Пожалуй, Арбат — мое любимое место: широкая аллея, выложенная плиткой, рассаженные в некоторых местах мраморные клумбы с цветами, редкими кустами и елями. Сама улица ограждена старинными зданиями, в которых на первых этажах благополучно располагались магазины и кафе. В 2011 году здесь была проведена серьезная реконструкция — изменилась архитектурная композиция. По обеим сторонам пешеходной зоны, ближе к домам, появились аллеи, а в центральной части были обновлены фонтаны. Между насаждениями установили скамейки и фонари, выполненные в стиле ретро. Его дорога вела вниз к Спортивной набережной, еще одной достопримечательности города. Туда-сюда сновали родители с маленькими детьми, студенты, туристы, влюбленные парочки и люди почтенного возраста. Здесь можно было встретить разных людей.
— Алан?
— М?
— Почему ты всегда в одежде? — этот вопрос мучал с первого момента нашего знакомства.
От моего вопроса он резко остановился.
— Хочешь, чтобы я ее снял? — усмехнулся он.
Невольно, совсем на долю секунды я представила его без одежды и мои щеки предательски запылали!
— Нет, я не это имела ввиду! — возмутилась я. — Ты каждый раз одет в разную одежду. Не отстаешь от современности. Где ты ее берешь? Просто понимаешь, в сказках джинны носят либо что-то восточное, либо набедренную повязку, — протараторила я.
— Одежда — всего лишь материя, сотворить ее сущий пустяк, — ответил джинн, продолжая путь. — Если ты намекаешь, что хотела бы увидеть меня в набедренной повязке, то я…
— О боже! Нет, конечно! Я просто спросила, почему… в общем, не важно. Забудь. — Все больше краснея, проговорила я, ускоряя шаг. Казалось, Алану нужен лишь повод, чтобы поиздеваться, каждый раз вгоняя меня в краску.
С набережной дул несильный ветер, принося с собой нотки морского бриза. Мы шли не спеша, наслаждаясь прогулкой.
— Кофе? — я кивнула на популярную кофейню.
— Кофе… — словно пробуя на вкус слово, повторил он.
— Ты никогда не пробовал кофе?
— Нет.
— Жди меня здесь.
Даже в обычный будний день в кофейне «Пират кафе» была очередь. Популярный местный бренд, прославившийся своей вкусной продукцией, благодаря сочетанию сливок, сиропа и варёного кофе в одном стакане. Недорогой, с жирными сливками и сладкими топпингами на выбор. Если большинство людей пили кофе для бодрости, то этот напиток пили именно ради его великолепного вкуса. Я обожала «Капучино коктейль» с карамельным сиропом и ореховым топпингом поверх взбитых сливок. Отстояв до победного не маленькую очередь, я вышла с двумя большими картонными стаканами. Алан ждал меня на лавочке с моим рюкзаком и задумчиво наблюдал за прохожими. Я приземлилась рядом.
— Так странно, — начал он, забирая у меня один стакан. — Быть тут странно. Я никогда не гулял по улице словно обычный человек.
— Почему? — поинтересовалась я, делая первый глоток. Божественная на вкус жидкость горячим теплом разливалась по телу.
— Люди в основном сразу загадывали желания. Правда были и те, которые загадав одно, держали лампу дома в шкафу очень долгое время. Для них я был средством обогащения, исполнителем их прихотей.
Мое сердце защемило от того, насколько ему было больно. Этот взгляд, полный грусти. Должно быть, он всем своим сверхъестественным нутром ненавидел нас, людей. И у него было на это полное право. Все в этом мире гонятся за деньгами и красивой жизнью, забывая в бешенной гонке о важном — о чувствах других.
Затем внимание джинна переключилось на белый картонный стакан в руке.
— Это очень вкусно, — улыбнулась я, наблюдая за его скептическим настроем в отношении вкуса непонятного горячего напитка. — Попробуй.
Он сделал небольшой глоток, потом еще один и еще.
— Какой превосходный вкус! — воскликнул он.
— А я тебе говорила, — рассмеялась я. — Люди обычно пьют кофе по утрам для бодрости. Я пью его ради удовольствия, в тишине, растягивая каждый глоток.
— Признаюсь, это лучшее, что я когда-либо пробовал! — впервые, я заметила в лице джинна мальчишеское озорство. По телу разлилось приятное тепло, только уже совсем не от кофейного коктейля.
