Это было что-то. Сельма, похоже, тоже была в шоке, посмотрев на меня с удивлением. Мол, а что делать-то? А я знаю? Сам охренел. Но нужно было что-то решать. Вся арена замерла в ожидании нашего решения.
— Стой! Не убивай его! — выкрикнул пришедший в себя друид.
— Мм? — обернулись мы на его голос.
— Он уникальный, если убить он больше не появится, — продолжил мой противник.
А это был очень паршивый расклад.
— Есть варианты? — спросил я у друида, — Сам знаешь, тут остается только один.
— Да, да, меня ты и убьешь, а его не тронь.
— Э-э, а что так можно, было? — немного завис я.
Друид подбежал к своему питомцу, обнял и уперся в его лобастую голову:
— Ты молодец, Жора. Не бойся, они тебя не тронут.
Медведь лизнул большущим языком своего хозяина и мягко заурчал. Мы переглянулись с Сельмой, и я пожал плечами. А что тут скажешь. Этот мир не перестает меня удивлять. Друид кастанул исцеление на питомца, и его раны мгновенно затянулись.
— Ты их не трогай, так надо, — сказал он последние слова медведю и повернулся к нам, — я готов.
Он снял свои усиления и щиты и прикрыл глаза. Эх, не хочется, а придется. Подойдя к нему, я на всякий случай спросил:
— Тебя как зовут-то, там?
— Слава, — ответил друид.
— А я…, — Риз, хотел сказать я, но не успел.
— А тебя я знаю как, сэнсэй, — улыбнулся друид и я ударил.
Еще не испарившееся тело я поднес к медведю и погладил его по голове:
— Береги его.
Медведь согласно рыкнул и прикрыл своего хозяина.
— Вы победили! — выдала мне система, и открылся портал. Трибуны молчали. И правильно. Эта не такая победа чтобы праздновать. Выйдя из портала у себя дома, я увидел мокрые дорожки на щеках Ру.
— Ты чего? — удивленно спросил я, — Я в порядке.
— Медведя жалко, — прыгнула она ко мне в объятья.
Согласен. Наши противники отлично подходили друг другу.
— Все у них будет хорошо, — сказал я Ру, — правда Сельма?
Кошка мяукнула и положила голову на свои лапы. Похоже, не одному мне наш бой совсем не пришелся по душе.
Ру.
Прекрасно. В самом деле, прекрасно. Может я в игре спала, но разбудивший меня лучик света в окно был более чем реален.
Я оглянулась и Риза не увидела. Пару последних дней он опять ушел в себя. На людях-то вел себя как обычно, но когда мы оставались наедине, я чувствовала что он далеко от меня.
Риз, конечно, все отрицал, но у него плохо получалось. А еще я с удивлением увидела, что в одну из комнат у меня нет доступа и это, неприятно удивило. Когда я спросила об этом Риза, он только отмахнулся что там один хлам. Вот абсолютно не умеет врать, когда не надевает одну из своих масок.
И я загорелась узнать, что же он прятал. И вообще что за секреты? Я и так из-за него чуть не поседела. Да знаю, что игра и медведь был всего лишь питомцем, но медведь есть медведь, тонна разъяренного мяса, с громадными когтями и клыками.
Я оделась и вышла из комнаты, и чуть не наткнулась на Риза. Он как раз шёл в эту комнату, и упускать свой шанс я не собиралась. Он чудом меня не заметил и, выждав немного времени, я решилась и подошла. Постучала в дверь:
— Риз, открой, я знаю, что ты тут.
За дверью что-то грохнуло, значит, точно он там и никуда не испарился. А то с него станется. Дверь приоткрылась и из нее высунулась голова Риза:
— Ру? А ты чего тут делаешь?
— Вот прям не знаю, и чего это я тут делаю, — скептически заметила я.
— Я сейчас выйду, — он попытался захлопнуть дверь, но я подставила ног.
— Я посмотрю, — настойчиво двинулась вперед, вдавливая его внутрь.
— Ру, не стоит, — попытался он остановить меня, но я уже зацепилась глазами за обстановку комнаты. Это прямо ретро какое-то. Классно. Небольшой столик, покрытый скатертью, рядом стояла пара резных кресел. Кожаный диванчик, стоящий в углу, словно прибыл из начала двадцатого века. Красивая лампа на столе, превращающая темноту в легкий полумрак. На стенах висели картины, и в углу даже часы с кукушкой стояли. И царствовал во всем этом великолепии блестяще-черный рояль. Я была просто в восторге.
