– Не может быть…
– Я не хотела говорить об этом до последнего, – выдохнула я. – Но… после одной из наших ночей, когда ты приходил ко мне, я нашла в простынях своей постели кольцо с противозачаточным заклинанием – похоже, оно соскочило с пальца. А потом просто молчала о том, что месячные не пошли в срок. Согласно моим подсчетам, все совпадает: к тому моменту, как король… приступил к зачатию наследника… я уже была беременна от тебя. И я не знаю что делать, Винсент, – со всхлипом шепнула я. – Потому что когда этот ребенок родится, Эдвард узнает, что отец – не он. Маги быстро установят это.
– Ничего, Франческа, – услышала я твердый, уверенный и решительный голос мужчины, который сильнее прижал меня к себе. – К тому времени мы обязательно что-нибудь придумаем, обещаю. А до того даже не сомневайся в том, что я ни за что тебя не отпущу! – горячо выдохнул дракон, накрывая мои губы горячим поцелуем.
Он всегда был нежным. В каждую из наших ночей. Словно пытался этой лаской и заботой заглушить всю ту боль и унижения, которые причинял мне собственный муж. Но что самое главное, с ним я ощущала то, чего не ощущала с теми немногими другими мужчинами, с которыми мне доводилось спать в прошлой жизни. А именно – четкое, безоговорочное понимание того, что меня по-настоящему ценят. Не только желают, но искренне любят, холят и лелеют. Каждую клеточку моего тела, до самих кончиков пальцев.
Но сегодня его нежность была особенной. Не только потому, что теперь наша близость не была запретной, ведь теперь мы имели на нее полное право! Я понимала это, чувствовала: ни с чем несравнимую ласку, которую мужчина может испытывать лишь к женщине, которая носит от него ребенка.
Отбросив на пол шелковый халат, Винсент спустил с моих плеч невесомую сорочку, касаясь губами бархатной шеи. От его поцелуев я, запрокинув голову, тихо застонала и обняла своего фаворита. Пальцы жадно впились в черную ткань, обтягивающую спину – теплую, немного влажную от пота, вероятно выступившего от волнения. И не стала долго ждать, прежде чем развязать халат, избавляя ночного дракона от одежды.
Его мощное, гибкое тело прижалось ко мне. Сквозь ткань сорочки я ощущала напряжение в каждом мускуле, а особенно – затвердевшее мужское естество, упиравшееся сквозь ткань в мои бедра. Едва последняя шелковая преграда соскользнула на пол с моего тела, дракон осторожно положил меня на церемониальное ложе и навис надо мной, раз за разом покрывая поцелуями дрожащую кожу и раскрасневшиеся губы.
– Я люблю тебя, Франческа, – прошептал он, щекоча дыханием ключицы. – Как сумасшедший. И ради тебя пойду на все.
– Я тоже люблю тебя, – стоном сорвалось с моих губ, когда я ощутила, как ночной дракон овладел мною, легко проскальзывая в податливое тело. – Тебя одного, – добавила я, запуская пальцы в слегка растрепанные черные волосы. И отвечая на чувственный, глубокий поцелуй, позволила своему телу захлебнуться в океане наслаждения.
* * *
Все было спланировано четко и ясно, по пунктам. Деталей организации хитрого плана я, конечно же, не знала – у руля стояла Мальва Люминер. Но если это сработает, я избавлюсь от своей главной проблемы, которая делает мою жизнь невыносимой.
После того, как Отбор был завершен и Винсент Дрейк, став официальным фаворитом королевы, благословил наследника, нам больше не нужно было таиться и прятаться. Более того, у него были точно те же права на меня как на женщину, что и у моего мужа. В том числе право появляться рядом со мной где угодно, и открыто вести себя как мой любовник, с которым у меня нежные и страстные отношения. Потому он практически ежедневно сопровождал свою королеву по дворцу, появлялся со мной в свете и проявлял ласку перед прессой. Таким образом любовь королевы и фаворита полностью затмила в глазах общественности те якобы «чувства», которые старательно вырисовывались для этой самой общественности между королевой и королем.
