Паренька звали Томаш Чермак, такой молоденький, зеленый, что Лиз чувствовала себя повидавшей жизнь расчетливой сукой рядом с ним. Хотя они ровесники. Но дело не в возрасте.
Лиз подцепила его на званом обеде, удачно стрельнула глазками, чуть дернула ментально, и вот, вечером они уже гуляют по бульвару. Все чинно и невинно до зубовного скрежета. Лиз старательно краснеет, слушая комплименты, он старательно несет какую-то чушь, лишь изредка мимолетно касаясь ее руки.
Они погуляют еще немного, потом, на завтра, Лиз пригласит его к себе на чай. Только чай, никаких глупостей, никаких яблок, глинтвейна и ныряния с набережной. И там, тихо, им займется Вацлав. Но тоже ничего особенного для парня, Вацлав только прощупает и зацепит своим крючком, чтобы потом, когда понадобится, этот кудрявенький Томаш пошел и сделал то, что Вацлав от него хочет.
Что конкретно он хочет – Лиз не знала. Так было безопаснее. Лиз всегда на виду и ее защита не так уж непробиваема. Ее мысли могут проскочить когда не нужно. Так что ей куда безопаснее не знать. И к лучшему…
Таких мальчиков, как Томаш, всегда хватало, Лиз делала это легко и не задумываясь…
Вот с Мартином все внезапно оказалось иначе.
Все не так.
Все пошло не так. И даже то, что с принцем все вышло неправильно и странно, тоже, отчасти, было связано с Мартином. Не будь его… Что было бы? Принц изнасиловал бы Лиз еще на балу, на балконе… ну, а потом бы все пошло как обычно. Может быть, даже конная прогулка и ужин бы состоялись как надо. Это было бы проще. Понятнее для нее. Потому что сейчас Лиз не понимала, что ей делать.
Вацлав был недоволен ей.
Когда этот полковник… или не полковник, кто он там? Когда Люк привез ее и высадил около дома, Лиз не знала, как все это объяснить. Не знала, как отвечать на вопрос, почему она здесь. Сказать, что покатались и хватит? И как ее успехи?
Объяснять не пришлось.
Вацлаву стоило только глянуть на нее и все понять.
– Сядь! – велел он.
Потом подошел, положил ей руки на виски и вытряхнул из нее все, что было нужно.
До звона в ушах.
И звонкая пощечина.
– Дрянь! От тебя никакой пользы! Иди наверх.
Лиз ушла.
Она даже не могла точно сказать, что он увидел там, в ее сознании. Осталось ли все, что говорилось в машине действительно скрыто, или полковник ей соврал? Но зачем ему врать? У таких людей наверняка есть средства, чтобы все было по-настоящему.
Конечно, Лиз не верила, что полковник хотел помочь. Перекупить – да, но помочь – нет. В бескорыстную помощь королевских спецслужб Лиз не верила ни на грош. И такая помощь ей не нужна.
И все же, что-то в этом было. Едва уловимое. Сэндвичи, чай в термосе, пирог с курицей, который Лиз весь съела сама. Этот Люк глянул только… «Вкусно?» – спросил он. «Ага», – кивнула она. Безумно. И есть так хотелось после прогулок и всех волнений. «Ну, и ешьте все, – сказал он. – Мне за рулем неудобно все равно». Совершенно искреннее тепло, которое любой менталист легко чувствует. Да и обычный человек чувствует тоже. Тепло…
Они почти всю дорогу молчали. Только что-то незначительное, пустые мелочи, вроде разговоров о погоде… Ничего личного больше. И отчего-то Лиз казалось, словно знает его давно.
Удивительно ценное качество для полковника или майора, или кто он там? Должно быть, со своей работой он справляется неплохо, если умеет так легко и ненавязчиво цеплять людей. Нет, это не добавляло доверия к нему, Лиз не девочка и все отлично осознавала. Но цепляло все равно.
Люк…
А завтра вечером нужно будет встретиться с Мартином. Напроситься к нему.
И вот тут…
Убивать ей еще не приходилось. Ей и сейчас не придется делать ничего такого, только подсыпать снотворное. «Вот это кинь ему в бокал. Отвлеки как-нибудь и кинь. А как уснет – уходи». А дальше… Она отлично понимала, что после такого его в живых не оставят. Даже притом, что Вацлав обещал только «аккуратно подтереть память», Лиз не верила. Мартин не случайный свидетель. Он вообще не случайно появился рядом с ней…
Чем больше она думала об этом, тем больше болело сердце.
