые заглядывали к нам. Я никогда не мешала этим играм, не считала, что это неподходящая компания для дочерей герцога. Мне отец никогда не мешал.
Вернется ли Эмили домой?
– Ничего, – я обняла ее за плечи. – Ты сможешь найти себе новых друзей, у тебя хорошо получается.
Эмили шмыгнула носом снова, поерзала.
– Мы будем жить во дворце? – спросила он.
– Не знаю, – сказала я. – Думаю, это будет зависеть от короля… и от лорда Харелта, как он решит. Может быть, мы побудем там совсем недолго, а потом вернемся домой.
– Ты не знаешь? – сказала Эмили.
Я покачала головой.
Тогда Эмили решительно высунулась в окошко.
– Милорд! – крикнула она, помахала рукой. – Простите, милорд, а вы не знаете, мы будем жить во дворце?
– Эмили! – я попыталась одернуть, но было уже поздно.
Не слишком ли это вольное обращение? И Эмили уже не настолько маленькая, чтобы все прощать.
Капитан Бреннан подъехал ближе, поравнялся с нами.
– Миледи, – он вежливо улыбнулся. – Мне поручено проводить вас до дома лорда Харелта недалеко от Моллоу. Что будет потом я, боюсь, не знаю.
– Жаль, – сказала Эмили. – Я бы хотела пожить во дворце.
– Все может быть, – пожал плечами он. Мне показалось, это немного забавляло его.
Но все ведь серьезно.
Если Грэга обвинят в предательстве, тем более, если казнят, то что с нами будет?
Такое, конечно, я спрашивать не решусь.
– У