Как и ожидалось, результат не заставил себя долго ждать: уязвленное эго Эдварда Блейда очень быстро полезло наружу! Пускай сам он любил меня примерно как рулон туалетной бумаги, созданный лишь для того, чтобы ним регулярно подтираться, это не меняло сути. Заключавшейся в том, что его имидж «первой и главной любви в жизни королевы» заметно страдал, если не сказать – был начисто разгромлен. С каждым днем это выражалось все больше. И пускай стоило для меня еще более грубых ночей с мужем, во время которых он отрывался по полной, я терпела это. Терпела, со всей силы стиснув зубы. Потому что нужно было во что бы то ни стало дождаться финального хода.
Нашей главной целью было спровоцировать короля публично. Так, чтобы ему не оставалось более ничего, кроме как принять вызов. И этот момент был запланирован на торжественном приеме в честь последнего дня лета.
Я не прекращала открыто кокетничать с Винсентом. Даже когда стояла рядом со своим мужем – делала все, чтобы монарх чувствовал себя третьим лишним. Более того – понимал, что все остальные видят: он третий лишний. И естественно, перешептываются об этом. С каждой минутой я поднимала градус, и с каждой секундой Эдвард Блейд все больше зверел. Теперь было четко видно, что его лицо постепенно приобретает свежий бордовый оттенок, кулаки то и дело сжимаются, а ноздри напряженно надувались, вдыхая душный воздух бального зала.
Самым главным для Винсента сейчас было не упустить миг, когда нужно нажать на курок. И мой дракон не прогадал!
Фаворит сработал в тот самый момент, когда король, желая поправить положение своего уязвленного самолюбия, публично протянул мне руку в приглашении на танец. Реагируя молниеносно, Винсент буквально перехватил меня, одновременно с ним и сам делая мне приглашение!
Придворные затаили дыхание. И я, широко улыбаясь, приняла протянутую мне руку ночного дракона.
– Лорд Дрейк, я смотрю, вас просто не оторвать от моей жены, – напряженно отчеканил он, прожигая мужчину взглядом.
– Да, она просто чудо, – без тени смущения подтвердил фаворит, демонстративно направляясь со мной на паркет… и Эдвард, заглотив наживку, преградил нам путь.
– По вашему поведению можно подумать, что вы и вовсе собираетесь оставить ее себе, – протянул монарх. – Не считаете должным быть немного… скромнее?
– Нет, не считаю, – спокойно и даже немного самодовольно ответил Винсент, продолжая подстегивать гордыню главы государства. – В конце концов, ее величество сама в праве решать, с кем танцевать: с мужем или с фаворитом, прошедшим Отбор. Возможно вам и не хочется этого признавать, ведь Франческа так прекрасна… но у меня на нее, как на женщину, теперь ровно такие же права, как и у вас. Или может такое положение вещей создает вам какие-нибудь неудобства? Ну так я бы тоже не был против избавиться от необходимости делить мою обожаемую леди с другим мужчиной. Вот только законы обязывают меня. Если только…
– Если только? – вздернул бровь Эдвард.
– Если только вы не захотите рискнуть, сыграв на королеву, – прищурившись, громко и четко протянул Винсент. – Единственная партия в карты, при всех свидетелях, присутствующих на этом приеме. И проигравший официально потеряет право прикасаться к Франческе. В конце концов, формально наследник зачат и благословлен, ожидая своего появления на свет. Так что юридически каждый из нас уже исполнил свой долг и прямой необходимости делиться королевой более нет. Как вам такое предложение?
Лицо Эдварда Блейда довольно однозначно демонстрировало, что бурного восторга это предложение у него, как минимум не вызывает. Вот только отказаться от вызова, брошенного ему публично, столь дерзко, еще и при подобных обстоятельства, значило бы для короля окончательно утопить в грязи свою репутацию.
– Хорошо, сыграем, – наконец ответил он, и тут же придворные расступились, освобождая дорогу к карточному столу.
Нашей главной надежной была почти полная уверенность короля в своей победе. Как я узнала от Зельды, в тело Эдварда Блейда был тайно внедрен амулет, благодаря которому тот мог рассчитывать на абсолютную удачу в тех карточных партиях, победа в каких была для него принципиально важна. Правда вот некоторое время назад эта уверенность слегка пошатнулась после того, как король проиграл свою невесту младшему брату. У которого, к сожалению правителя, при обыске не обнаружилось никаких амулетов.
