— Кассандра, — обратился он к подопечной, подходя к раскидистому старому дубу, под которым остановилась девушка, — завтра я уеду. Как надолго, пока не знаю. Если тебе что‑нибудь нужно…
— Что вы, милорд, мне ничего не нужно, вы и так столько для меня сделали, — перебила его Кэс, — просто, постарайтесь вернуться поскорее.
Девушка смущенно потупилась, а лорд удивленно посмотрел на нее.
— Обещать не буду, но постараюсь, — серьезно ответил он, — госпожа Аделина тебя не обижает?
— Нет, милорд.
— Кухарка доложила мне, что ты очень мало ешь, ты нездорова? Тебя ничего не беспокоит?
— Нет, милорд, я чувствую себя хорошо, — Кассандра смущенно покраснела. За последние годы, никто ни разу не поинтересовался ее самочувствием, и она испытывала неловкость от вопросов графа.
— Кассандра, ты можешь смело говорить мне обо всех проблемах, в конце концов, я твой опекун, и ты не должна стыдиться и смущаться возникающих вопросов. Ладно, если тебя ничего не беспокоит, иди спать, уже поздно. Приличным девушкам не пристало проводить ночь под сенью дерев, — усмехнувшись, процитировал госпожу Пенрак лорд Тремэл.
— Доброй ночи, милорд, — присела в реверансе Кассандра.
— Спокойных снов, девочка, — привалившись к стволу дерева, ответил ей лорд.
В Танассу граф возвращался в странно задумчивом настроении. Его преследовал запах волос белокурой девушки, волновали изгибы ее тонкого стана, манила нежность румянца… Дойдя в своих воспоминаниях до того момента, как Кассандра подняла на него свои удивительные глаза и попросила не задерживаться надолго, граф пришпорил Сизого и рассерженно покачал головой. Старый дурак! Не ему заглядываться на молоденькую девушку. Он ей в отцы годится, а туда же — щечки, глазки… Тьфу!
Приведя мысли в порядок, лорд Тремэл быстро преодолел расстояние до столицы и, уже через полчаса, собрал глав всех отделов департамента на инструктаж по поводу приезда иринейского посольства. Работа захватила лорда целиком, и все посторонние мысли покинули его голову. Предстояла сложная и ответственная операция — Иринейская империя была мощным государством, с прекрасно поставленной сетью разведки, и граф ожидал от визита ее представителей любых каверз и неприятностей. После отъезда посольства, придется потрудиться, чтобы выявить всех завербованных аристократов и незаметно ликвидировать последствия их связи с иринейцами. Актания на мировой арене держалась особняком, чему немало способствовали магическая защита, подаренная демиургами и наличие сильных магов среди членов королевской семьи. Такое положение вещей многим не нравилось. Иринейская империя издавна мечтала заполучить столь лакомый кусок, как актанийское королевство, в свое полное распоряжение, но, усилиями тайного департамента Актании, все попытки диверсий быстро пресекались и простые обыватели даже не подозревали о миновавшей угрозе. Действовать открыто иринейцы не решались, они пытались разрушить страну изнутри, но все их усилия разбивались о слаженную работу тайного сыска и его неутомимого главы. Тремэла ненавидели тайные службы многих стран. Ястреб — за глаза называли его недоброжелатели, и он оправдывал это прозвище, нападая неожиданно и метко, не оставляя противникам шансов на победу. Несколько покушений, пережитые лордом на посту главы департамента, свидетельствовали о мере его популярности среди врагов. И сейчас, граф был готов к любым диверсиям и провокациям.
— Райни, на тебе организация прослушки в покоях наших гостей, Гартенс, распределишь ищеек. Чтобы ни один иринеец носа не высунул без нашего ведома, — расхаживая по кабинету, раздавал указания лорд, — Тобианс, что с последними разработками по Борссе? Нашел хоть какие‑то связи с иринейцами, или они сами по себе действуют?
— Ищем, милорд, — немногословно ответил лорд Тобианс, курирующий отдел по связям с Борссой, маленьким независимым княжеством на окраине Иринейской империи, — пока ничего не обнаружили.
— Но, что‑то же им нужно, если уже пятого шпиона на границе отлавливаем? — нахмурился глава департамента, — ищите лучше.
— Слушаюсь, милорд.
— А у тебя что, Корейн?..
…Заседание продолжалось, выявляя все новые проблемы и методы их решения.
Тем временем в Тэнтри.
— Миледи, я возмущена! Я и представить себе не могла, что вы на такое способны! Танцевать с утра до ночи, словно простолюдинка, сверкая голыми ногами! Мне стыдно даже произносить то, что вы делали! Это возмутительно! Забыть все, чему вас учили, пойти на поводу у низменных инстинктов! Какая распущенность! — госпожа Пенрак возвышалась над уныло взирающей на нее Кассандрой и, вот уже второй час, распекала подопечную. Девушка молча слушала расходившуюся компаньонку и наблюдала за движениями перьев в прическе госпожи Аделины — изогнутые перья тринды, казалось, были солидарны со своей хозяйкой и кивали в такт всем ее словам — вверх — вниз, вправо — влево…
— Я буду жаловаться милорду! А до его приезда вы будете наказаны! Отменяются все прогулки, никаких десертов и развлечений, а занятия увеличим вдвое, — компаньонка возмущенно продолжала перечислять все карательно — назидательные меры, а Кэсси с тоской представляла, какая веселая жизнь ей предстоит.
Госпожа Пенрак выполнила свои угрозы. Все слуги в замке были оповещены о том, что леди Кассандра отбывает наказание и ей запрещено покидать свою комнату. Меню для нее было составлено госпожой Пенрак лично, и компаньонка настаивала на его неукоснительном соблюдении. Выполнять любые просьбы графини категорически запрещалось. Слуги знали, что госпожа Пенрак самим графом наделена неограниченными полномочиями, а потому, покорились ее требованиям, хотя, многие втайне жалели молодую госпожу. Горничная как‑то даже принесла ей тайком кусок пирога, но бдительные соглядатаи тут же донесли об этом госпоже Аделине, и служанку наказали, отправив работать на кухню.
Кэсси целыми днями сидела взаперти. Расписание ее дня было однообразным и тоскливым: на завтрак и на ужин ей приносили жидкую похлебку с тонюсеньким кусочком хлеба, а все остальное время посвящалось занятиям. Утром, в дополнение к завтраку, компаньонка выдавала ей огромный фолиант с историей Актании, а вечером приходила проверить изученный материал. Кэсси поначалу бунтовала, отказываясь зубрить длиннющую родословную актанийских королей, но, после того, как скудная трапеза уменьшилась вдвое, девушка смирилась и взялась за изучение исторического труда некоего господина Тринопулоса. Потянулись печальные, однообразные дни. Природа, словно сочувствуя несчастной пленнице, погрузилась в уныние. Тэнтри затянули тучи, проливающиеся холодными дождями, редкие солнечные дни оборачивались первыми заморозками, а воющий по ночам ветер заставлял графиню плотнее кутаться в легкое покрывало и мечтать о теплом очаге. Увы. Камины в ее покоях тоскливо зияли холодной пустотой. Система наказания госпожи Пенрак включала в себя и этот пункт.