Это неправильно.
Какая бы цель ни была – это неправильно.
Но что она могла сделать? Отказаться? Тогда это сделают без нее. Тогда ее саму ждет суровое наказание. Ее не убьют, может быть, но не простят все равно. Не дадут возможности отказаться. И самое вероятное, Вацлав просто заставит ее сделать это силой. Сила менталиста как и заключается в том, чтобы добиваться желаемого от людей, не убеждением, а только усилием воли. Он прикажет, и она пойдет, как кукла, послушно. Так уже было однажды, и от тех воспоминаний пробирала дрожь.
Тогда Лиз была совсем еще девочка, еще до свадьбы. Тот первый раз… Она боялась, не хотела кого-то соблазнять, не умела, не понимала, что ей делать. Нет, ее учили, но опыта не было все равно. Лиз рыдала, просила не поступать с ней так. Но Вацлав был непреклонен. Тогда Лиз попыталась убежать… А потом – словно провал. А потом – Лиз видит, как идет рядом с мужчиной, улыбается ему, говорит с ним… но сама ничего не может сделать. Словно в страшном сне. Она может только смотреть. Смотреть, как она сама обнимает незнакомого мужчину…
Нет. Такого больше не повторится. Это было страшно. Безумно страшно. Когда сознание заперто где-то внутри, и ты можешь только смотреть. Когда тело двигается само, губы сами говорят… Страшно даже не то, что она делала, в тот раз и до постели-то не дошло, а то, что никак не могла повлиять. Словно кто-то дергал за ниточки.
Никогда больше. Какие бы неприятные вещи ей совершать ни приходилось, но Лиз предпочитала делать своими руками и все осознавать. Лучше так. Лучше отвечать самой, чем позволить сделать это за тебя.
Но Мартин… он ведь этого не заслуживал.
Даже будь он менталистом, работай он на корону – не заслуживал все равно. Так неправильно.
И сейчас даже идея пойти, рассказать все полковнику, попросить помощи – не казалась такой уж дикой. Только, конечно, Лиз не пойдет. Не дойдет, ее не отпустят. Не позволят ей дойти. Вацлав контролирует все. Давно уже Лиз не чувствовала себя такой беспомощной.
Но если отказаться она не могла, то как? Попытаться предупредить? Так, чтобы не сильно подставиться самой… Если Вацлав узнает, он убьет ее.
* * *
А Мартин ждал ее у фонтана. Там же, где и в первый раз.
На этот раз встретиться предложила она, отправила ему записку. Он согласился.
И честно ждал.
Улыбнулся ей.
– Рад, что ты пришла. Погуляем?
У него теплые руки, он дотрагивается до ее пальцев… и… это как-то безумно совсем.
А у нее наоборот руки холодные и слегка бьет дрожь.
– Может быть, пойдем сразу к тебе? – предложила Лиз. – У меня голова болит, нет сил гулять, но… Мартин, я так скучала!
Попыталась улыбнуться, только улыбка вышла какой-то натянутой.
– У тебя все хорошо? – немного обеспокоенно спросил он.
– Все хорошо. Пойдем?
Не готова тянуть это. Чем быстрее сделать, тем лучше.
Он чуть склонил голову на бок. Потом быстро привлек ее к себе.
– Хорошо, как скажешь. Чем быстрее я смогу снять с тебя платье, тем лучше.
И подмигнул.
Пусть так.
Какая разница, что он подумает о ней, если это их последняя встреча.
Даже если он останется жив… если его оставят в живых… они больше не увидятся.
Может быть, его и правда не тронут? Он барон, офицер, а не какой-нибудь нищий из подворотни, его смерть не останется незамеченной. К тому же королевская служба безопасности следит за ним. Нужно действовать осторожно. Зачем рисковать?
– Тогда, знаешь, – предложил Мартин, – давай заглянем в ресторанчик недалеко от моего дома? Там готовят с доставкой. Закажем чего-нибудь, пусть принесут.
– Хорошо, – согласилась Лиз.
Не оставлять же его без ужина.
Это безумие. Его все равно убьют…
Но даже думать об этом нельзя, если он менталист, то может уловить что-то. Она закрывает свои мысли, но что-то может прорваться все равно. Ее тревога прорваться.
