верилось, будто она вдыхает саму осень. Осень проникала из лёгких в кровь, и её золото мчалось по венам. Лере было приятно представлять, как это золото невидимым светом пробивается наружу сквозь её кожу.
Красоты природы несколько померкли, когда к Нику обратился полицейский – спросил, как его зовут. Звонко тявкнула собака. Лера повернула голову на звук. Невдалеке на сочно-зелёной лужайке метались золотые пятна солнечного света, пробивавшегося сквозь листву деревьев. Корги в кислотно-розовом ошейнике гонялась за ними, пока её хозяйка с кислотно-розовым маникюром и с вылинявшими в пепельно-лавандовый волосами делала селфи на смартфон в чехле, цвет которого был очевиден. Фоном для будущего поста служила кутерьма возле подъезда Ника. Внезапно девушка обернулась. Лере стало интересно, угадала ли она, что, точнее, кого, увидела любительница розового.
– Кто бы сомневался, – пробормотала Лера, неспеша натягивать вежливую улыбку для приветствия.
– А вы изменились, Валерия Николаевна!
– А вы – нет, Дмитрий Владимирович.
Разин приосанился, приняв слова Леры за комплимент. Разумеется, он ошибся.
– Надо же! Вы запомнили моё имя!
Как и прежде эмоции Разина были неубедительны. Лера подозревала, что за удивлением скрывались злорадство и намёк на то, сколько крови он выпил из её адвоката. Лера решила сделать вид, будто ничего не поняла:
– У драконов отличная память.
Разин фыркнул. Сунув руки в карманы, он кивнул себе за спину.
– Ваш… друг? – спросил он с многозначительной паузой.
Лера пожала плечом:
– Можете назвать его так, если хотите.
– А вы? Не хотите ему помочь?
– А ему нужна помощь?
– А зачем же вы тогда приехали?
– Разве не очевидно, – Лера похлопала по капоту.
Разин усмехнулся и покачал головой.
– Подвозите человека… Ну-ну! Знаете, у вас странная особенность – вы появляетесь в самый неожиданный момент.
– А момент неожиданный? – Лера подняла бровь.
– Идите к Тарасову. Он уже устал от мальчишки и явно хочет поговорить с кем-то взрослым.
Лера опешила не столько от наглости Разина, сколько от его предложения. Она пыталась подобрать ответ, но полицейский уже потерял к ней интерес.
– Девушка! – воскликнул он, развернувшись всем корпусом в сторону хозяйки корги.
Лера повернула голову вправо. Девушка с сопротивлявшимся питомцем на руках стремительно удалялась. Она обернулась на возглас, чем и воспользовался Разин:
– Да-да, я к вам обращаюсь! Остановитесь-ка!
Он направился в сторону замершей фигуры. Девушка прижала собаку к груди достаточно сильно, чтобы её недовольство сменилось приступом всеобъемлющей любви к хозяйке.
– Будьте любезны, достаньте телефон, – попросил Разин, на ходу доставая удостоверение.
Лера сомневалась, что в демонстрации документа есть смысл. Девушка широко распахнула глаза, её правая ладонь как-то механически накрыла загривок животного, пальцы пришли в движение. Корги, взвизгнув, замотала головой, намекая на чрезмерность проявляемого внимания. Такая реакция на Разина вызвала удивление:
– Бывает же!
Лера качнула головой и, оттолкнувшись от капота, направилась к Тарасову, с серьёзным лицом слушавшему свидетеля, рядом с которым стоял Ник.
– Да это какой-то псих! – настаивал парень, похожий на воробья, запутавшегося в пледе.
«Очевидно, девиц в этот раз не случилось», – подумала Лера, рассматривая этого персонажа. Смуглый, невысокий, худощавый, но миловидный. Его не портили каштановые вихры, торчавшие в разные стороны. Он кутался в длинный невероятно толстый коричневый халат, складкой падавший на объёмные меховые тапки в виде лап льва, если судить по цвету.
– Почему? – Тарасов уставился в планшет, что держал в руках.
– Я же вам говорю! У этого… – парень проглотил слово, не без помощи Ника, пихнувшего его в бок локтем. – У нападавшего в руке был клинок. Не нож, не… ну не знаю… не бита там, а клинок!
Тарасов перечислил несколько видов холодного оружия, но они не задержались в памяти Леры. Пустой взгляд Воробьишки, подсказал Лере – ни ей одной названия ни о чём не говорили.
– Да чтоб я в них разбирался! – воскликнул парень. – Я такие в сериалах видел. В исторических. Или в тех, что с закосом под историю.
Тарасов кивнул, не изменившись в лице, и задал следующий вопрос:
– Вы можете описать напавшего на вас человека?
– Это был оборотень.
– Вы уверены? – Тарасов поднял взгляд от планшета.
– Если бы вы видели, как он двигался… Послушайте, у меня скоро сдача проекта, я работал всю ночь, а не кутил. Это точно был оборотень. Но в коридоре свет не горел, я видел только его силуэт на фоне двери, поэтому… – парень развёл руками. – Он рванул обратно к окну, когда… ну, не знаю, когда рассмотрел меня, что ли. Я же стоял лицом к окну, а сегодня было полнолуние.
А Лера мысленно кивнула, получив подтверждение своей догадке о неслучившейся девице. Лера подошла достаточно близко, чтобы Тарасов её заметил. Но, как ни странно, первым в её сторону посмотрел именно Ник, хотя он стоял спиной к ней.
Тарасов обратился к Нику:
– Поднимитесь в квартиру, посмотрите, на месте ли вещи. Я поговорю с вами позже.
Ник медленно перевёл взгляд на полицейского, кивнул и неспеша пошёл к двери в подъезд.
– А я? – напомнил о себе Воробей.
– Вы тоже можете подняться. С осмотром в квартире закончили.
Прежде, чем уйти следом за Ником, парень с тоской посмотрел на девушку с корги. Разин продолжал изучать её телефон. Она же лишь растерянно развела руками, глядя на Воробья, и тускло улыбнулась.
– Накрылся мой горячий кофе.
Только сейчас Лера заметила висевший на плече девушки неприметный серый рюкзачок. Язычки молнии смыкались на металлической крышке. Очевидно, это был термос.
Воробей вздохнул. Огромные лапы уныло затопали по чистенькому, словно вымытому асфальту.
– Валерия Николаевна, – сдержанно поприветствовал Тарасов.
– Алексей Павлович, – в тон ему ответила Лера.
Тарасов посмотрел по сторонам. Лера сделала то же и увидела, что полицейские и прочие работники МП оказались на почтительном расстоянии. Тем временем Тарасов продолжил ещё более сдержанным тоном, чем напомнил Лере её бывшую помощницу:
– Не сочтите за грубость…
Лера посмотрела в глаза магу и подняла брови в ожидании продолжения, и оно не заставило себя ждать, а жаль.
– …но какого хрена вы делаете рядом с Соколовым-младшим?
Лера даже не сомневалась, что не смогла удержать лицо. И от шока она не могла понять, какое чувство увидел Тарасов.
Драконы испытывают страх. Лера всегда представляла его холодным
