еще между восточной и южной башней располагались двери в зимний сад, через который можно выйти прямиком к парковым аллеям. Адам толкнул старую калитку в каменном заборе и вывел Анну прямиком на центральную аллею. Женщина огляделась с любопытством и покрепче ухватилась за локоть своего спутника.
— Мы куда? — шепотом спросила она.
— В библиотеку.
— Я непричесанная и с одеялом.
— Невелика беда. Ты сейчас потеряешься в толпе.
И действительно, студенты (или школьники?), коих тут было очень много, выглядели совершенно дико, словно все разом сбежали из психушки. Анна заметила девочку лет пятнадцати в шелковой пижаме, юношу с разноцветным ирокезом на голове, парочку учениц при полном параде — в вечерних платьях и с вечерним же макияжем. Кто-то был в волосатом костюме единорога, кто-то — в балетной пачке, кто-то в зеркальных очках.
— Это вообще нормально? — изумленно спросила Анна кузена.
— Нет. Но сейчас первая неделя учебного года. Все правила отменены — кроме тех, что на занятия нужно приходить вовремя и с тетрадями. Это очень древняя традиция. Вот малышня и отрывается. Слабаки, конечно, мы с Кайлом были гораздо изобретательнее!
— Я бы никогда не стала участвовать в этом балагане, — чопорно сказала Анна. — Какая глупость!
— Ты, видимо, сразу родилась старушкой. Мне тебя жаль.
— А мне жаль этих детей, которые зря теряют время на какие-то глупости.
— Время, проведенное с удовольствием, потерянным не считается. К тому же нам, крылатым, торопиться некуда.
Тут Анне нечего было возразить, и она попыталась пересчитать учащихся. Это, как выяснилось, сложно: ей показалось, что только в парке снуют туда-сюда сотни две детишек в возрасте от десяти до восемнадцати лет.
— Много тут учатся? — спросила она Адама.
— Больше пятисот учеников. Шесть классов, три обязательных для всех крылатых, три — для лучших. Но здесь и обычные дети есть. В старых семьях иногда рождаются бескрылые, но образование, полученное здесь, потом позволит найти работу в исследовательских лабораториях или магических центрах. Это очень престижные места. Поэтому я бы предложил вашим детям тоже учиться.
Анна представила среди всего этого хаоса безбашенную Джоанну и хмыкнула: да, она отлично впишется.
— И чему тут учат? Это ведь что-то вроде старшей школы, верно?
— Да. Те, кто помладше — или на домашнем обучении, или в младшей общеобразовательной школе. Там вообще не делят детей на крылатых и бескрылых. Хочешь, зайдем в кабинет и послушаем урок?
— Хочу, но, наверное, нельзя?
— Мы Мэррилы и хозяева этого замка. Нам можно все. Дай сюда твое одеяло, оно мне надоело!
Он бесцеремонно вырвал ношу из рук Анны, щелкнул пальцами и что-то пробормотал. Одеяло рассеялось дымкой.
— Эй!
— Спокойно! — Адам чуточку побледнел и оперся ладонью на стену. — Все под контролем. Твоя тряпка материализуется в кладовой северной башни. Я умею.
Судя по его виду и тяжелому дыханию, уметь-то он умел, но далось ему подобное позерство не очень легко. Ну, зато показал себя.
— Я сейчас умру, если не выпью кофе, — сказала Анна, делая вид, что ничего не заметила. — Есть тут столовая?
— Конечно. Сейчас уже ударит колокол… — И словно по волшебству колокол немедленно громыхнул на всю округу. — и можно будет спокойно позавтракать.
Учащиеся встрепенулись, засуетились и ручьём потекли в замок. Анна и Адам шли в хвосте. На них косились с недоумением и любопытством, но никто не задал ни единого вопроса.
Спустя пять минут ударил второй колокол, и разом опустели все коридоры. Теперь можно было спокойно идти в столовую.
— Колокол очень громкий, — сообщила Анна кузену. — Вы, наверное, каждый раз просыпаетесь?
— Неа, у нас на окнах заклинание тишины.
— То есть, если начнется пожар, то сирену вы не услышите? — ехидно уточнила Анна. У Адама вытянулось лицо.
— Да вроде за триста лет ни одного пожара не было, — озадаченно пробормотал он. — Сюда, сворачивай.
Но Анна уже его не слушала. Ее внимание привлекла ярко-розовая дверь с интуитивно-понятным назначением: на двери был нарисован силуэт девушки.
— Это уборная? — спросила она, и когда Адам кивнул, скрылась за дверью.
К счастью, здесь все выглядело типичным: черно-золотая стеклянная мозаика на стенах в духе дорогих торговых центров, несколько медных раковин с причудливо изогнутыми кранами, круглые зеркала на стенах и кабинки с унитазами, которые выглядели как унитазы, пахли как унитазы и даже вели себя, как унитазы, когда она сделала все свои дела: из отверстия хлынула вода со стойким лимонным запахом. Как мило!
Умывшись, Анна разглядела себя в зеркале, переплела косу, расчесав волосы мокрыми пальцами, а потом грустно сообщила отражению:
— Жаль, зубы нечем почистить.
В ответ на ее слова в стене что-то зажужжало, щелкнуло — и в открывшейся нише появились одноразовый картонный стаканчик и бумажный пакетик. Анна забрала подарочек и заглянула в пакет: внутри лежали небольшой тюбик и деревянная зубная щетка. Чудеса! Точнее, магия!
Разумеется, она тут же почистила зубы, выкинула использованный стакан и тюбик в большую блестящую урну у входа, а щетку сунула в карман — пригодится.
Вот теперь можно и кофе выпить.
В столовой никого не было. Только длинные ряды столов да подносы, накрытые металлическими колпаками. Адам нашел кофейник и чашки, принес Анне несколько булочек, молоко, мед и масло. Себе он щедро наложил овсянки из большой кастрюли.
— Тут шведский стол? — удивилась Анна. — Все бесплатно?
— Открытый стол, да. А завтраки и обеды за счет Высочайшего. Дети голодать не должны. Но еда самая простая: яйца, каша, хлеб. На обед — суп, мясо, гарниры. Все свежее и полезное, но совершенно не изысканное. Некоторые учащиеся сюда не ходят.
— Ну и зря, — радостно сказала Анна, разрезая теплую булочку и намазывая на нее масло. — Поди им всяких лобстеров и фуагру с трюфелями подавай?
— Вроде того, — согласился Адам. — А мне вкусно.
— Мне тоже.
Когда они закончили, все еще длились уроки. Адам повел Анну дальше, но в одном из коридоров остановился, прислушался и толкнул дверь. Женщине, которая уже безнадежно заблудилась (вот тут уже все было совсем не так, как в ее замке), пришлось проследовать за ним. Пожилой лектор в ядовито-желтом костюме, розовом галстуке и лазоревой рубашке взглянул на них с интересом, но даже не
