Иногда я ловлю себя на лжи. На самом деле, правда в том, что я не хочу, чтобы Итан думал, будто я законченная свинья. Вот. Так-то лучше. Не знаю, почему мне не всё равно, но это так. Мама бы мной гордилась. Всего-то понадобилось каких-то пару недель в заточение, чтобы я, наконец, начала хоть что-нибудь делать.
Под раковиной нашлись чистящие средства.
Интересно, что было бы, если бы я это выпила.
Итан принес мне завтра, как раз в то время, когда я занималась своей очистительной миссией. Он просунул голову в ванную и усмехнулся. Не успев спохватиться, что же я делаю, улыбнулась ему в ответ. Ни один из нас не заговорил. На обед был салат. Я всё съела, примерно минут за десять. Должно быть уборка улучшила мой аппетит. В этот день я не писала, я тренировалась. Несколько приседаний, небольшая растяжка, ничего особенного и сверхтрудного. И сто раз прошлась от стены к стене.
* * *
Тем вечером, после посещения врача, я всё никак не могла дозвониться до Сэл. Её сотовый был всё так же выключен, и дома тоже никто не брал трубку. Ну, или, по крайней мере никто не подходил к телефону. Я могла себе представить, как Сэл зависла над телефоном, закатывая глаза от того, что я всё никак не могла угомониться. Да признаю, что была через-чур навязчива, но я уже всерьез начала волноваться. И у меня не было ни малейшего представления что же происходит.
Следующие несколько дней также были не особо радостными. Я оставила бесчисленное количество сообщение на мобильник Сэл и парочку на её домашний. Один раз я говорила с её отцом, тот сказал, что она вышла. Я не хотела быть уж слишком навязчивой и выслеживать дома ли она — не хотела, чтобы возникали хоть какие-то подозрения. Может ей просто нужна была передышка, чтобы поразмыслить о предстоящей неделе.
В конце концов, я решила, что она сама найдет меня как только поймет, что всё в норме и она готова. И когда это случится, я буду рядом с ней со всем этим чаем и сочувствием. В общем, с чем угодно, чего бы она не пожелала. Я старалась не обращать внимание на тот факт, что я рассердилась на её выходку в кафе. И зла на то, что она не отвечает на мои звонки. А еще на то, что она до сих пор отказывается говорить, с кем же она переспала. Довольно много всего, на что я злилась, но я готова всё это отбросить в сторону. Пока.
Я была уверена, что она свяжется со мной еще на этой неделе. Ведь я ни в коем разе не собиралась ей позволить пройти через весь этот кошмар самой. Поэтому я всё ждала и ждала. И ничего.
За день до назначенного Сэл дня операции, я попыталась связаться с ней последний раз. Я оставила ей сообщение, умоляя её всё-таки ответить мне, говоря, что она ДОЛЖНА позвонить мне, и что я понимала, как ей трудно, но я собираюсь быть с ней там завтра, не важно что она об этом думает. А несколько часов спустя мне пришло сообщение: встретимся в парке, в 9, у качелей. Короткое и не очень-то любезное. Никаких тебе "прости", вообще ничего. Тем не менее, по крайне мере, она согласилась со мной встретиться.
Я добралась до парка на десять минут раньше и сразу же свернула к качелям. К моему немалому удивлению, Сэл была уже здесь. Она никогда не приходила вовремя. У неё постоянно возникают вроде провалов в памяти. Я не раз наблюдала, когда она выходила из дома, чтобы успеть прийти куда-нибудь вовремя, как тут же выяснялось, что у неё выпали ключи из сумки или сотовый, или она забыла сумку или, ой, вот это…подожди-ка…она хотела одеть не эти джинсы, потому что похоже сегодня будет дождь. Так что я была несколько сбита столку, увидев её на качелях.
Сэл увидела меня. Я махнула её рукой. Сэл мне нет. Лаааадно. Я вроде как захотела развернуться и уйти домой, но это не очень-то хороший вариант. Я осторожно приблизилась к ней и села рядом, на ближайшие качели. Она даже не смотрела на меня.
— Сэл, где ты была? Я беспокоилась.
— Да нигде. Мне просто нужно было немного пространства. — Она посмотрела на меня. Она выглядела, как, ну, не знаю, как привидение.
— Хватит. Я ничего не могу понять. Но ты просто должна объясниться со мной.
Сэл покачала головой. Её рука лежала на животе и она слегка массировала его.
— Сэл, поговори со мной, пожалуйста?
— Что ты хочешь, чтобы я сказала?
— Ну, для начала, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой завтра или встретила возле клиники? — Я очень хотела забыть о том, как она себя ведет, хотя бы пока она не разберется со всей этой фигней по поводу аборта.
— Я не хочу, чтобы ты приходила. — В её голосе определенно была слышна решительность, что мне ни капельки не понравилось.
— Не дури, конечно я приду! Чтобы ты одна прошла через это?! Да без вариантов! Ну же, Сэл…
— Ты меня не слушаешь. Я не хочу, чтобы ты приходила.
— Почему? Кто-то еще придет? Маму попросила? — Я увидела слабую улыбку на лице Сэл — настолько мимолетную, что я не совсем уверена, может она мне всё-таки почудилась.
— Ага, точно.
— Так кто же тогда? Постой-ка…ты ему сказала…парню, я имею в виду? — Мог наметиться прогресс. Если парень ИКС готов был взять на себя ответственность, то это было бы очень хорошо.
Сэл покачала головой, а к глазам подступили слезы. Я взяла её за руку, а она отдернула её. Она на самом деле отдернула её! ЧТО ЗА ХЕРНЯ!
— Сэл, Господи, да что с тобой такое? — я встала с качелей и села перед ней на коленки, чтобы она посмотрела на меня.
— Ты и правда не понимаешь? — Она медленно качала головой, пока говорила.
— Ни одной, самой идиотской идеи! Скажи мне. Давай же, ты же знаешь… что можешь мне всё рассказать.
Она сделала глубокий вдох, видимо, готовясь к тому, что собиралась сказать.
— Это всё твоя вина.
С минуту, а то и две я не могла произнести ни слова. А когда, я, наконец, попыталась, всё что у меня получилось даже словом-то назвать нельзя — больше похожий на невразумительный гласный звук.
— Этого никогда бы не произошло, если бы не ты, — тихо говорит Сэл. В её словах было столько горечи, которую я никогда не слышала прежде.
Я почувствовала первые проблески гнева, острого и обжигающего.
— Что за хуйня? Ты же не серьезно, правда?
— Разве похоже, что я шучу? — теперь и Сэл выглядела вроде как злой. Как же такое могло вообще произойти. У меня было такое ощущение, будто я смотрю плохой спектакль, где всё перепутано и актерам раздали не их текст.
— Как я вообще в этом могу быть виноватой? Насколько я понимаю, я здесь никак не могу быть крайней, потому что ты не рассказываешь мне ничего о парне, с которым у тебя был секс. Единственное, что я знаю, что ты не пользовалась презервативом и…вроде как и всё? А теперь объясни-ка мне где тут моя вина? Ну же, давай, поведай. Прости, что я такая тупоголовая, всё же, блять, очевидно! — Теперь я уже стояла и не то что бы кричала, а скорее выплевывала слова. Папа всегда мне говорил, что я должна бы быть по сдержаннее.