— И как это понимать? — обвиняющее спросила я, — Почему ты от меня эту красоту прятал?
Риз замялся словно мальчишка, уличенный в краже конфет. И это не было очередной его ролью, а он действительно не знал что ответить.
— Понимаешь, это… как бы сказать?
И это был мой любимый воин? Гроза всего и вся? Да-а, порой я в легком шоке бываю от новых сторон его характера. Я подошла, взяла его за руку и погладила по щеке:
— Кот? Говори как есть.
Он сжал мою ладонь в своей, оглянулся и решился:
— А это Ру, личное пространство из моего прошлого.
— М-м? — не поняла я, все же пускай он и немного постарше, но не настолько, чтобы у него в прошлом была такая комната. Он снова оглянулся:
— Это комната моей прабабушки. Тут провели детство мой дед и моя мать. Это все что осталось от прошлой жизни.
Он приоткрыл крышку рояля и пробежал пальцами по клавишам. По комнате пронеслась мелодичными переливами чертовски знакомая мелодия.
— Не забыл, — хмыкнул он и добавил, — мама хотела, чтобы я играл на рояле, а я с трудом терпел уроки музыки. Теперь жалею.
— А это кто? — указала я на шикарный портрет на стене.
Помнится, я хотела нарисовать нечто подобное, но у меня ничего не вышло. Все-таки портретизм совсем специфический жанр в живописи. С картины на нас смотрела красивая улыбающаяся женщина, в наряде века так девятнадцатого. Риз улыбнулся:
— Я даже не знаю, у нас в семье этот портрет был уже более ста лет.
Я проходила и разглядывала все эти прелестные вещи. И еще больше удивлялась, понимая, что я о нем совсем мало знаю.
— Ой, — я заметила фотографию со знакомыми лицами, — это же?
— Ага, — кивнул Риз, — мои родители.
— А классно они придумали, — похвалила я фото. На нем, стояли мужчина и женщина, в костюмах лондонской богемы девятнадцатого века. А с ними, тут я улыбнулась до ушей, маленький мальчик в матроске и шортиках. Не узнать его я просто не могла. Риз и в те времена, видимо, был вечно всем недоволен. А как иначе понимать его не по-детски угрюмое лицо?
Риз снова провел пальцами по клавишам, и я не удержалась и попросила:
— Сыграй мне что-нибудь, пожалуйста.
— Ру, может не стоит? — он явно не желал этого, но извини, кот, тут я тебе не уступлю. Я сделала самую жалостливую рожицу, и повторила:
— Ну, сыграй? Я очень хочу услышать.
— Ну, хорошо, — сдался Риз, — только предупреждаю я мало что умею.
— Да, да, конечно, — поспешила согласиться я, внутренне ликуя от маленькой, но победы.
Риз сел за рояль. Несколько раз осторожно прошелся по клавишам, и в комнате полилась чудесная музыка. Я чуть не замурчала от удовольствия. Риз исполнял мою любимую «Лунную Сонату».
Я подошла, обняла его и положила голову на плечо. Риз чуть обернулся и улыбнулся. Казалось, музыка стала осязаемой. У нее появился цвет, запах, ее можно было потрогать. Я случайно повернула голову и увидела в углу знакомый силуэт. Ольга, а именно она сейчас стояла там и слушала мелодию. И, похоже, Риз её не видел. Я посмотрела на нее в упор и уже хотела сказать Ризу о гостье, но она приложила палец к губам и покачала головой. Присмотревшись, я увидела, что по ее щеке течет слеза. Меня просто захлестнула грусть. Мелодия, Риз, Ольга, вся эта комната, передо мной предстала трагедия одной семьи. Стало чуть ли не физически больно от осознания, через что эти люди прошли. Я обняла Риза крепче, внезапно почувствовав прилив нежности и заботы. Защитить, уберечь, оградить…. Хотя бы от одиночества.
Мелодия оборвалась, и из мыслей меня вывел голос Риза:
— Ру? Ты меня задушить хочешь?
Я ослабила объятья, но не отпустила. Прижалась к его щеке своей:
— Спасибо, это было чудесно.
— Вот только хвалить меня не стоит, — попытался отмазаться Риз, но я уже сменила тему.
