Мелисса де ла Круз - Врата рая

Тилли закрыла глаза:

— Когда Габриэлла обнаружила, что Люцифер обманул ее. То, что Врата Ада, которые она построила во время основания Рима, не шли ни в какое сравнение с его властью.

Шайлер и Оливер обменяли взглядами.

— Что произошло во Флоренции?

— Люцифер был побежден, конечно, Михаил следил за этим, впрочем, как и всегда.

Шайлер внимательно смотрела на нее.

— Вы не кажетесь уверенной.

Тилли размешала свой чай:

— Я не знаю. Я пыталась забыть об этом, это все было настолько ужасно. Так или иначе, проходили годы, столетия, и ничего не происходило.

…

— Нет, происходило, там были смертельные случаи. Молодая кровь, — сказала Шайлер. — Даже здесь, в лондонском Ковене.

— Да, я предполагаю, но это не похоже на… это не похоже на него.

Ведь убивали по одному… — сказала Тилли, ее голос, немного дрожал.

— Каковы несколько душ тут и там в великой схеме вещей, правильно? — резко произнес Оливер.

— Я знаю, вы думаете, что это ужасно для нас. То, что мы с Лукасом так или иначе подвели твою мать, уходя в подполье со всеми. Но это было не так, как будто зло не повсюду. Оно было вокруг. Мы не единственные жертвы, Красная Кровь… намного более сильная и порочная, чем мы когдалибо были.

— Лукас упомянул, что у Вас был Смертельный…

— Он? Такая старая коза. ‘Смертельный’ Я предполагаю, что сделал. Я скучала, я предполагаю.…

— Скучала? — сказала холодно Шайлер.

— Да. Я не знаю, неопытная кровь и все, чем… казался так… — дрожала она.

— Ну, это действительно не хорошо для вас, не так ли? Весь тот белок? Я имею в виду, я — строгий вегетарианец теперь… — сказала она слабо.

Строгий вегетарианец — долбаный вампир, решила Шайлер, но она, конечно, услышала все это.

— Таким образом, вы не выполняете Священный Поцелуй? — спросил Оливер.

— Нет. Не нуждаюсь столетиями. Была мысль исчезнуть сначала, и я действительно жестоко заболела. Я помню, что это было в течение восемнадцатого столетия, когда я думала, что просто исчезну. Но тогда я выздоровела, и я не косалась их с тех пор.

Столетия Тилли не выполняла Священного Поцелуя. И ни одного фамильяра не было у Шайлер в течение, по крайней мере, года, с тех пор, как она оставила Оливера, чтобы быть с Джеком. Подумала и вспомнила, когда она и Джек были вместе, ни один из них не взял себе фамильяра. Скай забыла вкус крови, и она выжила.

— Между прочим, мы предпочитаем термин «уведенный уроженец», — сказала Тилли.

— Мы? — воскликнул Оливер.

— Среди вас таких много? — спросила Шайлер.

Тилли взяла свою чашку с чаем.

— Да, миллионы это не точно, Орден или Ковен или Регенты когдалибо хотели принять. Но да, многие из нас не живут как вампиры больше.

— Мы не ездим на велосипеде, мы не перевоплощаемся.

— Это просто другое слово для Бессмертных, не так ли? — Размышлял Оливер, имея в виду вампиров, которые приняли решение не отдыхать, но остаться не спящими в своих бессмертнфх жизнях.

— Да, возможно. Я думаю так. Кроме того…

— Мы не получаем ни какой крови и ничего не происходит без фамильяров.

— У вас все еще есть клыки? — Спросила Шайлер, задаваясь вопросом, что стало с ее собственными. Она не нуждалась в них так долго.

— Да, они все еще там. Иногда они появляются, но можно учиться управлять ими.

Тилли надела свое пальто:

— Так или иначе, я сожалею, что не могу помочь. Лукас сказал, что все выглядит плохо для Ковена. Все снова ушли в подполье, но возможно это даже и к лучшему.

— К лучшему? — проговорила Шайлер, срывающимся голосом.

— Кажется несправедливым, не так ли? Целая страна для вампиров ничто? Что дало нам право? Возможно, у Серебряной Крови есть пункт на этот счет. Возможно, мы бесполезны. В конце концов, кто нуждается в нас?

— Кивнула она.

— Спасибо за чай. И за предложение о масках. Завтра я буду использовать их.

Томазия (Флоренция, 1452)

Его дыхание сладко щекотало её ухо, его ресницы мягко скользили на её щеке.

— Я даю тебе себя и принимаю тебя как мою собственную, — прошептал Джо низким и дрожащим от волнения голос.

Томи сцепила руки за его спиной и потянул его к себе, сказал те же самые слова. С этим обетом они были связаны, так же, как раньше; времято вечно.

Она потянулала его из окна в спальне. Джо знал тем вечером, что завтра утром Томи передет со своими маленькими вещами в новый дом, который они разделят. Это был дворец во Флоренции, вблизи Арно. В комнате светились сотни крошечных мерцающих свечей. Она застенчиво улыбнулась, ее дыхание ускорился в волнении. Он снова поцеловал ее, начиная с губ и основания шеи, она поцеловала его в ответ, с настоятельной страстью, которая росла по мере того, как они двигались все ближе друг к другу.

Она почувствовала его теплые руки, тянущиеся к ремнями простого синиего платья, которое она носила, а после его руки были уже на ее коже.

Вскоре они лежали на кровати вместе, он двигался против нее, она прижалась к нему, а когда она посмотрела ему в глаза, то увидела, что они были наполнены любовью. Он был таким красивым. Она перекатывалась со своего тело в его, ускоряя его ритм. Его руки держали её голову, его бедра раздвигались и снова соединенялись. Они связаны, как и в начале времени.

— Я хотел, чтобы это… Я хотел тебя так долго, — сказал он и поцеловал ее яростно, закусив губу. Он толкнул ее со свирепостью, что возбуждало и пугало одновременно.

— Я хотела тебя так же, — ответила она, садясь так, чтобы могла его ясно видеть, и показать, как сильно она его любит.

Он толкал ее все сильнее и сильнее, быстрее и быстрее, и его сильные руки на ее талии сжимали ее так сильно, что она чуть не вскрикивала от боли.

— Я хочу пить тебя во сех частях тела, — вскипел он, зарывшись лицом в ее шею.

— Михаил, — пробормотала она. — Михаил, моя любовь и мой свет.

— Шшш, — прошептал он. — Шшш…

На следующее утро их разбудил шквал кулаков в дверь.

— Джо? Томи? Джо! Проснитесь! — Голос принадлежал Беллармин.

Он был на дежурстве в ночь перед этим.

— Что это? — Отозвался Джо. — Что это настолько важно, что ты должен беспокоить нас на утро после нашего соединения?

— Мои глубочайшие извинения за вторжение, но нам нужно посоветоваться с вами в этом вопросе, — пояснил капитан Венатору.

— Я полагаю, мы должны узнать, чего он хочет, — вздохнул Джо.

— Я полагаю, мы должны. Увы, — сказала она с улыбкой.