Куча праздно шатающегося люда, квас в жёлтых бочках, запахи еды, гвалт, шум. Кто-то угостил хорошенькую, белокурую Машу яблоком.
Бабушка с кем-то торговалась, носила кошёлки туда-сюда к грузовичку. Деревенские оплатили его в складчину, позже шофёр повезёт всякую снедь в деревню. Разгоряченные удачными покупками, хозяйки возвратятся в деревню пешком.
Бабушка продолжала кружить по торговым рядам. Маша скучала, привалилась к забору и смотрела на маленького кудрявого карапуза.
Цыганчонок сидел в пыли и ревел, размазывая слёзы по грязным щекам. Маша подошла к нему, присела. Погладила малыша по кудрявой шапке лохматых волос, протянула яблоко.
Откуда ни возьмись, появилась цыганка в пёстрых юбках. Заглянула Маше в лицо, развернула её ладошку, похлопала по ней рукой. Сказала какую то абракадабру и ,подхватив малыша, ушла.
Маша помнила каждое слово того пророчества:" Жизни две, мужика два, ребёнка три, а на поверку жизнь дели на два" Потом Маша пыталась у бабушки узнать, что такое тётя в красивых юбках ей сказала?
Бабушка раскричалась, обещала Машке уши надрать, если она ещё раз к таким "тётям" подойдёт.
Маша до сих пор не понимала, почему эти гадалки предсказания какими то кодами делают. Почему нормальным человеческим языком не собъясняют.
Маше всё сидела в комнате перед камином, ей ничего не хотелось. Вдруг ей вспомнился тот, другой мальчик, которого она видела в царском домике.
– Эльза, ты не знаешь, тот пацан, что я видела по дороге, встретил свою мать?
– О! Тилль увидел его в городе и подобрал. Мальчишка умеет свистеть как соловей. Так Тилль его Соловейко назвал.
Странный сирота. Он так верит, что найдёт свою мать. Говорит, что видел её, но она его не узнала, – Эльза развела руками.
"Это чтож за матери такие бывают. Не узнать собственного ребёнка…" – душа Маши содрогнулась от жалости. Вслух прошептала:
– Золотое сердце у Тилля.
Признательно потрепала Эльзу по плечу.
Тут фрейлина заметила колечко на руке Маши.
– Ой, у вас колечко, Ваша Светлость, – девушка протянула руку, хотела дотронуться до сверкающей полоски на пальчике госпожи.
– Это моё! – Маша дёрнула руку, зло глянула на Эльзу, повторила с угрозой:
– Это моё!
Ей не хотелось обижать милую фрейлину, но как ей было объяснить, что это единственное, что осталось у Маши. Это действительно единственная её личная вещь из прошлой жизни.
– Ваше Светлость, завтра ярмарка на центральной площади. Пойдёмте смотреть медведей! Говорят, они умеют плясать.
Неожиданно Маша уловила еле слышный шорох за стеной. Она догадалась, что их подслушивают. Как она могла об этом забыть?!
Глава 12
Провал во времени
Стоило Маше выйти из своей комнаты, её тут же окружила стайка фрейлин, поджидающих с самого утра.
Сегодня было тепло и девушки отправились на прогулку в королевский сад.
Лужайки– просторные, чистые, светлые, опутанные тонкой паутиной идеальных дорожек. Тенистые островки из развесистых деревьев. Тут и там разбросанные скамейки, увитые арками китайской розы. Маленькие фонтанчики весело искрились струйками на солнышке – сад был просто сказочным.
Маша рада была выйти из серого склепа. Стены негостеприимного, холодного замка ей порядком надоели. Старшая фрейлина близко к Маше не подходила, но девушка чувствовала, что та следит за ней, не спуская с глаз.
– Эльза, – фрейлина услышала Машу, мгновенно оказалась рядом,:
– скажи этой напудренной мартышке, что мне холодно в гостинице, пусть включат отопление.
Эльза хлопала глазами.
Машка прыснула, сообразив, что фрейлина ничего не поняла.
– Дубль два, – Машка веселилась, наблюдая,как девушка ещё шире открыла глаза, уставившись на свою госпожу,:
–Эльза, скажи старшей фрейлине, что я не довольна и буду на неё жаловаться королю.
Мне холодно! Пусть прогреют помещение и ковры постелят.
Эльза поклонилась и помчалась выполнять поручение.
О чём могут судачить скучающие женщины во дворце? Конечно о ней, о своей будущей королеве. Это стало отличным поводом объединиться разрозненным группкам фрейлин в одну общую.
Теперь в воздухе над ними висела одна общая сплетня.
Стоило Маше повернуться к ним, они замолкали, приседали в реверансе, прятали глаза. Стоило отвернуться, начинали шушукаться.
До Маши стали долетать обрывки фраз:
– Ах, не повезло нашему государю…
– Принцесса стояла вчера, как дура…
– Вот если б я была на её месте, Король был бы очарован моим воспитанием…
– Наш Король так красив…
– Да, да, она вообще никакая…
– Ходит, как колченогая…
– Интересно будет посмотреть на это позорище в их первый танец…
Маша повернулась на последней фразе, выхватила глазами говорившую. Девушка в светло-фиолетовом платье залилась румянцем, закрыла рот и сто процентов, хотела проглотить язык, но поздно.
– Иди-ка сюда, овца! – Маша не собиралась церемониться.
"Овца" несмело приблизилась к Маше на шаг.
– Ты не увидишь моего танца. Сообщу Мину о твоём неуважении к выбору Короля. Твой язык вместе с тобой будет плавать с крокодилами во рву.
Девушка пыталась что-то сказать.
Маша опередила её;
– От себя добавлю: прячься, мля..!
Разнопёстрый клубок гадюк-подружек тут же отделился от виновницы. Горе-беда заразны!
Фиолетовое пятно оказалось в одиночестве. От страха девушка помертвела, упала на колени, стала молить о пощаде. Маша молча смотрела на этот отчаянный вариант раскаяния. Чтоб другим неповадно было, твёрдо, жёстко сказала "Нет!"
Пошла вперёд, сделав жест остальным следовать за ней. Маша решила, что будет сражаться за себя. За уважение со стороны фрейлин, да всех вокруг, за шанс разбудить чувства любимого.
Девушка повернулась к стайке крадущихся за ней фрейлин. Они смотрели на неё во все глаза, онемев, кажется, навсегда.
– Ну, вот что, глупые гусыни. Я не только хорошо вижу, но и отлично слышу. Одно слово не по мне – выдеру вам все патлы из под париков. Лично расцарапаю рожи ваши свинячьи.
Маша оглянулась, ища глазами Эльзу. Трусишка фрейлина стояла в сторонке и как всегда, тряслась. Маша показала на неё рукой:
– Только троньте, кукушки, мою подругу хоть одним словом. Пипец вам будет.
Будущая королева хлопнула в ладоши:
– А теперь, прямо сейчас каждая из вас говорит мне комплимент и славит своего Короля! Кто первая замолкнет, пожалеет.
Девушки затараторили.
– По очереди! – Маша наблюдала за фонтанирующим лизоблюдством. Поделом!
Скоро ей надоело.
– Отвратительно! Плохо. Да вы безмозглые ослицы. А голоса – фу, слушать противно!
Чтоб на завтра каждая написала мне стихи. Оду!
А теперь вон отсюда.
Старшая фрейлина медлила, не сообразив, надо ли ей уйти со всеми. Или отстаивать свою значимость, выделяясь от всех фрейлин.
