кусок толщиной в палец.
— Я помогу, — быстро сказала Астория, опасаясь, что предложенный бутерброд не влезет ей в рот. — Только мне бы нож поменьше.
Фалес с видимым облегчением уступил ей место, выразительно кивнув на стену, где висели самые разные ножи.
— Этот для рыбы, — сообщил он, когда Астория выбрала самый маленький.
— Ничего страшного, он уже не пахнет, — сделала вид, что не поняла намёка, девушка, аккуратно отрезая себе два тоненьких куска серого пористого хлеба. — А масло есть?
Фалес придвинул ей горшочек с маслом. Повара отложили тесаки и уставились на Асторию.
Та с невозмутимым видом намазала на хлеб тонюсенький слой масла и положила сверху прозрачный ломтик сыра.
— А это что, буженина? — она ткнула пальцем в остатки окорока. — Можно?
— Можно. — Даже собаки, кажется, затаили дыхание.
Астория отрезала мяса и, немного подумав, положила его под сыр. Вот теперь — хорошо.
— Есть вареные яйца, — щедро предложил повар. — Осталось пять штук.
Да! Она почистила яйцо, нарезала ломтиками и водрузила на сыр. Потом ухватила веточек укропа и возложила на самый верх полученного сэндвича. Все, натюрморт завершён.
Фарес громко сглотнул.
— Сделать вам? — правильно поняла его Астория.
— Будь любезна. Только немного потолще.
Потолще так потолще. Астория ровно нарезала хлеб, сыр и мясо. Повара вытерли руки об фартуки.
Яйца закончились, укроп тоже.
— Наконец-то в Рассветной крепости появилась женщина, — удовлетворенно заявил повар Грэй, доливая себе в чашку остатки чая с мятой и лимонником.
— Да, сразу стало уютно, — поддакнул повар Серхо. — Женщина — она все делает красиво.
Астория польщенно улыбнулась и вытерла пальцы салфеткой.
— С мясом что делать будете?
— Тушить с луком и морковью.
— Его бы отбить, мелко нарезать, а потом добавить сметаны и овощей. Есть ведь овощи?
— Да, вон там томаты, перцы, тыква…
— Тыкву не нужно, с тыквой кашу лучше. Пшенную. А томаты и перцы — прекрасно. Только перцев немного, а то вкус мяса перебьёт.
— Сделаем, миледи. А к мясу что лучше, картофель или фасоль?
— Картофель, пожалуй. А фасоль в суп капустный хорошо пойдёт.
Не то, чтобы Астория умела готовить, но вот Андреа — умела. Когда ты делаешь уроки за кухонным столом, а тётушка варит суп, невольно что-то да запоминаешь.
— Фалес, а почему в замке нет женщин?
— Это ещё со времён старого князя пошло. После смерти княгини-матушки он загулял… всякое было, и попойки, и танцы до упаду, и скоморохи, и бабы, то есть леди всякие… и ляди. Одна из любовниц князя его обокрала. Украшения покойной жены стащила. А он никому не позволял трогать ее вещи. Шибко любил жену.
Астория промолчала. Не больно-то у неё в голове укладывались танцы, любовницы и тоска по супруге. Но не ей судить, конечно.
— Ну князь тогда кричал, что все женщины — продажные. И выгнал всех служанок. С тех пор вот… повелось так.
— И что же, у князя Дэймона не было любовниц?
— Ну конечно были. В городе. Он их в замок если и приводит, то поутру выставляет прочь, а вообще предпочитает сам навещать. Ты первая, кого он оставил.
— Странно.
— Это потому, что тебя Ренгар привёл. Дэймон брата очень любит и страдает, что они в ссоре. Не мог же он подарок брата прочь отослать?
— Очень даже мог.
— Ну… видать, ты слишком хороша. Только не думай, в жены не возьмёт.
— А что так? Не вышла лицом?
— Ты красивая, конечно, но у него невеста была. Принцесса Андреа. Она ему по чину. Слухи ходят, что в Мэррилэнд вернулись Леграсы. Вот бы удалось князю невесту свою вернуть, всем бы было хорошо.
— Старая она, Андреа ваша, — буркнула Астория недовольно. — За тридцать ей.
— Для Леграсов это возраст разве? В них же кровь альвов вечноживущих.
— Да? Я и не знала.
— То-то и оно. Будет наша Андреа жить лет этак двести, а то и триста. Плохо, что ли?
— Прекрасно просто, — кисло отозвалась Астория.
Жених, значит. Ну, супер. Рассказать, что ли, жениху, что у Андреа в другом мире не один роман был? Хотя… Дэймон тоже не говел. Стоят они друг друга.
Черт! Такой мужик, и недоступен! Отбивать жениха у тетки не очень-то красиво, правда? Обломись, Астра. Ничего тебе тут не светит, по ходу.
— Что на тебе за балахон? — полюбопытствовал Дэймон, увидев Асторию за ужином. — И что ты наговорила Фалесу? Почему мои люди на меня так странно смотрят?
— Я? — удивилась Астория, которая не чувствовала ног от усталости — весь день управляющий показывал ей замок. И все четыре башни, и кладовые, и казематы тоже. Сколько же тут лестниц, с ума сойти! — Только про пыль. И про паутину. И про немытые окна.
— Нет, не про это. Кстати о паутине — она у тебя в волосах.
— Ничего удивительного. Вам бы генеральную уборку крепости сделать.
— Мои воины такой ерундой не занимаются.
— Наймите женщин из города, разве это проблема? Или у вас нет на это денег?
— Деньги есть, — вздохнул Дэймон. — Но женщины в Рассветной крепости… раньше были только суки и лошади. Теперь вот ты.
— И к какой категории я отношусь?
Князь преувеличенно тяжко вздохнул и сообщил сидящему с ними за столом Фалесу:
— Мясо сегодня особенно хорошо. Передай мою благодарность поварам.
Фалес открыл рот и посмотрел на Асторию. Та качнула головой, широко раскрыв глаза.
— Она была в кухне? — тотчас сообразил Дэймон. — Все ясно. Вот поэтому отец и выгнал всех женщин: они вечно суют свой нос куда не просят. Надо бы проверить драгоценности, вдруг уже что-то пропало?
Астория молча отодвинула тарелку и поднялась. Она не собиралась терпеть оскорбления, тем более совершенно необоснованные.
— Сидеть! — рявкнул князь.
Астория нахмурилась. На
