мальчишка, которому на день рождения подарили огромную игрушечную машину. – Я тут чуть с ума не сошла от волнения, ты должен мне все рассказать, слышишь? Как твоя рана? – тут в носу защипало, и я уткнулась лбом ему в грудь, чтобы прогнать накатившие слезы. – Я так испугалась…
По спине, утешая, прошлись мужские ладони.
– Ну-ну, моя милая, – совершенно новым, незнакомым тоном заговорил он. – Уже все в порядке. Знаешь, на какое-то время я забыл человеческую жизнь, небо звало меня к себе. Так бы и летал, но где-то на краю сознания забрезжил твой образ, и я вспомнил, что ты меня ждешь, – руки его сжались сильнее, будто он никуда не хотел меня отпускать. – Только из-за тебя повернул обратно, но перестал контролировать драконью ипостась – пришлось снижаться. Сам не понимаю, как меня не расплющило о землю.
Я подняла голову и отыскала его взгляд.
– Ты готовился к обороту!
– Когда-то я читал, что оборот может произойти в минуту смертельной опасности. А еще, что драконья кровь лечит любые раны.
Верно я думала. Превращение не дало ему умереть.
– Ты не мог признаться нормально? Зачем были туманные намеки? Сказал бы, что в тебе пробуждается дракон.
Бесстыжий ящер все-таки устыдился и опустил ресницы.
– Прости, что не предупредил, я не был уверен, что получится. Я подумал, что смогу принять облик предков, когда застегнул на запястье твой браслет. Ты вдохнула в него магию, оживила камень. Ты знала, что оникс считается камнем драконов? Нет? Теперь знаешь. А чувство это невозможно описать, я будто увидел землю с высоты птичьего полета, даже дух захватило. Эти ощущения усиливались во снах, поначалу меня это беспокоило, а потом я понял, что открещиваться от своей крови не только бесполезно, но и вредно.
Дарен замолчал, чтобы перевести дух. Нам обоим не мешало это сделать, потому что от этих слов у меня внутри тоже поднялась буря чувств.
– А как же волшебный чаек? – спросила я ехидно.
– Его очень любили драконы, он разогревает кровь, – пояснил он терпеливо. – А гномы знают толк в его приготовлении, потому что веками наши народы жили бок о бок. Берта поняла, что я задумал, поэтому и ворчала, грозила родителям сообщить. Все собралось удачней некуда: браслет, чай, место силы и смертельная опасность. А еще ты, Танья, – многозначительный взгляд пробрал до мурашек, и я покрылась румянцем, сама того не желая.
– Я тоже провоцирующий фактор?
– Самый что ни на есть! Только одна-единственная женщина пробуждает в мужчине дракона, его желание любить, обладать, утащить в свою пещеру и никому… Прости, заговорился, – он усмехнулся. – Я уже не тот дракон прошлого, который прячет свою деву в высокой башне. Зачем мне пленница? Я полюбил тебя свободной.
– Ты сказал "полюбил"? – я ухватилась за это слово, как за соломинку. В груди разгоралось маленькое солнце, грея не только меня, но и все вокруг.
Происходящее между нами не было быстропроходящей страстью, игрой, попыткой заткнуть кем-то дыру в душе или излечиться от одиночества. Дарен уже давно знал, что ему нужно, а я, пожалуй, тоже давно поняла, что соглашусь. Наш путь друг к другу мог быть куда короче, но я была рада, что он сложился неторопливо, осторожно. Так, как надо.
Неужели это и есть то самое? Большое и светлое?
Он сел, а я удобно устроилась у него под боком. Сердце дракона колотилось сильно и быстро, словно он пробежал марафон. Вот так и превращайся! С непривычки и заболеть можно.
– А что тебя удивляет? Разве я дал повод сомневаться?
Я помотала головой, давя улыбку. И сейчас бы прозвучать заветным словам, как в фильме, но это же не фильм. Поэтому я притянула к себе его голову и шепнула:
– Ты такой хороший... Сил нет какой... Хочу поцеловать тебя...
Дарен был сражен моей инициативой. О! да что там. Он был в шоке он моего напора, такого он явно не ожидал. А я не удержалась и провела ладонью по спине. Пальцы зацепили прореху на рубашке, но раны не было! Лишь гладкая кожа.
– Ты чего меня ощупываешь, Танья? – подозрительно спросил он, оторвавшись от моих губ. – Все цело, все на месте. Могу даже показать.
Нам не хотелось говорить, хотя обсудить стоило многое. А сейчас – просто побыть рядом, прислониться плечом к плечу, напитаться теплом. И понять, что невзгоды временны, особенно если противостоишь им вместе.
Керлиг окутал дождливый осенний вечер. Последние листья ветер разметал по мостовой, готовя дорогу скорой зиме.
Я отложила инструменты вместе с идеальными, на мой скромный взгляд, заготовками и улыбнулась. Тело спеленала приятная усталость, как всегда бывало после насыщенного рабочего дня.
Теперь-то все получится.
Довольные духи проплыли мимо меня ленивым косяком и спрятались в баллоне с драконьим пламенем – эти опасные ребята не изменяли своим привычкам. Невольно вспомнились недавние события, подумать только, все уже позади! А как тогда было жутко?
Закрывая глаза, я представляла черные крылья, заслонившие небо. Сверкающую на солнце чешую, алые прожилки, точно ручейки лавы. Это была древняя сила, воплощение мощи и величия самой природы, и они впечатлили до глубины души.
И как Дарен успел в последний момент, пробалансировав на лезвии ножа, на грани жизни и смерти. Наверное, далекие предки услышали, даровав силу его крови. А чуть позже он сказал, что его имя означает “одаренный”. Но для меня он сам стал этаким подарком, неожиданностью, которая ждала меня в новом мире.
– Тетушка, ты уже закончила? – Варда просунулась в дверь и хитро улыбнулась. – Там кое-кто пришел. Говорит, тебя надо. Очень-очень.
– Скажи, что я сейчас буду.
Я отложила фартук и привела себя в порядок. Знаю-знаю, кто в гости пожаловал, иначе бы Варда так не улыбалась. Дети чувствовали перемены, которые должны были вот-вот настать в нашей жизни, поэтому затаились в ожидании, как мышки. По-особому на меня поглядывали, шушукались и замолкали, стоило только войти в комнату.
Из гостиной неслись оживленные голоса. Осторожно приоткрыв дверь и, прежде чем зайти, я несколько секунд умилялась открывшейся картине. Дарен, развалившись в кресле, рассказывал детворе что-то веселое. Варда сидела на пушистом ковре и тискала раздобревшую Снежинку, Тимош забрался с ногами на диван и ловил каждое слово. В комнате горел камин, бросая отблески на их лица.
– А вот и