В молчании мы допивали кофе, слушая приятную суету вокруг. Никто не обращал на нас внимания. Я вдруг задумалась, видят ли окружающие второй стакан кофе?
— Как только предмет попадает в мою досягаемость, то тоже становится невидим, — услышала я ответ на свой немой вопрос.
От удивления я выгнула одну бровь.
— Как ты узнал, о чем я думаю?
— Просто подумал, тебе будет интересно, — пожал плечами Алан и неожиданно поднялся. — Идем. Я хочу взглянуть на океан.
Мы спустились вниз по Арбату, перешли дорогу по пешеходному переходу. Перед нами возник фонтан, который, к сожалению, уже не работал. Фонтан включали только в теплое время года — летом. Пройдя мимо него, мы увидели Спортивную набережную0, одно из самых популярных мест Владивостока. Летом люди приходят сюда загорать и купаться, а осенью, зимой и весной насладиться океаном и морским воздухом. Спортивная набережная или «набка» практически всегда была заполнена местными жителями и туристами. Тут проходили большинство праздников, концертов, дискотек, огненных шоу.
Вдоль берега тянулась вымощенная мраморной плиткой дорога для прогулки, отдаленная от песчаного берега коричневого цвета бетонной балюстрадой. Вдоль прогулочной зоны стояли продавцы в ларьках и предлагали разные местные угощения: вареную кукурузу, картошку-спиральку, шашлык, пян-се0 и многое другое. А за ними располагался яркий парк аттракционов для посетителей всех возрастов. Главной вишенкой на торте парка являлось колесо обозрения, с него очень хорошо был виден город и часть Амурского залива, прилегающая к суше.
Ветер возле моря всегда становился холоднее и сильнее. Поплотней укутавшись в свою куртку, я поежилась. Алан же, наоборот, расстегнув пальто, подставил лицо ветру. Я залюбовалась им. Интересно какие мысли были в его голове? О чем он думал?
— Хорошо, — произнес он с закрытыми глазами.
Мне, как и другим жителям города очень повезло жить рядом с морем. Мы часто наблюдали за его настроением, будь оно то спокойным, то тревожным. При взгляде на него можно было испытать разную гамму чувств: умиротворение, любовь, счастье, грусть, одиночество или же тоску, поэтому я примерно понимала Алана, ведь человек, увидевший впервые бескрайнее синее море мог чувствовать лишь одно — свободу.
Мы прогуливались молча, наблюдая за жизнью, которая била ключом: уличный музыкант лет 50, худощавого телосложения с густой копной серебристых волос сидел за ударной установкой и исполнял песню в стиле ретро; невысокий юноша, играющий на гитаре, пел знакомую песню; художники с мольбертами сидели на скамейках и представляли уже готовые свои работы. Мимо нас пронеслись несколько подростков на скейтбордах, весело выкрикивая что-то друг другу. Одетые в яркие костюмы лошади, идущие рядом вместе со своими хозяевами, катали в сёдлах детей, постукивая копытами по бетонной поверхности. Здесь царила непринуждённая атмосфера настоящего отдыха. Алан с нескрываемым интересом, словно ребенок, наблюдал за всеми, время от времени останавливался, всматривался, хмурил брови и улыбался.
Дойдя до конца прогулочной зоны, я предложила Алану зайти в одно двухэтажное кафе с видом на море. Нас встретила официантка.
— Добрый день. На сколько человек нужен столик? — спросила приятная девушка.
— Эм… я буду с другом, он скоро подойдет, — немного замешкавшись ответила я. Конечно, она не может видеть Алана.
— Хорошо. Пройдите со мной.
Официантка провела нас на второй этаж и усадила за столик возле окна. Я часто тут бывала вместе с друзьями. А Даша просто обожала это кафе. Всегда, приезжая во Владивосток, мы заходили первым делом сюда.
— Тут уютно, — сказал Алан, когда мы сели за столик.
— Мы с моей подругой Дашей любим это место. Часто приходим сюда, когда она приезжает в город, — улыбнулась я.
Нам принесли меню.
— В этом заведении очень вкусные чизкейки! — я открыла меню. Мой выбор пал на клубничный чизкейк, Алан же выбрал малиновый. — Расскажи мне о людях, которым ты исполнял желания? Многим ты успел помочь?
