Стефани Майер - Жизнь и смерть

— Мама вышла замуж.

— Это не кажется таким уж сложным, — возразила она, но тон ее внезапно смягчился. — Когда?

— В сентябре, — я не смог удержаться от грустной интонации.

— И он тебе не нравится, — так же доброжелательно предположила Эдит.

— Нет, Фил хороший человек. Немного молод, возможно, но отличный парень.

— Почему же тогда ты не остался с ними?

Я не мог понять ее интерес, но она продолжала проницательно смотреть на меня, как будто моя скучная история была почему-то жизненно важной для нее.

— Фил почти постоянно в разъездах. Он профессиональный бейсболист. — Я невесело улыбнулся.

— Я о нем слышала? — спросила она, улыбаясь мне в ответ, как раз настолько, чтобы слегка показались ямочки на щеках.

— Нет, наверное. Он играет не слишком хорошо. Всего лишь в малой лиге. Приходится много ездить.

— И твоя мама отправила тебя сюда, чтобы иметь возможность сопровождать его. — Это снова прозвучало как утверждение, а не как вопрос.

Мои сгорбленные плечи автоматически распрямились:

— Нет. Я сам себя отправил.

Ее брови сошлись в одну линию.

— Не понимаю, — призналась Эдит, и мне показалось, что она разочарована этим фактом сильнее, чем стоило бы.

Я вздохнул. Зачем я ей все это объясняю? Она внимательно смотрела на меня в ожидании ответа.

— Вначале она оставалась дома со мной, но скучала по нему. Это делало ее несчастной… Поэтому я решил, что пора провести немного времени с Чарли. — Я договаривал фразу упавшим голосом.

— Но теперь несчастен ты, — заметила она.

— Ну и что? — с вызовом ответил я.

— Это кажется несправедливым. — Эдит пожала плечами, все еще пристально глядя на меня.

Я хохотнул:

— Разве ты не знаешь? Жизнь вообще несправедлива.

— Действительно, это я уже где-то слышала, — сухо согласилась она.

— Вот и все, — настаивал я, удивляясь, почему она продолжает так смотреть на меня.

Эдит склонила голову набок, взгляд ее золотистых глаз словно проникал, как луч лазера, сквозь мою кожу.

— Неплохое шоу, — медленно сказала она. — Но я могла бы поспорить, что ты страдаешь больше, чем позволяешь кому-нибудь увидеть.

Я пожал плечами:

— Повторяю: ну и что?

— Не вполне тебя понимаю, больше ничего.

— Зачем тебе это? — хмуро спросил я.

— Очень хороший вопрос, — пробормотала она так тихо, что я не понял, предназначалась ли эта фраза мне или ей самой. Однако после нескольких секунд молчания я решил, что другого ответа не получу.

Было неловко сидеть вот так, молча уставившись ей в глаза, но она не отводила взгляда. Мне хотелось продолжать рассматривать ее лицо, но я опасался, не решит ли Эдит, что со мной не все в порядке, если я буду все время глазеть на нее, поэтому, в конце концов, я повернулся к доске. Она вздохнула.

Я снова взглянул на нее: Эдит по-прежнему смотрела на меня, но выражение ее лица стало другим — слегка разочарованным… или сердитым.

— Извини, — быстро сказал я. — Я… я тебя раздражаю?

Она покачала головой и улыбнулась одной стороной рта — появилась всего одна ямочка.

— Нет. Скорее, уж я сама себя раздражаю.

— Почему?

Она снова наклонила голову к плечу:

— Чтение людей… обычно это легко мне дается. Но с тобой ничего не получается. Наверное, я не очень хорошо понимаю тебя. Это смешно?

Я подавил улыбку.

— В большей степени… неожиданно. Мама всегда называет меня своей открытой книгой. Если верить ей, у меня все буквально на лбу написано, читай сколько влезет.

Улыбка Эдит померкла, и она опять посмотрела мне в глаза, но не сердито, как до этого, просто пристально. Словно действительно изо всех сил пыталась прочитать то, что без труда видела моя мама. Потом ее настроение еще раз внезапно изменилось, и, снова улыбаясь, она сказала:

— Похоже, я стала слишком самоуверенной.

Я не знал, что на это ответить.

— Э… извини?

Она рассмеялась, и это прозвучало как музыка, хотя мне не удавалось вообразить инструмент, который мог бы сравниться с ее смехом. Зубы у нее оказались идеальными — что ничуть меня не удивило — и ослепительно белыми.

Тут миссис Баннер призвала класс к порядку, и я с облегчением переключил внимание на нее. Непринужденная беседа с Эдит оказалась немного напряженной. Я чувствовал странное головокружение. Неужели меня действительно угораздило только что подробно рассказать о своей скучной жизни этой удивительной красивой девушке, которая, возможно, ненавидит меня? Ее интерес к моим словам казался чуть ли не чрезмерным, но теперь я видел краешком глаза, что она снова отклонилась от меня, а руки ее с явным усилием сжимают край стола.

Миссис Баннер проводила разбор лабораторной работы, показывая с помощью проектора все этапы, и я пытался сосредоточиться на слайдах, но мысли были очень далеко от этой лекции.

Когда прозвенел звонок, Эдит покинула класс так же быстро и грациозно, как в прошлый понедельник. И так же, как тогда, я смотрел ей вслед с изумленно приоткрытым ртом.

МакКейла подбежала к моему столу почти с той же скоростью.

— Это было ужасно, — сказала она. — Они все выглядели одинаково. Тебе повезло, что твоей напарницей была Эдит.

— Да, она, похоже, здорово разбирается в луковом корне.

— Сегодня она вела себя довольно дружелюбно, — надевая плащ, заметила МакКейла. Казалось, ее не слишком радовало это обстоятельство.

Я постарался, чтобы мой голос звучал небрежно:

— Интересно, что это с ней было в прошлый понедельник?

Мы направились в спортзал, и я никак не мог сосредоточиться на болтовне МакКейлы. Урок физкультуры тоже не слишком меня интересовал. МакКейла сегодня была в одной команде со мной. Она с готовностью принимала не только свои мячи, но и мои, поэтому мне нужно было обращать внимание на игру, только когда подходила моя очередь подавать. Товарищи по команде уже научились разбегаться в разные стороны, видя, что я выхожу на линию.

По дороге на парковку я изрядно вымок, хотя дождь уже всего лишь моросил. Поэтому, добравшись наконец до пикапа, я включил печку на полную мощность, на этот раз не беспокоясь из-за оглушительного рева двигателя.

Оглядываясь, чтобы убедиться, что путь свободен, я заметил неподвижную белую фигуру. Эдит Каллен стояла, прислонившись к передней дверце «вольво» за три машины от меня, и внимательно смотрела в моем направлении. Она не улыбалась, но, по крайней мере, убийственного выражения лица тоже не было — во всяком случае, сейчас. Я отвернулся и, резко тронув с места свой грузовичок задним ходом, чуть не врезался в ржавую «тойоту». К счастью для «тойоты», мне удалось вовремя ударить по тормозам. Эта машина была как раз из тех, что мой пикап способен запросто превратить в металлолом. Я глубоко вздохнул, все еще глядя в противоположную от Эдит сторону, и снова осторожно начал движение. На этот раз получилось. Проезжая мимо «вольво», я смотрел строго вперед, но и боковым зрением сумел заметить, что Эдит смеется.